В шоке

— Слон! Я очень тебя прошу! Эта девушка умирает! — Катя показала на Ольгу. — Ей просто нужно где-то отдохнуть! Если злишься на меня, то разреши хотя бы им остаться! Или хотя бы раненой! Хотя бы до утра! Будь человеком, Слон!

Было видно, что Кате с трудом даются эти слова. Но Слон человеком становиться не торопился. Ухмылка на его лице уже стала совершенно демонстративной, он оглядел Ольгу и процедил:

— Да пусть она хоть сейчас сдохнет. Что мне с того? Какого хрена я должен помогать какой-то шмаре?

Я понял, что больше нет смысла чего-то ждать, этот человек не походил на того, кто поменяет своё решение от уговоров. Не скажу, что у меня прямо нестерпимо чесались кулаки, но набить Слону морду мне уже хотелось. Посмотрел на растерянную Катю, на которую, к слову, без слёз уже смотреть было невозможно, и спросил:

— Катя, ты скажи, вот этот сарай реально самое лучшее убежище из тех, что ты знаешь?

— Там внизу бункер, под домом, берлога, — не поднимая глаз, ответила девушка.

— И, выходит, если бы он нас пустил, мы там могли бы полноценно отдохнуть?

Катя кивнула.

— А так как этот урод нас не пускает, то мы не можем…

— Хайло залепи, петушара! — не дал мне договорить Слон.

А вот это было совсем здорово, хоть и обидно. Персональное оскорбление меня зацепило ещё сильнее, хотя казалось, и так было достаточно. Только вот феня в лексиконе этого парня меня смутила.

«Сидел, что ли, Слоник наш? Тогда надо аккуратнее, такой и заточкой пырнуть может, не задумываясь», — я оглядел Катиного товарища в поисках тюремных татуировок, но таковых не заметил.

— То есть, — игнорируя Слона, опять обратился я к Кате. — Этот урод — единственная преграда между нами и местом, где мы можем отдохнуть? Я правильно понимаю?

Здоровяк от возмущения запыхтел и сразу даже не нашёл слов для ответа, а Катя снова кивнула, и опять не поднимая глаз.

«Ну что ж, Слон, извини, если что, — мысленно обратился я к Катиному товарищу. — Ты просто оказался на нашем пути и сделал неправильный выбор. Ничего личного!»

Я резко шагнул к Слону и в продолжение движения, прямо от бедра, согнутой в локте рукой, с размаху нанёс ему прямо в челюсть практически идеальный хук. Причём метился я в висок, однако немного не рассчитал. Но и в челюсть тоже хорошо получилось. Слон завалился назад и упал, прислонившись к стене дома.

— Ничего личного, Слон! — повторил я свои мысли уже вслух. — Нам просто надо где-то спрятаться!

Слон, опираясь на стену, попытался встать. Осознавая разницу в наших комплекциях, я понял, что допускать этого нельзя. Ногой ударил его в грудь, прибив обратно к дому. Катя от ужаса закрыла глаза, видимо, мой поступок был крахом всех её надежд на примирение с товарищами. Ольга, наоборот, с огнём в глазах наблюдала за тем, как её мужчина пытается обеспечить ей временный кров и убежище.

— Сейчас, девчонки, будет шумно! — с этими словами я занёс руку, чтобы припечатать Слону кулаком в череп, но тот резко дёрнулся в сторону и перекатом ушёл вправо от меня.

Сделал шаг к нему, прикидывая, куда бы лучше нанести удар ногой, уже мало что соображая, адреналин зашкаливал. Занёс правую ногу для удара уже неважно куда. В эту же секунду получил по опорной левой черенком от лопаты. Слон каким-то чудом нащупал его в траве возле дома. Упал, ощутив в ноге дикую боль, прикинул шансы на перелом. Слон же чудесным образом резко вскочил и замахнулся черенком, намереваясь со всей своей дури заехать им мне по голове. Я резко отдёрнул голову назад, черенок прошёл в паре сантиметров от неё, зацепил козырёк бейсболки и сбил головной убор вместе с фольгой. Я сделал шаг назад и в ту же секунду получил сообщение:

ВНИМАНИЕ! ВЫ В ОПАСНОСТИ! ВЫ АТАКОВАНЫ НЕИЗВЕСТНЫМ ИГРОКОМ! ВЕРОЯТНОСТЬ…

Что там была за вероятность, я не узнал, так как, отвлёкшись на надпись, пропустил мощнейший удар черенком по плечу. Здоровяк целился явно в голову, но в последний момент я смог-таки отклонить её и рефлекторно подставил под удар плечо. Стало ясно, что правая рука вышла из строя. Это был вывод номер один. А вот вывод номер два оказался приятнее: Слон для такого здорового кабана не умел драться. Видимо, всю жизнь брал массой. И сейчас лупил черенком наотмашь и особо не глядя. И это стоило использовать! Я отошёл от противника на небольшое расстояние. Он перехватил черенок двумя руками и бросился на меня, как бык на болтающуюся тряпку.

— Убью, сука! — глаза Слона наливались бешенством.

Парень оказался не оригинален в плане высказываний перед заключительной схваткой. Он был в ярости и, главное, не имел плана на драку. Впрочем, как и я. Поэтому я не стал тянуть время и раздумывать, а резко бросился на Слона и в прыжке нанёс ему удар ногой в грудь, который при должном исполнении можно было бы назвать джампинг-кик. Но я не являлся кик-боксёром, и получилось как получилось. Но и этого оказалось достаточно, чтобы здоровяк отлетел к стене дома и, падая, ударился об неё головой.

Не теряя времени, я тут же подлетел и начал наносить частые и сильные удары ногами по лежащему на земле противнику. Я понимал, что пинать лежачего некрасиво, но Слон сам «отсушил» мне черенком правую руку, поэтому выбора у меня не было. Хочешь жить — дерись, как можешь и чем можешь. Это правило я тоже усвоил ещё во дворе и не раз вспоминал в армии.

Слон всё же смог вскочить, он даже попытался меня атаковать, но быстро ретировался и забился в угол между домом и сараем, а я продолжил наносить ему удары здоровой рукой и ногами. Он просто отбивался, а я не мог остановиться и чувствовал, как с каждым ударом меня отпускало навалившееся за последние дни напряжение, как уходил стресс, испарялся страх.

«Это тебе, урод, за 'пусть она хоть сейчас сдохнет» и за «шмару», — я ударил Слона кулаком в печень за Ольгу.

«Это тебе за „марамойку“ и за Катины унижения!» — пнул в живот.

«Это тебе за 'петушару», — ударил в челюсть.

«Извини, Слон, но сейчас ты отгребёшься за всех! За Железняка и Черноволова, за полковника КСК Ткаченко и террориста Буковского! За Систему, за всё, что я пережил и, возможно, ещё переживу! Да, ты не виноват, но ты первый начал, а ведь у тебя всего лишь попросили помощи», — я чувствовал себя опьянённым.