Страница 2 из 7
Парижане называли свой город «une ville malade» – больной город. Люди часто жили на улице из-за ужасающих условий в темных и сырых домах. Не было и питьевой воды: население снабжали водовозами. Клод-Филибер Бартело де Рамбюто (1781–1869), префект Сены между 1833 и 1848 годами, установил несколько водоколонок, но их было недостаточно. В столице не было канализации, если не считать нескольких километров. Буржуазия давно уехала в западные пригороды, обживая особняки Сен-Жерменского предместья, некоторые оставались в городе, но за высокими глухими стенами дворцов в Марэ. Состоятельные семьи переезжали в западные районы не только потому, что там было чище и больше места. Во время индустриализации богатые хотели избежать черного загрязняющего дыма недавно отстроенных угольных заводов. В Париже ветер дует в основном с запада на восток, туда же уходит и дым. Кстати, с тех пор западные города Сен-Жермен-ан-Ле и Сан-Клу остаются заселенными в основном обеспеченными французами.
Использованную воду и бытовые отходы французы выливали и выбрасывали во внутренние дворы и на проезжие части из окон. В качестве меры предосторожности важно было крикнуть: «Осторожно, вода!» – чтобы пешеходы успели отбежать в безопасное место. В антисанитарии быстро размножались микробы. В 1832 году жестокая эпидемия холеры за шесть месяцев унесла более 18 400 жизней, следующая волна в 1849 году убила 19 184 человека[5]. Из заключения официального расследования страшной эпидемии холеры 1832 года: «Прежде всего необходимо срочно высвободить центр Парижа, открывая улицы во всех направлениях, создавая общественные площади, достаточно просторные, чтобы их можно было засадить деревьями, и, наконец, распространить свет и жизнь в этих малоизвестных районах, где половина населения печально прозябает, где воздух такой гнилой, улицы такие узкие, а смерть так активна, что там она поражает больше, чем где бы то ни было»[6]. К страху перед заразой можно добавить и политический страх перед народными массами недовольных, живущими в двух шагах от власти. Тридцатые годы XIX века – период перманентных восстаний в центре Парижа.
Следует отметить, что вопрос о необходимости прокладки дорожных осей через центр был инспирирован и бизнес-сообществом того времени. Риелторские компании, связанные с банками, чья деятельность была активной в пригородах, жаждали заполучить земли в центре. Сеть новых улиц, вносящая порядок и свет в старую городскую ткань, могла привести к значительной переоценке стоимости земель – к тому, что в недвижимости называется прибавочной стоимостью, основанной на убеждении, что новые буржуазные постройки, возведенные вдоль новых бульваров, сразу найдут обеспеченных арендаторов.
Хорошо изображен средневековый Париж в книге Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы»: «Улицы воняли навозом, дворы воняли мочой, лестницы воняли гнилым деревом и крысиным пометом, кухни – скверным углем и бараньим салом; непроветренные гостиные воняли слежавшейся пылью, спальни – грязными простынями, влажными перинами и остро-сладкими испарениями ночных горшков», – а затем показан режиссером Томом Тыквером в одноименном фильме. Эжен Сю в «Парижских тайнах» 1843 года ярко описывал районы Парижа: «Дома цвета грязи пронизывали редкие окна с прогнившими рамами и почти без стекол. Темные, отвратительные переулки вели к еще более темным, отвратительным лестницам, и так отвесно, что по ним едва можно было подняться с помощью колодезной веревки, закрепленной на влажных стенах железными хомутами. Первые этажи некоторых из этих домов были заняты прилавками угольщиков и торговцев потрохами и плохим мясом. Несмотря на низкую стоимость товаров, фасады почти всех убогих лавок были затянуты проволочной сеткой, так боялись продавцы дерзких воров района».
Во времена дореволюционной Франции[7] во многих официальных декларациях или нормативных актах говорится о «городе и его пригородах», по-французски используется слово faubourgs, этот термин позже вошел в названия улиц и метро. Правый берег Сены, по-французски известный как rive droite, находящийся на карте города сверху, представлял собой сеть районов, включенных в стены XIV века, так называемую крепостную стену Карла V. Она будет в значительной степени расширена на запад в XVII веке. После ее вывода из эксплуатации Людовиком XIV в 1676 году границы оградительных сооружений позже станут Большими бульварами, или Grands boulevards, большой непрерывной дугой, проведенной от нынешней площади Согласия к Бастилии. На левом берегу, или rive gauche, снизу от реки, застройка всегда была скромнее и ограничивалась в первую очередь районами, включенными в крепостные стены Филиппа-Огюста XIII века. Следы ее, после разрушения в 1704 году, превратились в прерывистую линию бульваров – boulevards du Midi.
План Тюрго является настоящей легендой в мире картографии: точная аксонометрия города создана между 1734 и 1739 годами
Именно в городе – настоящем центре Парижа накануне французской революции – сосредоточивалась большая часть населения. С течением времени вокруг этого центра сложились пригороды: Сен-Оноре, Сен-Жермен, Сен-Антуан, Сен-Марсо, предместье Тампль и другие. Те, что сейчас считаются богемными центральными районами Парижа. В 1783 году эти городки должны были быть включены в новый налоговый периметр расширяющейся столицы с целью более строгого сбора налогов за въезд, или октруа[8], которой подчинялся город в целом. Этот обновленный городской периметр теперь был обозначен новой крепостной стеной генеральных откупщиков, или Mur des Fermiers généraux, перемежающейся знаменитыми проходами, «барьерами» по проекту архитектора Клода-Николя Леду (1736–1806). Людовик XVI одобрил проект, и стена была возведена в начале 1780-х годов. Откупщики начали контролировать ввоз товаров и продуктов в город, взимая мзду. Таможенно-налоговая программа сильно не нравилась парижанам. Тогда появилась сатирическая песенка с игрой слов: от стены, замуровавшей Париж, стенает Париж – «Le mur, murant Paris, rend Paris murmurant». Знаменитое здание Ротонды возле метро Stalingrad 3 в XIX округе Парижа и элегантная ротонда, украшающая вход в парк Монсо в VIII округе, два из сохранившихся «барьеров» стены откупщиков авторства Леду.
Во время революции 1790 года административные пределы коммуны были отодвинуты к линии заграждений: Париж присоединил к себе свои «фобуры». Эта реорганизация границ приводит к четкому разделению центра и периферии, исторических районов и пригородов, которые вписаны между новой внешней границей города и линиями старых ограждений, превращенных в бульвары. Так выглядел романтический Париж эпохи Бальзака, таким он достался в руки Жоржу-Эжену Осману.
Желание улучшить и модернизировать Париж было и раньше. Еще Вольтер в брошюре 1749 года «Благоустройство Парижа»[9] клеймил низость духа своих современников: «Мы не без оснований краснеем, видя, как на узких улочках устроены публичные рынки, демонстрирующие грязь, распространяющие заразу и вызывающие постоянные беспорядки. У нас есть только два фонтана в большом стиле, и они далеко не выгодно расположены; все остальные достойны деревни. Большие районы требуют общественных площадей; и хотя триумфальная арка ворот Сен-Дени и конная статуя Генриха Великого, эти два моста, эти две превосходные набережные, этот Лувр, Тюильри, Елисейские поля равны или превосходят красоты древнего Рима, центр города, темный, тесный, безобразный, представляет собой время самого постыдного варварства. Мы повторяем это снова и снова; но до каких пор мы будем говорить, бездействуя?»
5
Rene Le Mee. Le cholera et la question des logements insalubres a Paris (1832–1849) // Population. 1998. Vol. 53-1-2. P. 379–397.
6
Rapport sur la marche et les effets du choléra-morbus dans Paris et dans le département de la Seine. Paris, 1832. Р. 202.
7
Политический и социально-экономический режим, существовавший во Франции приблизительно с конца XVI – начала XVII века до Великой французской революции.
8
В Средние века так называли сборы или внутренние налоги, взимавшиеся при ввозе товаров на территорию города. Так назывались и привилегии монопольных торговых компаний XVI–XVIII веков. В XIX веке отменены в результате создания единого внутреннего рынка.
9
Voltaire Des embellissements de Paris. Œuvres complètes de Voltaire. Garnier. T. 23. P. 297–304.