Страница 16 из 19
− Я спаситель.
Не «спасАтель», а «спасИтель».
Спаситель или спасатель, а легла сейчас в профилакторий на реабилитацию. Скисла мама из-за меня.
Мама всегда волнуется за пожилых, очень их жалеет, особенно если они работают, вниз головой-кверху попой. Это у мамы с казанских времён осталось, когда она, ещё до реанимации, в училище практику проходила в доме престарелых.
Мы проводили земляничных собирательниц. Они живут на лесных дачах, рядом с садовым товариществом. Познакомились. Внучка эта, самбистка − плотная, сильная− всё больше мычала, выдавливала из себя ответы. У неё руки сильные такие, даже небольшие бицепсы. Может, она тяжёлой атлетикой занимается? Мама поэтому её самбисткой и прозвала.
Оказалось, что землянику они собирали на продажу. Мама обрадовалась и уверила, что всю землянику у них купит. Бабуля тут же отошла от криза, ещё больше мамы обрадовалась, сменила красную пилотку на красную панаму и, узнав о том, что мы травницы, пообещала показать мятное место в Дубках, которое «задаром пропадает». Девочка-самбистка опять буркнула что-то недовольное, взяла топор и пошла рубить дрова.
Мы с мамой часто стали к этой «красной» бабуле приходить и подружились с ней. У неё экологически чистая картошка, и морковка, и свёкла, и клубника. Бабуля добавляет конечно удобрений. И почему-то называет фосфаты «органикой», что есть грубая ошибка. Но люди − не химики, они путают элементы и природные вещества, они не понимают, что многие органические элементы – сплошная «химия» и, наоборот, многие неорганические элементы – натуральные.
Красная бабуля ходит по Семенному, торгует овощами, ягодами, соленьями и маринадами, а по воскресениям стоит на спонтанном рынке у водонапорных цистерн при входе в садовое товарищество. Целые торговые ряды. Все торгуют всем, даже нитратными арбузами. Там ещё надпись на щите, прибитом к дубу: «Друзья природы». Мы с мамой специально в воскресение приезжать к дачам стали.
Красная бабуля, пока к мятному месту вела, всё рассказала, про все участки и дома, но без сплетен – просто информация: у кого собака злая, у кого генератор и днём и ночью шумит… Полевая мята росла в десяти метрах от дороги. Мы её тут же и собрали в огромные пуки. Дику мяту мы частично собираем до цветения. И добавляем в успокоительные сборы. До цветения мята не напиталась ещё вкусом, в сухом виде горчит, но не сильно. А успокаивает хорошо. Просто вырубает, если заварить не настаивая. Это конечно же дело вкуса. Травники (книжки, а не люди) советуют сбор в период цветения. Это очень важный нюанс. На самом деле всё зависит от травника(человека, не книжки), от его интуиции и опыта. Каждое лето – уникально. Соотношение солнце-дождь, ночная температура, даже ветер и безветрие – всё влияет на вкус и состав травы. Лечебные травы будут употреблять через «не хочу-не могу». Травяной чай должен приносить наслаждение.
Землянику мы перетёрли с сахаром, потому что всё-таки собрана земляника была под проводами, а, если с сахаром перетереть, меняется сразу формула. Если постоит такая смесь, то все плохие элементы уходят, но и хорошие тоже.
Вот ситуация. Мы с мамой стали собирать в Дубках мяту, и вскоре землю начали продавать. Это уникальная дубовая поляна, очень известная, про неё написано во всех путеводителях. Дубы древние, каждый − красавец.
Мама переживала сильно. Она говорила, что это убить себя – купить участок на этой поляне. Но я понимала, что мама переживает из-за того, что папа не сообщил, что поляна продаётся. Мы привыкли, что папа все местные новости нам рассказывал заранее, за два месяца уж точно, а то и за два года. Всегда!
Дальше два года мяту собирали под забором у папы, проклиная хозяина. Мы ужасно расстраивались, когда часть мяты оказалось в частным владении. Дома мама уверяла, что дубы людям обязательно отомстят. Но я понимала, что дело не только в дубах и мщении. Дело в том, что мама и сама захотела участок на этой поляне, и именно на этом месте. Потом оказалось, что дубы рубить запретили. Продавали участки с дубами. Тогда мама стала говорить, что если срубить дубы, то жить можно. А с дубами жить – смертельно. И уже не намекала папе, а совершенно бесхитростно, в лоб, просила, чтобы папа разузнал: кто строится на мятном месте и нельзя ли застройщика именно с этого участка турнуть за какое-нибудь нарушение? А папа – молчал. Да: он именно тогда и начал пропадать по выходным…
И я сейчас здесь сижу, можно сказать на мятном месте. Я сходила посмотрела: мяты – нет, пропала. Мята – дикая, она не любит, когда её трогают. Все дикие травы (полевые, степные, лесные) не любят, когда их землю рыхлят или перекапывают. Да и машины намного чаще теперь по Дубкам разъезжают, бензин, пыль – трава вбирает, впитывает выхлопы.
В 2010 году, когда в июле началась жара, мама занервничала, стала таскать меня на высоковольтную, мы старались как можно быстрее собрать необходимое количество трав. Я сопротивлялась, я уставала.
− Ещё две недели такого пекла, и, я тебя уверяю, будет коллапс, − уверяла мама.
Я не верила:
− Не может стоять тридцать градусов две недели! У нас не Краснодарский край!
− Я тебе говорю. В девяностых, Ильке полтора года исполнилось, у нас в Казани тоже была сушь, − уверяла мама. – Завод27 встал, заповедник посОх! Ты бы видела какого цвета там к августу стали поля: жухлые как в октябре! Ты представить себе не можешь, как обмелела Кама! И Волга немного. Я послушалась маму. Мы собрали и тысячелистник, и зверобой, и редкие синие васильки. (Они у нас только к августу местами цветут). Недостаток васильков решили пополнить за счёт герани луговой и лесной. Лесная герань растёт у нас вместе с луговой. Лес вырубили, а лесная герань осталась. Мама собирала и донник, и калган, и остальные медоносы28. Я возмущалась, но тихо. Я не могла понять: зачем нам медоносы, мама раньше старалась их не трогать… Бедные-бедные пасечники и их пчёлы!
Но скоро пчёлы пропали. Потом загорелись наши мирошевские торфяники. Конечно это не Шатура29, шатурские горели и в 2002, но тогда не было такой жары… Дальше во Владимире стали взрываться автозаправки, расположенные на шоссе рядом со вспыхивающими как спичка сосновыми лесами. На центральный регион спустилась гарь. Смог мы застали в самом начале. Мы не стали ждать числа, на которое у нас были билеты в Казань. Мы сбежали из Мирошева на две недели раньше, купив СВ. И я в сотый раз убедилась: травы – мамино призвание и смысл жизни. Она чувствует их, живёт вместе с ними. Она не следует правилам сбора формально, как другие сборщики. Каждое лето вносит свои коррективы, как сказал бы папа. Полынь! В тот год мы остались без обыкновенной полыни. Она лишилась своего запаха. Она воняла чем-то чёрным, горелым. Мама и это предвидела. Мы привезли из Казани горькую полынь. Сколько смогли, столько и притащили. В тот год мы впервые до начала весны продали все травяные чаИ. Потому что люди просто не успели сделать свои собственные заготовки. К нам потянулись покупатели, которым раньше мы не были нужны. Распробовав, насколько наши чаИ отличаются от их домашних дилетанских заготовок, наши не конкуренты конечно, но и злостные не покупатели, превратились в наших постоянных покупателей и главных маминых почитателей. Они заходили к маме в аптеку «поспрашать», проконсультироваться о сборе и заготовке. Они выспрашивали рецептуру смесей. Мама конечно же не говорила: «не скажу», она даже говорила точные пропорции, но она никогда не перечисляла весь список растений в рецепте. Это секрет. Распознать все растения в наших чаЯх практически нереально. В таких случая требуется лаборатория. Кое-что из трав мы перемалывали миксером, насадкой «нож большой». Но даже Пропана Ивановна открыла не все наши рецепты. Она не смогла определить пырей ползучий в смеси чая для кормящих матерей. Пырей – агрессивный сорняк. Он растёт везде. Все проходят мимо него, считая бесполезным. А между тем потребление пырея увеличивает надои, что известно всем ветеринарам.
27
Имеется в виду КАМаз
28
Медонос – растение, с которого пчёлы собирают мёд.
29
Шатура – город в Подмосковье, район имеет торфяные почвы, там часто летом горят торфяники.