Правила боя

Так и набрал с трудом Володя Седой пятерых верных урок, кто и телом крепкий, и надежный, и семьей не обременен, в общем, по всем статьям подходит, а Кирей говорил – пятнадцать, потому что Кастет пятнадцать вояк отобрал, и должен быть паритет, так Кирей сказал, а Володя таких слов в свою речь не допускал, чтобы родной блатной язык не засорять.

– Придется к Есаулу на поклон идти, – неохотно сказал Кирей, – пусть еще пятерых даст. Напиши ему маляву в «Кресты», чтобы людей дал, пятерых, больше не надо… На меня не ссылайся, пиши так: Леха Кастет, мол, челом бьет, для важного дела просит тебя, Гена… Ты пиши, пиши, не слушай раскрыв рот, я повторять не буду, один раз и то тошно говорить… Просит тебя, Гена, выделить пять надежных людей, потому что я, Кастет, беру для этого дела людей поровну от тебя и от Кирея. И добавь там еще чего-нибудь, чтобы подлиннее получилось. Длинная малява вроде как уважения добавляет. Перепишешь набело, мне принеси показать, а то я тебя знаю: со словами не дружишь, можешь такое написать, потом Сергачеву полгода расхлебывать.

И снова вздохнул Кирей – скорее бы Сергачев приехал, что ли, его это дело – интриги плести…

Ближе к вечеру начала собираться братва.

Малява, завернутая в зеленую бумажку с портретом Франклина, была доставлена Есаулу через час после ее написания.

Гена был доволен, получив длинную и обстоятельную маляву, написанную от имени Кастета. Сам он ее писал или нет – неизвестно, но подпись была точно его. Так крепко и размашисто мог расписаться только такой человек, как Кастет, которого Есаул уважал за чисто блатной кураж и за то, что он тогда в катране одним ударом убил сявку, с больной головой кинувшегося на Кастета. И за смертельный удар уважал, и за то, что не побоялся этот удар нанести, хотя был один против шестерых и пришел, как честный урка, без ствола, доверив свою жизнь ему, Гене Есаулу…

Гена по сотовому вызвонил нужных людей, и те потихоньку начали подтягиваться в киреевский особняк на Каменном острове.

В ожидании, пока все соберутся, Кирей прошелся по дому, заглянул в малую гостиную, где толковал с вояками Кастет, не стал им мешать, вернулся обратно в кабинет, включил телевизор. В новостях не прозвучало ничего, что касалось бы Головы, или его, Кирея, интересов в городе и в России, и он хотел было уже переключить на другой канал, но один сюжет его заинтересовал – показывали последнюю предстартовую подготовку американских космонавтов, вместе с которыми собирался лететь космический турист из России Борис Береговский.

– Слышь, Седой, – обернулся Кирей к своему помощнику, – ты телевизор смотришь?

– А что? – спросил тот, видя, что Киреев внимательно смотрит новости про космонавтов.

– Ты знаешь, что бы я сделал на месте Бен Ладена?

– Что?

Представлять себя на месте Бен Ладена Седой не хотел, каждый топчет свою поляну, и ему на своей поляне было очень даже неплохо.

– Я бы космонавтов этих в заложники взял, – сказал Кирей и показал рукой на экран.

Седой пересел поближе, всмотрелся в телевизионное изображение. Пятеро людей в причудливых костюмах с нашитыми на груди американскими флагами что-то делали в заполненном приборами помещении, по-видимому, репетировали полет в космос.

– Слышь, Кирей, а ведь я этого мужика знаю, – Седой ткнул пальцем в экран, – он к тебе частенько одно время приезжал, потом пропал куда-то. Бере… – Седой задумался. – Береговский его фамилия, так?

– Так сейчас он в Лондоне живет. Теперь, видишь, в космос собрался.

– Это ж денег немеряно стоит!

– Двадцать миллионов зеленых американских баксов.

– Ети твою мать! Чего, ему деньги девать некуда? Лучше бы братве раздал!

– А он, Володя, весь Северо-Запад «греет», включая Питер. Все «Кресты» на его бабки живут, так что тут претензий к нему никаких. Вообще, нормальный мужик, правильный.

Седой опять наклонился к телевизору.

– Так он… это… еврей, вроде?

Кирей глянул на него так, будто кулаком ударил.

– Этот еврей для братвы больше любого русского сделал!

– Ну да, да, – примирительно сказал Седой. – Ты его давно, вроде, знаешь?

– Давно, – кивнул Киреев, – очень давно. Когда ты с ларечников стольники собирал, Боря Береговский такими бабками ворочал, что тебе и сегодня не снятся.

– Мне моего хватает, – обиделся Седой, но заметил недовольный взгляд Кирея. – Ты его крышевал тогда, что ли?

– А не поймешь, кто кого тогда крышевал. Я его от братвы защищал, было дело, но чаще он меня из ментов выкупал. Дурное время было, да, дурное…

– А чего ты про заложников-то начал?

– А того, что будь я на месте Бен Ладена, я бы этих космонавтов вместе с Борей Береговским взял бы в заложники. Охраняют их, как я понял, хреново, больше «Челенджер» свой берегут, так что взять их – дело нетрудное, а удар какой по Америке, по престижу их долбаному! Бля буду, я бы так сделал!

Пятнадцать человек, отобранные мной для борьбы с коварным мировым терроризмом, собрались в малой гостиной.

Все были тертыми, битыми жизнью и войной мужиками, от тридцати лет и старше. И у Кирея они оказались не ради легкой наживы, а чтобы еще раз испытать прилив адреналина в кровь, посмотреть в глаза смерти.

– Господа, вы лучше знаете друг друга, прошу разбиться на пятерки и выбрать старшего.

Через пару минут три человека пересели поближе ко мне и начали представляться.

– Барков Владимир Анатольевич, капитан третьего ранга, бригада морской пехоты «Белый медведь», Северный флот. Все пацаны оттуда, со всеми служил, воевал. Приднестровье, Абхазия, Чечня. Валера, подрывник, еще и в Карабахе был. Все универсалы, подрывное дело, рация, бойцы, одним словом. Володя, тезка мой, снайпер, мастер спорта по стрельбе. Серега – чемпион Вооруженных Сил по боевому самбо и рукопашному бою, до сих пор держит форму, ежедневно тренируется.

– Николаев Николай Николаевич, бывший полковник…

– Офицеров, как и сенбернаров, бывших не бывает, – вмешался я.

– Так точно. В 1993 году сняли одну звездочку за отказ штурмовать Белый дом. Тот, что в Москве, конечно. В 1995 году разжаловали и уволили из армии, официально за неуставные отношения в батальоне.