Страница 6 из 8
По сравнению с каютой родителей Алё наша кажется тесной и тёмной. Но она наша, и это самое главное. Моря не видно, но его можно почувствовать – немного качает. Значит, потихоньку идём.
Осе наше жильё не понравилось.
– Понятно, по акции всучили внутреннюю… – недовольно сказала она, осматривая каюту. – Без окон, без дверей.
На дверь Оса наговаривает: она на месте, – а вот иллюминатора у нас действительно нет, вместо него – круглое зеркало. Пока не очень ясно, хорошо это или плохо. Зато есть две кровати, накрытые покрывалами с хвостатыми кометами, ещё маленький холодильник, шкаф, телевизор, письменный стол, на котором уместились телефон, листы бумаги, рекламный журнал, ваза с леденцами, программа развлечений и две пластиковые карточки с именами жильцов. На одной выдавлено OLGA KELAREVA. Хм. Ерунда, а почему-то приятно. Какая-то непривычная странная щекотка. Может, от важности? Всё-таки корабельная карточка – самая главная вещь в круизе. Она не только паспорт и ключ к каюте, но и напоминалка номера обеденного стола. Судя по цифре – 148, столовая здесь огромная. Но вообще-то на карточке есть цифра поважнее: это номер спасательной шлюпки, к которой нужно бежать в случае опасности – понятно какой.
Надеюсь, до этого не дойдёт. В любом случае, плаваю я отлично. Плюс вода сейчас тёплая – продержимся. Блин, что за бред.
ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО ВСЁ БУДЕТ
С берега «Галактика» кажется огромной, а на самом деле через три часа уже изучен каждый уголок. И что мы здесь будем делать целую неделю? Пассажиров не видно, все разбрелись по каютам. Папа прав: книжка здесь жизненно необходима. И журнал, конечно. Правда, писать пока нечего.
Если верить листку с программой, после ужина будет какой-то приём капитана. Надо сходить. На приёмах я никогда не была.
«Галактика», 20 августа, 20:10
Перед ужином объявили учебную тревогу. Сначала за гудела сирена, потом вдруг включился телевизор. Это бы ло так неожиданно, что я чуть с кровати не свалилась, а Алё, красившая ресницы, даже выронила тушь! Только мы успокоились, как на экране вдруг заморгал оранжевый восклицательный знак и ласковый, но твёрдый голос пригласил всех на какой-то космодром.
Мы выглянули в коридор и, увидев выскакивающих из кают соседей, рванули тоже. Направление бега указывали большие стрелки и моргающие лампочки – все они вели к тому самому космодрому, который оказался просто большим залом со сценой и креслами. Там мы научились надевать спасательные жилеты и посмотрели короткое кино про то, что делать и куда бежать, если «Галактика» пойдёт ко дну. После инструктажа всем нужно было подняться на главную палубу, чтобы там найти свою спасательную шлюпку. Я свою, конечно, запомнила, но, думаю, во время кораблекрушения немногие будут сверяться с номером на карточке – скорее всего, залезут в первую попавшуюся. Проверять, так это или нет, надеюсь, не придётся.
«Галактика», 20 августа, 21:05
Отдыхаем от ужина. Чего там было больше – людей или еды, – сказать трудно. Пожалуй, еды. Вечер обжорства открыли камбалы в помидорных розочках. Как только их торжественно внесли в зал, все захлопали, как на концерте. Я, кстати, тоже – не знаю, что-то нашло. Вслед за камбалами появился шеф-повар. Приняв аплодисменты, он поклонился, пожелал приятного аппетита и, устроившись у рыбного стола, принялся наблюдать за своими подшефными – официантами, камбалами и, конечно, гостями.
Гости были страшно голодные и слишком нарядные. Большинство оделись так, как будто не поесть пришли, а отпраздновать что-то важное. Хотя их понять можно: целый день ничего не ели, плюс нервотрепка на посадке. Правда, несколько пассажиров после учебной тревоги решили не переодеваться – так и остались в спасательных жилетах. Старший официант сделал им замечание, но они его успокоили:
– Шеф, всё нормально. Так надёжней.
Официант покачал головой и вроде бы собрался идти по своим делам, как кто-то за жилетным столиком включил трек из «Титаника» и громко заорал: «Капитан! Айсберг по курсу!» Многие в зале засмеялись, но некоторые, как Оса, от испуга или замерли, или что-нибудь уронили: нож, вилку, салфетку. Официанта песня не напугала, но не понравилась точно – сильно нахмурившись, он быстро вышел из зала. Жилетки немного напряглись, потому что, куда он отправился, было не очень понятно: может, на кухню за новым блюдом, а может, к помощнику по безопасности. Немного посовещавшись, они быстро скинули жилеты под стол и молча уткнулись в тарелки. Потом ничего страшного не было – их никто не ругал и не наказывал. А если и было, то мы с Алё все равно бы ничего не увидели, потому что отправились в другой конец зала за десертами.
Мы так объелись, что еле дышали, но всё равно кружились вокруг стола со сладостями, из которых самыми впечатляющими были зефирные лебеди, больше похожие на откормленных гусей, чем на тех жалобных тощих бедняг, которые в феврале прилетают зимовать на Алесинские лиманы. Но даже если бы в наших животах осталось хоть немного свободного места, лебеди нам всё равно не достались бы – оказалось, что они предназначались только для пассажиров-молодожёнов. Кстати, одного из лебедей, самого маленького – можно сказать, лебедёнка, – быстро унесли со словами «Простите, это персоналу», как будто кто-то из команды неожиданно решил пожениться прямо во время ужина.
Но и без этого лебедёнка интересного было немало. Перепробовав всё на свете, мы с Алё отправились в каюту, переваливаясь как две неторопливые жирные утки.
«Галактика», 20 августа, 21:45
Алё опять красится: готовится к капитанскому приёму. Если на этом таинственном приёме не будут кормить, то, наверное, тоже пойду. Да и Алё меня здесь не оставит, обязательно потащит за собой. Откуда у неё силы? Я так объелась, что не могу пошевелиться. Оса правильно делала, что весь ужин просила Яка беречь печень и не объедаться. Надо было её слушать.
Странно, но после чтения мифов некоторые слова включают какое-то странное кино, в котором жующий Як превращается в прикованного к обеденному столу Прометея. Як-Прометей корчится от боли, ревёт, но ничего не может поделать с жареной курицей (да, обычная курица гриль, но с головой орла), которая выклёвывает его печень и кудахчет: «Слушайся Зевса! Не спорь с Зевсом!» Грозный Зевс, конечно, Оса – другой роли у неё быть не может. Кстати, в мифе печень Прометея за ночь как-то восстанавливалась. Посмотрим, что Як скажет утром.
А вообще, надо меньше есть, чтобы эта чушь в голову не лезла. Или меньше читать?
«Галактика», 21 августа, 00:45
На приёме вдруг поняла, что целый день прожила без папы. Ни разговора, ни сообщения, даже мысли – ничего, связанного с ним, сегодня не было! Такое в первый раз. Обычно он рядом целый день, а сегодня исчез, растворился – как будто мы отписались друг от друга. Причём одновременно. Только когда капитан начал представлять команду и на сцену стали по очереди выходить его старшие и младшие помощники, главные и неглавные механики, потом боцман, после него – мотористы, а за ними – артисты, меня будто ударило током: я поняла, что папа где-то среди них.
Всех объявляли по схеме: сначала должность, потом имя, потом что-то дурацкое, милое или смешное. Например:
– Рады представить нашего боцмана Василия. Как вы думаете, как зовут его кота? Ну конечно, Вася!
Почему все в этот момент смеются, совершенно непонятно. Ну, Вася, и что?
Или ещё:
– Знакомьтесь, это наш старший стюард Дмитрий. Дима уже большой, но всё равно не любит манную кашу.
Странно, но такие глупости работают. Услышав слово «каша», все зрители дружно заулыбались и захлопали ещё сильнее, а шеф-повар взмахнул руками: мол, да, вот такой у нас привередливый стюард. Хотя, скорее всего, никакой манной каши в меню нет. Ни для экипажа, ни тем более для пассажиров.