Страница 29 из 47
Машина тронулась. Я был спокоен. Катя тоже. А вот Макс явно нервничал, глупо улыбался и смотрел по сторонам, раздражая дуболомов. Незаметно ущипнув парня, я взгляд приказал ему взять себя в руки. Тот затих.
Сейчас нужно понять, куда нас везут. Я запоминал каждый поворот, рисуя в голове карту нашего передвижения. Но в какой-то момент вдруг почувствовал головокружение и слабость. Все поплыло перед глазами. Я глянул на Катю, но та уже отключилась.
— Что происходит? — произнес я и почувствовал, как язык словно стал чужим, плохо слушается.
— Не переживайте, — ответил незнакомец. — Это просто небольшая подстраховка — что вы не приведете на хвосте потом нежелательных гостей. Вы просто уснете минут на десть. А потом уже проснетесь у…
Что он сказал потом, я уже не помнил — провалился в темноту.
Ни снов, ни ведений не было. Словно бы закрыл глаза и тут же открыл. Только совсем в другом месте, незнакомом мне.
Я осмотрелся. Высокие потолки и стены, покрытые серебристыми пластинами, светильники с мертвым белым светом, пол, покрытый резиновым покрытием, глушащим шаги.
Я поднялся на ноги. Ни Кати, ни Макса видно не было. Да и я был один в помещении.
— Эй, есть кто живой? — спросил я.
Ответа не последовало.
Я обошел помещение. Оно было просторным и абсолютно пустым — ни стульев, ни столов или другой мебели. Просто стены, пол и потолок. И даже дверь не видно. Камера?
Я пригляделся внимательней и обратил внимание на маленький глазок, поблескивающий в уголке стен. Камера! За мной наблюдают. Интересно.
Понимая, что другой возможности у меня уже вряд ли будет, я начал отыгрывать свою роль до конца.
Подойдя к камере, закричал:
— Эй, что за дела⁈ Мы так не договаривались! Немедленно выпустите меня! И деньги заплатите, которые мне обещали! И моральную компенсацию добавьте, за страдания! Что за беспредел⁈ Я вам человека нашел, который поможет с рудой, а вы меня в клетку сажаете? Имейте ввиду, без меня вам руды не получить — я связной. Слышите? Я…
С боку что-то глухо фыркнула, и стена разошлась в стороны. Открывшаяся комната была гораздо темней той, в которой я сидел. Четкими гранями силуэта на пороге стоял человек. Я пригляделся. По всем законам физики он должен был быть виден мне, но ничего. Кроме черного силуэта я выхватить взором не мог. Голограмма?
— Здравствуйте, Александр, — произнес незнакомец.
Голос у него был мягкий, бархатный, приятный слуху.
— Здравствуйте, — ответил я, раздумывая, не подойти ли ближе к силуэту.
Благоразумно решил, то не стоит.
— Я хотел бы извиниться за то, что пришлось вам задержаться у нас, да и с гостеприимством не очень хорошо вышло.
— Не то слово, — буркнул я. — В гости обычно по своей воле ходят.
— Вы должны понимать, что дело у нас важно, и мы не имеем право на ошибку. Должны все проверить, убедиться, что угрозы нет.
— На счет меня надеюсь, убедились?
— Проверяем.
— То есть того факта, что я целую неделю маялся на этом проклятом корабле, ночей не спал, следя за грузом вам не достаточно⁈
— Это стандартная процедура, — ответил незнакомец. — Вам что, не говорили?
Это был вопрос с подвохом, я это прекрасно понимал. Нужно быть осторожным, проверка идет именно сейчас.
— Мне лишь сказали, что за доставку груза в целостности и сохранности я получу кругленькую сумму.
— И кто же это сказал?
Еще один хитрый вопрос.
Я улыбнулся.
— Нет, вам я никаких имен называть не буду. Вы тоже должны понимать, что если сдам своих работодателей, то возврата назад мне не будет — меня убьют.
— А может быть и не нужно возвращаться? Оставайтесь у нас. Как я понял, фестиваль вам очень понравился.
— Ради одного фестиваля кардинально менять жизнь не охота. К тому же есть другие планы.
— И какие же?
— Ну это уже не ваше дело! Я…
Договорить я не успел, мое тело прошиб разряд тока. Я вскрикнул, упал на пол. Мышцы окаменели, и я некоторое время даже не мог пошевелиться, Чувствуя, как всего прошивает адская боль. Потом отпустило.
— Александр, ну что же вы так? В гостях и грубите.
— Я же сказал, что в гости по собственной воле ходят, — прохрипел я, тяжело поднимаясь на ноги. — А вы меня мало того, что в плен взяли, так еще и током бьете и пытаете.
— Да это разве пытки? Так, детские шалости. Ну так что, Александр, назовете своих работодателей? Мы должны удостовериться, что вы именно тот человек, которому поручено это дело по перевозке груза, а не подставное лицо.
— Я же сказал уже вам все. Мне жить еще охота. Скажу имена — я мертвец.
— А кто вам сказал, что вы еще поживете? Вам недолго осталось.
— Вот это я подзаработал деньжат! — грустно улыбнулся я. — Обещали теплый прием и много денег, а в итоге бьют током и смертью грозят. Ну что же, убивайте тогда, не тяните. Что стоите и глазами хлопаете? Не скажу я вам имен! У меня семья дома осталась, мне за себя не жалко, мне за них обидно. Я знаю, с кем связался там и понимаю, что пока весь мой род не выжгут, не успокоятся. А вас я не знаю. Так что режьте, бейте, жарьте — но ничего я вам не скажу.
Я ожила, что меня вновь ударит током. Но незнакомец молчал.
— Убедительно говорите, — наконец изрек я.
Я рассмеялся, надсадно, тяжело.
— Спасибо вам на добром слове! Спасибо за чай и кофе, спасибо за доброту и ласку, которой окружили, спасибо…
Еще один разряд тока заставил меня упасть на пол. На этот раз били долго, и я уже успел подумать, что хотят меня убить. Но разряд прекратился.
— Держите себя в руках, — раздраженно ответил незнакомец. — И не забывайтесь. Вы сейчас не в том положении, чтобы грубить.
Я попытался подняться, но не смог. Мышцы болели, а суставы словно выворачивало наизнанку. После третьей попытки мне все же удалось встать.
— Я хочу с вами поговорить о руде.
— Поговорим, — кивнул я. — Только после того, как я увижу, что с моими спутниками все в порядке.
Я ожидал, что меня ударит током. Но незнакомец лишь хлопнул в ладони и из разошедшихся панелей стены показался экран монитора, в котором была видна комната. Там же были Катя и Макс. Они явно не понимали, где находятся, оглядывались, но чувствовали себя вполне нормально.
— Отлично, — кивнул я. — Теперь я хочу, чтобы вы освободили нас.
— Это невозможно.
— Тогда и с рудой тоже будет невозможно.
— Александр, вы вновь грубите.
— А вы проявляете слабость, потому что ничего, кроме удержания в плену и ударами тока ничего не можете продемонстрировать. Это признак слабости. Без этих решеток кто вы? Хотите запугать всех? Кого-то получится, а кто-то не будет вас бояться даже после тысячи ударов током.
— А вы не такой дурак, как я подумал вначале, — задумчиво произнес незнакомец.
— Все-таки, видимо дурак, раз согласился доставить груз. Знал бы, на кого нарвусь — немедленно отказался бы.
— Ладно, хватит вам ругаться. Давайте поговорим по-деловому, как настоящие серьезные люди.
— Что мешало сделать это с самого начала?
Мой риторический вопрос остался без ответа.
— Следуйте за мной, — произнес незнакомец, уходя прочь.
Я пошел за ним.
Пройдя по длинному и такому же пустому серебристому коридору, мы оказались в просторной комнате. Тут, в отличие от той, где я очнулся, были и стулья, и стол. На столе стояла бутылка виски, стаканы.
— Давайте выпьем, — предложил хозяин комнаты.
И повернулся ко мне.
Свет в комнате был приглушенный, но мне удалось, наконец, рассмотреть человека. Это был мужчина лет пятидесяти. Тонкие черты лица выдавали в нем аристократа, а тонкие аккуратные усы и бородка только усиливали впечатление человека статного. Незнакомец глянул на меня и только сейчас я увидел, что левый его глаз искусственный. Причем не просто круглая стекляшка, а механический. Поблескивающая красным светом фильтров камеры глазница злобно взирала на меня.
— Давайте выпьем, — кивнул я. — Только с кем я буду пить?