Страница 13 из 18
Глупая гордость наполнила мою грудь. Все могли смотреть, но он был со мной. Но затем меня охватил ужас, потому что мы не только НЕ были вместе, он буквально изо всех сил пытался от меня отвязаться.
– Да. Мы в лаундже, справа, сзади. Ты увидишь красивую люстру, сделанную из пустых винтажных бутылок из-под ликера. Очень красивая. На мне платье цвета слоновой кости и соломенная шляпка, а на Донне… о, я не знаю, что на ней надето, дорогой. Эти люди не увидят хороший стиль, даже если он ударит их по голове.
Что ж.
Уверена, я не должна была этого слышать.
Я не сомневалась, что меня причисляют к этим людям. Голубые воротнички Фэйрхоупа.
Крузу хватило порядочности бросить на меня извиняющийся взгляд, прежде чем поспешить в заднюю часть бара аквапарка.
– Я не вижу лаунджа. Уверена, что вы в аквапарке?
– Возле аквапарка.
– Никаких люстр я тоже не вижу. Только бар, похожий на желтую подводную лодку.
В животе зародилась паника. Раздался гудок корабля, заглушив биение моего сердца.
– Может, встретимся где-нибудь в другом месте? Я могу подождать тебя у спа-салона на девятнадцатой палубе.
– Здесь только восемнадцать палуб, мама.
– Глупости, Крузи. Можно подумать, что человек, закончивший медицинскую школу, не умеет считать.
Паника ползла вверх, вверх, вверх к груди, от чего дышать стало почти невозможно.
Круз перестал вышагивать, устало потер лицо и покачал головой.
– Это написано прямо в брошюре, мама. У «Элейшна» восемнадцать палуб. Посмотри.
– У «Экстаза»[23] девятнадцать палуб. Проверь сам, и почему мы вообще начали этот разговор?
Ком паники теперь перекрывал горло.
Я не могла сделать вдох.
Подступила тошнота.
Блин, блин, блин.
Круз медленно повернулся ко мне, в его бездонных океанских глазах горело обвинение. Тем временем «Элейшн» выбрал именно этот момент для отплытия, покидая порт, пока сотни отдыхающих прижимались к бортам, наблюдая, как он удаляется от суши.
– «Экстаз»? – повторил он для меня, а не для нее.
– Да, дорогой. А что? Подожди, на каком ты корабле?
В конце фразы послышался нервный, не-может-быть смешок.
– «Элейшн», – сказал он ровно, его взгляд не отрывался от меня, становясь горячее, темнее, страшнее.
Я хочу к мамочке.
– С какой стати ты на «Элейшне»? – взорвалась его мать.
Вокруг нее наши семьи начали горячо обсуждать произошедшее. Слова «почему?», «только не это» и «это она виновата» повисли в воздухе.
– Очень хороший вопрос, мама. Почему бы тебе не дать мне возможность ответить на него после того, как я сам все выясню?
С этими словами он прервал звонок и повернулся ко мне всем корпусом. Единственным утешением было то, что мы находились среди огромного количества людей, так что вряд ли он выбросит меня за борт.
И все же.
– «Элейшн», – сказал он ровно. Его голос был грубым, мертвым и таким холодным, что у меня по позвоночнику пробежала дрожь.
Я прикусила нижнюю губу.
– Я запомнила лайнер на букву «Э».
– Ты запомнила. – Он направился ко мне, очень спокойный, и все же его вид устрашал, словно он Майкл Майерс[24]. – Но тебе не пришло в голову, ну, не знаю, перепроверить?
Я сделала шаг назад, отступая к приподнятому помосту, на котором проходил конкурс мокрых футболок, пытаясь избежать его гнева.
Я чувствовала себя не просто глупой, я ощущала безысходность своего положения, потому что знала, что все сейчас обсуждают, насколько я бесполезна. Какое чудо, что я могу хотя бы держать поднос и принимать заказы на блинчики.
– Вполне способна забронировать два билета на круиз, – передразнил меня Круз, делая еще один шаг ко мне, как хищник к добыче. – Так ты сказала в закусочной. Должен ли я был уточнить, что имел в виду НАШ СЕМЕЙНЫЙ КРУИЗ?
– Я… Я… Я…
Но оправдания застряли в горле.
Невозможно было оправдать то, что произошло.
Я была пьяна, взволнована возвращением Роба и совершила огромную ошибку. Я перепутала «Элейшн» с «Экстазом», и теперь я вспомнила, почему: как только родители сказали мне, что Костелло покупают нам круиз, я начала изучать лайнеры.
Я то и дело заглядывалась на «Элейшн», потому что он казался самым приятным и на него были отличные отзывы. Хотя теперь, когда я делила его с мужчиной, который хотел меня утопить, толку от этого не было.
– Можно вернуть милого и фальшивого Круза?
Я вздрогнула, когда он оказался так близко, что я практически почувствовала его запах. Дразнящий аромат кожи и сандалового дерева – запах богатства, а еще резкий, сильный мужской мускус.
Его тело было твердым и большим по сравнению с моим и гудело от желания что-нибудь сломать. Предпочтительно мои кости.
Я прижалась спиной к приподнятому помосту. Позади меня женщины хихикали и сравнивали мокрые футболки. Мне некуда было бежать.
– Нет, – прошептал он, его мятное дыхание раздувало мою высокую прическу, напоминающую трехъярусный торт-улей. Я зажмурилась. Может быть, если я не буду смотреть на него, он исчезнет. – Милый Круз мертв для тебя, Тернер. Господи. Не могу поверить, что ты на самом деле такая… чертовски… глупая!
Из всех оскорбительных вещей, которые люди говорили обо мне на протяжении многих лет, я искренне считала это самым обидным.
Во-первых, потому что это сказал Круз, человек, который был не способен обидеть даже муху, даже если этой мухой была я, и который специально посвятил свою жизнь работе с людьми, помогая им почувствовать себя лучше.
Во-вторых, потому что на этот раз я ему поверила.
Я была глупой.
Я отвернулась, изо всех сил стараясь не расплакаться, понимая, что мы собрали небольшую любопытствующую аудиторию. Моя способность разрыдаться в мгновение ока была легендарной и становилась большой проблемой в возрасте двадцати девяти лет.
Я постаралась сохранить спокойный тон.
– Я предлагаю нам обоим пойти в наши комнаты, чтобы прийти в себя и поговорить об этом, когда ты немного остынешь.
– Правда? – спросил он.
– Да.
– Посмотри на меня сейчас же, Теннесси.
Я подняла взгляд от пола палубы, используя всю свою храбрость. Он держал перед моим лицом наши посадочные талоны.
– Тебе ничто не кажется странным?
Я моргнула. Я не могла ничего разглядеть, адреналин перенасытил кровь.
Естественно, я чувствовала себя еще глупее.
Я практически слышала его мысли.
Она не умеет читать. Невероятно. Мой брат женится на женщине, чья сестра безграмотна.
– В чем дело? – подавленно прохрипела я.
– Сколько кают ты видишь?
– Одну.
– И сколько нас?
– Двое.
– Умничка. Теперь осознай цифры.
Я повесила голову от стыда. Насколько я была пьяна, когда заказывала билеты?
Очень сильно, судя по всему.
Я больше не могла сдерживать слезы, но не хотела, чтобы он видел их, поэтому толкнула Круза в грудь, повернулась и убежала, оставив его прямо там, в окружении женщин в бикини и мокрых футболках и мужчин, которые звали их сойти со сцены и подарить поцелуй.
Ступни все еще горели, но я была совершенно опустошена, чтобы чувствовать боль, пока бесцельно бродила по кораблю. Мишка пытался перезвонить мне, но я засунула телефон в карман, переключив в режим ожидания.
Я не могла смотреть в глаза сыну, пока по щекам текли горячие слезы после того, как я провалила очередное простое задание. Честно говоря, я в принципе не могла смотреть ему в глаза после этого.
Мама, папа и Тринити тоже звонили, но я не хотела ни с кем сейчас разговаривать.
Вместо этого я продолжала ходить кругами.
Эта моя беспомощность, моя убогость ощущались как симптомы чего-то большего.
Всего моего существования.
Шесть
Круз
Я не мог поверить в существование этой женщины.
23
Наслаждение (англ.).
24
Главный злодей из фильмов ужасов «Хэллоуин».