Страница 11 из 16
Однако вербер спокойно кивнул, опровергая мои догадки.
– Да. Я был ближе всех из охотников на нарушителей. Так что меня очень попросили. И я легко и быстро нашел тебя…
– Ладно. Но почему я тут? А не в ОПО?
Трофим сжал губы, желваки снова бешено заметались по его скулам. Ага! Вот оно! Нащупала! Еще бы знать, что же именно!
Трофим взял свою чашку со стола, выпил залпом, как водку. Выдохнул, вытер рукой губы…
Посмотрел исподлобья. Так, словно я его и пытаю, и спасаю одновременно. Эдакий взгляд жертвы, что зависит от палача больше, чем хочет. Потому что он не только распоряжается ее телом.
Или у меня фантазия разыгралась? Но почему-то мысли появились сами собой и сомнений не возникало.
Трофим прошелся по комнате, спрятал руки в карманах, скрестил на груди. Затем вернулся к чайнику и принялся наливать себе чай. Медленно так, словно нарочно.
Я слышала, как журчит вода…
Не глядя на меня, вербер ответил:
– Я увидел, что ты сильно больна и решил помочь. Считай – посочувствовал.
И вот теперь, впервые, за нашу беседу я услышала в его голосе нечто, чего раньше в нем не было. Неуверенность в собственных словах, что ли. Неискренность?
Да он врет! Вот что кричали все мои инстинкты.
Трофим молча завершил процедуру наливания чая, повернулся ко мне, и присел напротив.
– Тебе нужно срочно узнать, как действовать, учитывая, что вторая ипостась пробудилась. Тебе нужен учитель… тренер, если хочешь. Тот, кто объяснит, как жить, если ты нэнги. Как скрывать ипостась, как использовать. Опять же, тебе нужно встроиться в нашу систему. Зарегистрироваться, получить новые документы… В общем, я тебе все объясню.
Твердый, упрямый взгляд уперся в мое лицо. И я сразу поняла – больше он ничего не скажет. Хоть пытай. Хоть на части рви.
Ладно. Я жива. Я здорова. И я оборотень. Что ж. Теперь надо узнать, как действовать и связаться с родными.
Я сглотнула. Мой Мишутка! Мальчик мой! Наверное, переживает! Мамы столько времени нет и где она неизвестно! Боже… сыночек!
Интересно, а меня искали?
Я вскинула взгляд на Трофима и в лоб спросила.
– А мой муж и сын? Они разыскивали меня?
Вербер аж дернулся, подорвался с места, пронесся по комнате вихрем. И я увидела сияние вокруг его тела, футболка начала трещат по швам, словно Трофим не контролировал обращение. Воздух разорвал утробный медвежий рык. Такой, что я тоже подскочила на месте и опасливо оглянулась на хозяина дома.
Он не был зверем, пока. Но был страшен.
Оскал исказил красивое мужское лицо, выдавив из него все цивилизованно-человеческое, все человеческое, в принципе. Глаза засверкали и кажется разрез немного изменился. Тело стало больше, бугры мышц кое-где прорвали швы футболки. Поза напоминала позу медведя, когда тот встает на задние лапы и движется на охотника. Нет, правда! Впечатление было настолько сильным, что я дернулась назад и едва не опрокинулась вместе с креслом. Но оказалась моментально поймана.
Трофим преобразился.
Вроде бы даже немного успокоился.
Тяжело дыша, вернул меня в нормальное положение. Коснулся моих плеч горячими вздрагивающими пальцами. Чуть сжал… Снова рыкнул, но уже почти по-мужски, по-человечески и отпрянул.
Рубанул рукой по воздуху, произнес недовольно и зло:
– Ты никогда не должна бояться меня! Я ни за что и никогда не обижу тебя!
И что-то такое чувственно-глубокое, берущее за душу звучало в его словах. Я просто замерла, глядя в лицо Трофима. Он прикусил губу в который уже раз, сжал кулаки и отошел от меня, словно не мог держаться поблизости и чего-то не сделать. Будто ему легче было удерживать себя от чего-то, оставляя между нами расстояние больше метра, а то и еще больше.
Стена из воздуха – вот что это было такое… Стена из воздуха…
– Я никогда тебя не обижу… – повторил Трофим словно заклинание уже гораздо тише, не глядя на меня. – Это невозможно, Леся…
– Так что с моими близкими? – осторожно напомнила я.
– Я сейчас позвоню Рему… Эм… Харему Фокину – главе местного ОПО. Предполагаю, что они позаботились, чтобы тебя не искали…
Я аж подскочила как ужаленная.
В ужасе сморгнула.
– Ппозаботились? Что они сделали? Мой сын… он ни в чем не виноват…
– Успокойся, – голос Трофима звучал надтреснуто и очень ласково, словно он понимал, что такое терять близких и очень мне сопереживал в эту минуту. Даже больше, чем я могла бы рассчитывать. Вербер тяжело сглотнул, будто слюна не проходила в глотку. – Ничего им не сделали. Скорее всего, внушили, что ты уехала к подруге, в командировку, к больной родственнице или вроде того. Обычно поступают именно так. Я сейчас позвоню, и мы все выясним. Не паникуй! Твоих близких никто не тронет!
– Ты уверен? – шепотом произнесла я.
Он уперся рукой в стол и наклонился к моему лицу. Посмотрел в глаза: прямо и без утайки. Весь открылся как прежде.
– Да. Я абсолютно уверен! – произнес твердо. – Иначе не говорил бы.
Глава 5
Трофим
Твою ж налево! Как обухом по голове!
А ведь Рем предупреждал! Не зря он просил прочитать досье нэнги!
Настаивал даже! Знал? Наверняка, знал… Этот проныра не мог поручить Трофиму поймать нелегальную оборотницу, не разобравшись – что с ней и как. В конце концов, реально, ее близкие не должны были хватиться пропажи. И ОПО за этим очень дотошно следило.
Иной раз, если нарушителей приходилось «обезвреживать», то есть запирать навсегда, их человеческим родственникам и друзьям внушали, что те погибли или пропали без вести. В любом случае, если ОПО поручили Трофиму поймать нэнги, следовательно, для ее близких уже был готов план! А это значит – Рем точно знал, что у Леси есть муж и сын.
Но мать же твою! Как?! Какого…
Муж! Да еще и ребенок! Это как… как удар по яйцам и под дых одновременно! Не знаешь за какой болевой центр хвататься!
Конкуренции с другим мужиком Трофим не боялся. Он альфа-оборотень. Такие никогда не проигрывают простым людям. Да и равным себе тоже крайне редко уступят. Трофим нравился женщинам: и двусущим и человечкам. На вербера часто западали, так что в своей привлекательности он не сомневался. К тому же, Трофим имел хороший дом, большой участок и очень приличные средства… Он мог многое дать своей женщине. Какая уж тут конкуренция?
Но ребенок… ребенок означает прочную привязку в семье. Женщина может ненавидеть мужа, но жить с ним ради ребенка! Особенно если сын обожает папу, если у них прекрасные отношения… Женщины… они такие… их хлебом не корми – дай самопожертвоваться ради ребенка.
Не факт, что Леся такая… Она ведь драконица. А, значит, гордая, сильная, знает себе цену…
Но… надежду на то, что завладеть ею будет легко и быстро, новость обрубала просто на корню.
Трофим заметался по комнате. В голове барабанило, в ушах гудела кровь. До зуда хотелось убивать. Убить! Уничтожить соперника! Звериные инстинкты рвались наружу, мышцы звенели от напряжения и желания сломать, разорвать на части этого ублюдка, который похитил его нэнги и так с ней обращался! У нормального мужика жена не лежит на снегу с пневмонией. Не бродит по поселку без цели и конечной точки пути. Потерянная и тяжело больная. Это его, его вина! Этой сволочи, которая смела к ней прикасаться, быть ее мужиком в постели!
Действительно ли Трофим считал, что супруг Леси виновен в случившемся или же ему просто хотелось так думать… сложно сказать. Только внутри вербера бушевали такие страсти… Бешенство застило глаза алым… Ярость клокотала в груди и вырывалась из глотки рычанием. Настоящим уже, звериным!
Руки сжались в кулаки, все тело, словно пушечное ядро было нацелено на одно – избавиться от соперника, наказать этого ублюдка!
Впервые в жизни Трофим не мог справиться со звериным нутром. Обычно оно четко подчинялось человеку. Потому что человек ведь главный. Он – всему голова. А вот сейчас…
Он даже не сразу сообразил, что начал неожиданно обращаться.