В шоке

— По-моему, вы все слишком пуганные. В конце концов, почему тогда ваша Система меня полдня не могла вычислить, пока Ольга не сдала… — сказал я и осекся, во-первых, стало неудобно перед Ольгой, а во-вторых, не стоило Кате этого знать.

— Она тебя сдала? — мне показалось, глаза у Кати стали шире, а каменное выражение лица куда-то пропало.

Было непонятно, как правильно реагировать на сложившуюся ситуацию и отвечать на Катин вопрос. Поэтому решил ответить, как говорится, уклончиво:

— Тебе не по фигу?

— Я тебя не сдавала! — влезла в разговор Ольга. — Тебя засекли полицейские по обычной камере! Перед этим Железняк сделал выборку всех твоих друзей и знакомых, в том числе и одноклассников, почему, собственно, я в неё и попала. А когда он понял, что ты в «Люксоре», то сделал запрос, кто из той выборки ближе всех к клубу. А я как раз была там. Ещё и сотрудница WMAP16. Разумеется, он позвонил мне и попросил помочь тебя вывести из клуба. Я должна была это сделать и сообщить ему, а так как не сообщила, он утром пробил, что я дома и приехал без звонка.

— А почему ты не сообщила?

— Не хочу об этом говорить.

Я опять вспомнил, как Железняк несколько раз пытался меня убить. Зачем это ему было нужно, я даже и предположить не мог, но мне это всё очень не нравилось. Из грустных раздумий меня вывела Катя.

— Прошу прощения, я правильно понимаю? — произнесла она с некоторой ноткой искусственного восхищения. — Сначала она тебя сдаёт Конторе, а потом лезет под пули, чтобы спасти? Ты из-за неё едешь на Точку Ч, а потом везёшь её в больницу, рискуя жизнью?

Катя глубокомысленно подняла брови.

— Высокие отношения! Завидую! Честно.

— Я никого не сдавала! — крикнула Ольга так громко, что ей стало больно.

Она замолчала, скривила от боли лицо и схватилась ладонью за верх живота.

— Да ты не ори! — усмехнулась Катя. — А то сознание потеряешь. Мужик твой правильно заметил, мне по фигу.

После этого она посмотрел на меня и добавила:

— Давай решай быстрее! Со мной за глушилкой или сами в больничку?

— Поехали за твоей глушилкой! Только, пожалуйста, быстрее! — сделал я, как мне показалось, логичный выбор.

Катя так рванула с места, что о последнем своём слове я тут же пожалел. Нет, я никогда не боялся быстрой езды, и к женщине за рулём всегда относился положительно, но то, что Катя вытворяла со старой развалюхой, заставило меня вцепиться рукой в боковую ручку до боли в ногтях. Приора, казалось, вот-вот взлетит.

— Что хоть за глушилка такая? — попытался я отвлечься от дороги.

— Подавитель всех мобильных частот как официальных, так и тех, на которых Система информацией с чипами обменивается. Ну и вайфай гасит заодно.

— И что с ней можно спокойно ходить?

— Ну не спокойно, конечно. Если увидят, что народ начинает телефоны трясти в поисках сигнала, то могут и проверить. Но пройти с ней по коридору и переговорить быстро с другом — самое то.

— Ну а потом же мы уйдём, и Лёха снова будет в Системе!

— И что? Тебя-то рядом не будет! Чип не записывает и не хранит информацию, и твой мозг тоже! В смысле как цифровой накопитель. Записывает только Система у себя на сервере и лишь то, что ты ей передал. Следовательно, если разговор был во время глушения, то потом Система никак про него не узнает. А как бы по-другому люди с Системой боролись? Нас всех давно переловили бы уже!

— А у тех придурков она по пути сдохла, а запасную они забыли взять, — неожиданно весело сказала Ольга. — Они всю дорогу потом спорили и ругались. Зуб требовал ехать за новой, а тот псих боялся упустить перевозку и решил идти напролом. Вот он поэтому и дёргался так. Сумасшедший риск, лица засветили и всё зря.

— Засветили… — я призадумался и через некоторое время добавил. — Мы все засветили. Но система не сообщила Конторе, что мы сбежали! Я в этом уверен!

— Да, странно, что нас не ловят. Точнее, не поймали, до того как мы фольгой обмотались. Но рисковать я не хочу, тем более тут недалеко, — сказала Катя и выжала из несчастной Приоры ещё немного дури.

За глушилкой заехали в какой-то парк, где Катя её выкопала из-под старой коряги. Как она потом рассказала, у её подпольной организации по всему городу расположены такие тайники. После чего мы, не теряя времени, направились в больницу.

В приёмном покое была толпа, народ шумел, галдел и требовал помощи. Врачи и медсёстры носились туда-сюда, осматривали пациентов, заполняли бумаги, выписывали, прописывали и записывали, помогали, выручали, спасали.

Глядя на всё это, я в очередной раз проникся уважением к Лёхе и его профессии, только вот его самого нигде не было видно. А долго находится среди этих людей я не мог, так как уже заметил, что несколько человек, которые на момент моего появления разговаривали по мобильному, уже с удивлением смотрели в экраны своих гаджетов, пытаясь выяснить, почему прервался разговор и нет сигнала.

Я быстро подошёл к молоденькой медсестре и спросил её:

— Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, Савченко Алексей сегодня дежурит?

— Здрасьте! Да, дежурит, — ответила девушка, оглядела приёмный покой и, не дожидаясь моего второго вопроса, добавила. — Он, наверное, сейчас в ординаторской.

Я поблагодарил медсестру и быстро пошёл к месту предполагаемой Лёхиной дислокации.

Мой друг действительно сидел в ординаторской и поедал бутерброд с ветчиной и сыром, наспех запивая его кофе. Вид у него был уставший.

— Здорово, Лёха! — выпалил я, и решил не терять время на лишние объяснения. — Тебе звонили?

— Приезжали! — ответил мой одноклассник, дожёвывая бутерброд. — Вчера.

Шустрые ребята из КСК, видимо, решили самых близких друзей навестить, понимая, что звонок, скорее всего, не сможет передать всю серьёзность ситуации. А раз приезжали накануне, то это были ещё люди Железняка. И, возможно, за побег нас пока в розыск не объявили.

— Лёх, я долго не могу объяснять, просто скажи, помочь можешь?

— Смотря что делать надо.

— То, что умеешь. Но я сейчас не про это.

— Про ментов, что ли? — Лёха усмехнулся. — Да плевать на них! Ты же знаешь, как я их «люблю».

— Это не менты.

— Все они менты! — отрезал друг. — Что надо?

— Глянь человека, пожалуйста! Там травма, возможно, очень тяжёлая. Но надо неофициально.

— Это я уже понял, — Лёха дожевал бутерброд и допил кофе. — Тогда сразу сюда веди!