Страница 16 из 17
Шум, естественно, нарастал, а куратор и не думал появляться. Невольно вслушиваясь в общий гул, я начала понимать, почему сегодня такой ажиотаж. Вечером планировалась вечеринка в честь посвящения первого курса в студенты.
– Ня! – с пронзительным воплем в аудиторию заскочил куратор Куросаки. Бубенчик на его ошейнике весело звякнул, и воцарилась недоуменная тишина.
– Это кто? – громким шепотом спросил кто-то, и у Куросаки дернулось ухо.
– Куросаки Ичи, – представился он и с места запрыгнул на тумбу кафедры. Та не подкачала, такой выкрутас выдержала и не дрогнула. – Я быстренько расскажу вам про Академию Небытия и пойду спать.
Ну… Не самый плохой план, если подумать.
– Академия находится в Небытие, это пространство между мирами, состоящее из первородной энергии, которая породила из себя магию, разные измерения и всех существ, которые их населили. Первые создания Небытия были такими сильными, что скоро стали считаться богами среди существ послабее. Для того, чтобы поддерживать наиболее слабые и малонаселенные измерения, создали Академию, которая готовит кадры для их заселения. Все иные измерения, кроме того, в котором находится Академия, называются внешними, – Куросаки отвлекся, со звоном почесав себя за ухом. – Все понятно? Я могу идти?
– Нет! – яростно выкрикнули мы в едином порыве. Не знаю, как Морис, но у меня возникло еще больше вопросов.
– Няяяу, – зевнул Куросаки. – Ну что еще?
– Чему учить-то будут?
– Разному, – последовал лаконичный ответ. – Обучение длится пять лет, эта продолжительность путем анализа разных измерений была признана самой оптимальной. Что еще? – Куросаки прижал ладонью свой непослушный черный хвост и вздохнул. – Вас разделили на два условных класса: мифологический, куда относятся большинство перерожденных, и фантастический, включающий в себя те виды, которые были созданы человеческим воображением относительно недавно. Оба класса состоят из подклассов: реликтовые самые древние и сейчас уже потерявшие прежнюю популярность в массовой культуре; человекозависимые, это те, кто питается кровью, плотью или энергией разумных существ; и звероподобные, в основном оборотни и другие создания с заметной животной составляющей. Внутри классов подклассы могут перемешиваться, то есть совсем необязательно звероподобные это только фантастический класс, типа волков-оборотней, но и мифологические, как, например, единороги.
– А что значит, кадры для других измерений? – поднял щупальце Морис. Надо же, я думала, он все знает лучше самого куратора.
– После выпуска вас распределят на ПМЖ в другие миры, где ваши способности могут пригодиться или их занесли в список вымирающих.
Да это прям как передержка – поживем пока тут, а потом нас пристроят в хорошие руки. Хотя есть ли у меня альтернативы?
– Занятия будут проводиться у групп разного состава. Студент мифологического класса может заниматься с человекозависимыми студентами фантастического класса по направлению своей магической Стихии, студенты реликтового подкласса могут объединяться для занятий по контролю и медитации. Кроме того, пары по узконаправленным видам магии тоже посещают не все учащиеся. Так что разделение весьма условно.
Система мутная, но разобраться можно, хотя я больше привыкла к факультетам и специальностям, чем к классам и подклассам.
Куросаки еще раз протяжно зевнул и встрепенулся, вспомнив еще что-то.
– Совсем забыл. Вы поступили на Темный факультет Академии Небытия, но есть еще и Светлый. И я надеюсь, вам не придется с ними пересекаться. Ня.
Он без предупреждения спрыгнул с кафедры прямиком к порогу, только хвост мелькнул на прощание в дверном проеме.
Я откинулась назад и застонала.
– Пристрелите меня кто-нибудь. Один куратор вообще не пришел, а другой так спешил поспать, что от его рассказа у меня в голове образовалась каша!
– А что не так? – уточнил Морис.
– Что не так? Я умерла, мою душу забрали в эту Академию – рассадник кадров, а что было бы, если бы я не прошла собеседование? Куда бы делась моя душа тогда? – Голос дрогнул, когда я поняла, к чему все идет. Вся эта религиозная загробная тематика нагоняла на меня жуть. Проще отшутиться, чем всерьез принять факт, что можно за плохое поведение угодить в ад.
Морис будто что-то почувствовал и погладил меня по плечу щупальцем.
– Если тебе так неспокойно, давай сходим в библиотеку?
– Библи… что?
– Библиотека, – терпеливо повторил Морис. – Это такое место…
– Да знаю я, что такое библиотека! Почему мне раньше не пришло в голову самой поискать информацию?
– Потому что у тебя в голове каша? – невинно предположил Морис и увернулся от моей сумки, утяжеленной блоком для будущих конспектов.
Мы покинули аудиторию и отправились для начала на поиски Рэнди, потому что втроем веселее. У его класса вводная была одновременно с нами, так что встретились мы посреди коридора с одинаково вытаращенными глазами.
– Он не пришел!
– Она извращенка!
Морис заинтересованно вытянул шею, и Рэнди зарделся, аки смущенная школьница.
– Ну, то есть я хотел сказать, суккуба.
– Где ты откопал суккубу? – оживился Морис. – Познакомишь?
Ох, вот они, парни во всей красе.
– Халиса Мехтеб, куратор человекозависимых.
– О, – расстроился Морис. – Ну, может, у нее младшая сестра есть. Или парочка сестер.
– Фу, – скривилась я, – даже представлять не хочу. Рэнди, лучше скажи, ты все понял?
– Да в принципе все, – засомневался он. – А ты?
– Есть парочка вопросов, которые я планирую прояснить в библиотеке. Морис найдет дорогу.
Мы повернулись к кракену, и он с важным видом поднял руку с браслетом.
– Если бы вы были хоть на четверть столь же умны и харизматичны, как я, разобрались бы сами, – заметил он, мастерски игнорируя наши гневные взгляды. – Вуаля!
Он постучал ногтем по браслету и, поднеся к губам, четко произнес:
– Как пройти в библиотеку?
Я прыснула в кулак, не удержалась. Разговаривать с магическим артефактом как с Алисой мне и в голову бы не пришло.
– Смешно? – приподнял брови Морис и изящно тряхнул кистью. – Попробуй тогда сама, а я посмотрю.
– А? – я посмотрела на свою руку и представила, как буду глупо выглядеть. А с другой стороны, в мой двадцать первый век люди с гаджетами общаются больше, чем с другими людьми. – Хорошо. Э… Как пройти в библиотеку?
Я ощутила легкую вибрацию, и над браслетом появилась жирная красная стрелочка. Я опустила руку, стрелка приподняла острый конец и продолжила указывать вперед, на коридор перед нами. Я повернулась в другую сторону с вытянутой рукой, но стрелка развернулась на 180 градусов и стала указывать на меня. Точнее, за мою спину.
– Офигеть навигатор, – похвалила я и бодро пошла в указанном направлении, изредка останавливаясь и сверяясь с браслетом. И совсем не сложная она, эта ваша магия.
Мы оказались в длинной галерее с хаотично развешанными картинами в тяжелых, наверняка жутко дорогих рамах. Я-то прошла мимо за своей стрелкой, видимой только мне, а Рэнди притормозил и ойкнул.
– Кошмар какой! – воскликнул он и поманил нас рукой.
Мы сгрудились возле ночного пейзажа, луна, лесок вдалеке, кресты, покосившиеся на могилках, красота, в общем. Не в моем вкусе живопись, но право на существование имеет.
– И? – не понял Морис. – Ты чего так переполошился? Знакомые места увидел?
– Не совсем, – почти прошептал Рэнди и ткнул пальцем в холст. – Там кто-то есть…
Мы с Морисом одновременно приблизили моськи к изображению, и мои глаза уловили что-то… какой-то…
– Мамочки!
Со стороны нарисованного леса прилетела летучая мышь, перекувыркнулась в воздухе и приземлилась на холмик человеком в черном плаще. Он распахнул длинные полы, и на нас зыркнуло два кровожадно красных глаза.
– Почему картинка шевелится? – нахмурился Морис и ткнул в картину щупалкой.
– Давай не будем ее трогать? – попросил Рэнди.
– Но мне интересно.