Страница 30 из 87
— Неофициальным тоже. Чтобы задавить авторитетом местечкового бобби, часто приходится обращаться на пару ступенек повыше в его командной вертикали, еще и через общих знакомых.
— Или просто бить браконьеру морду на месте и пусть они все обращаются на пару ступенек повыше в нашей командной вертикали? — предположил Уинстон.
— Или так, — усмехнулся Мерфи, — Вы когда последний раз кому-нибудь морду били?
— Осенью, на футболе.
Мерфи хмыкнул, он такого ответа не ожидал.
— Болеете?
— Поддержал компанию за Миллуолл.
— Это Вы зря, — Мерфи покачал головой, — Плезенс старый фанат «Арсенала».
— После этого мы с ним решили, что лучше смотреть футбол по телекрану. Вы не болельщик?
— Нет. И как Вы там побились на футболе?
— Вничью, честно говоря. Но шарф остался со мной.
— Неплохо. А до этого когда дрались?
— В тюрьме, а раньше не помню.
Егерь при словах «в тюрьме» скривил губы. Он же, в отличие от Мерфи, не в курсе, где и за что сидел Уинстон. Подумает, что уголовник какой-то, подручный Мерфи. И всему клубу расскажет.
Мерфи посмотрел на обоих и рассмеялся.
— Питер, Уинстона посадили черные за политику. Промыли мозги и высадили обратно.
— Да мне-то что, — нейтрально ответил егерь.
Черными называли членов Внутренней партии. Им полагалось ходить на службу в черных комбинезонах. Сотрудников Полиции Мысли называли умниками.
Питер повел охотников дальше. Встретили небольшую стайку пятнистых, которые убежали, несколько благородных слишком далеко и двух косуль, которые остались на месте.
— Жаль, не за ними идем, — сказал егерь.
— Вон там пасется пятнистый, и с ним что-то не так, — сказал Мерфи, глядя в поле.
Уинстон пригляделся и увидел на самом краю поле небольшого пятнистого оленя. Тот слышал, что у фазаньей кормушки стоят люди и говорят о своем, поэтому решил, что люди пришли не к нему. В угодьях часто ходят люди по своим людским делам, и олени там привычные и не особенно пугливые.
— Не мелковат? — спросил он.
— Больных и раненых животных отстреливаем вне разрешений, не глядя на возраст, — сказал егерь, — На разрешение Вам нормального найдем.
— Рискнете стрелять, или лучше я? — спросил Мерфи.
— Рискну, — ответил Уинстон.
Олень шел медленно, раскачиваясь и постоянно останавливаясь. Уинстон поставил палки и положил на них цевье. Удобная конструкция для человека среднего роста.
— Дистанция?
— Сто пятьдесят, не больше, — ответил егерь.
— А пристрелка на сколько?
— Двести. Пуля пойдет на ладонь выше.
Где у оленя убойное место, чтобы наверняка? Легкие за передними ногами, сердце где-то рядом. И ему по легким должно хватить, а сердце выцеливать не стоит. Немного ствол дрожит, немного олень шевелится.
— Бах!
Олень вздрогнул и повалился в траву.
— Я думал, промажете, — сказал Мерфи.
— Он не меньше, чем круглая мишень на соревнованиях, — ответил Уинстон, — И я стрелял с опоры.
— На вид здоровый олень, — сказал Уинстон, когда они втроем подошли поближе.
— Разделать не хотите? — спросил Мерфи, — Заодно узнаем, что с ним не так.
— Я не умею, — ответил Уинстон, — Пока не умею. Я бы для начала посмотрел, как это делается.
— Я тоже не особо. Пожалуй, попрактикуюсь.
Мерфи перевернул оленя на спину и выругался. Из бедра торчала черная стрела с пластиковым оперением.
— Браконьеры? — спросил Уинстон.
— Конечно, — ответил егерь, — У нас охота с луком запрещена.
— Как во времена Робин Гуда?
— В лесу с тех пор ничего и не изменилось. Дай волю чертовым крестьянам, так они за пару лет всю дичь перебьют.
— Ты смотри, Питер, — Мерфи выпотрошил оленя и вырезал стрелу, — Вошла больше, чем на ладонь. Пробила ногу и кишки. Как он, бедный, вообще ходить мог?
— Часа не прошло, — ответил егерь.
— То есть, браконьер еще тут? — уточнил Уинстон.
— Скорее всего.
— И это не местный крестьянин.
— Почему Вы так думаете? — спросил Мерфи.
— Так стрела же пластиковая. Промышленного производства и новая. Где простому человеку такую взять? Она еще, наверное, и не английского производства. Зачем у нас будут делать охотничьи стрелы?
— Вы даже не представляете, сколько всего у нас делается на американский рынок, — сказал Мерфи, — В том числе того, что мы тут и не видим. Но конкретно эта стрела американского производства. Так что да, как минимум один из них не местный крестьянин.
— Почему Вы думаете, что их больше одного?
— Потому что одинокого чужака я бы давно поймал, — ответил за Мерфи Питер, — Или другие егеря бы поймали. В лесу самый опасный зверь это человек, который живет по соседству. Но у крестьян не может быть американских пластиковых стрел, значит, тут пасется местный с приезжим другом. Предлагаю взять их с поличным.
— Но почему они пошли на охоту в субботу? — спросил Уинстон, — Здесь же больше людей, чем обычно.
— Во-первых, я в выходные хожу с членами клуба и отвожу на телеге добытых оленей. А в будни патрулирую территорию. И в выходные здесь выстрелом никого не удивишь, даже из винтовки. Во-вторых, может быть, этот богатый лучник в будни работает.
Егерь прикинул направление, откуда пришел раненый олень, и повел охотников туда.
— Если мы его найдем, то что мы сделаем? — спросил Уинстон, — Он же скажет, что стрелял в оленя в другом месте. Олени ведь не признают границ.
— Для начала, лук ему об голову сломаем. Потом у него должна быть машина, чтобы вывозить добычу. Я еще ни разу не видел, чтобы браконьеры просто постреляли и уехали с пустыми руками. Десять подранков упустят, это да. Но хоть одну тушку да увезут.
Зимний английский лес с облетевшей листвой просматривается куда дальше летнего. Питер издалека заметил красное пятно на снегу.
— Я же говорил. Неплохой благородный олень был. И полно следов.
Следы вывели к дороге. Раньше, чем Уинстон увидел браконьеров, он их услышал. Метрах в двухста дальше по другой стороне дороги завелся двигатель старого грузовичка, стоявшего на другой стороне задом к преследователям. У машины курили трое мужчин. Один с черным спортивным луком за спиной, двое без оружия. У заднего борта стояло вроде бы ружье.
— Питер? — спросил Мерфи, поставив свою опору для стрельбы.
— Что? — ответил егерь.
— Чья тут земля?
— Где стоим, точно наша.