Страница 82 из 83
Только теперь Посланник Богини услышал нарастающий гул, но гул этот никак не соответствовал величественности и ужасу происходящего вдалеке.
Высотный дом полностью скрылся с глаз, подняв с земли непроницаемую тучу серой пыли, и того, что там творилось, казалось невозможным представить даже примерно — но еще более потрясало и усугубляло происходившее на земле то, что вершина второго небоскреба тоже дрогнула и начала оседать в самую гущу серого облака. Похоже, не менее старое, чем соседнее, здание не выдержало сотрясения и также подломилось у основания.
Бу-бу-бу-м-м-м — ходуном заходила под ногами земля. Правитель с трудом устоял, сразу поняв, что у второго дома не имелось ни единого шанса уцелеть. Если на расстоянии нескольких километров так качает, то что же творится в месте катастрофы?!
— Там же люди, пауки! — спохватился Найл и кинулся в сторону рухнувших зданий.
Посланник Богини мчался со всех ног, перепрыгивая попадающиеся на пути ямы, огибая уступы старых фундаментов, пробегая через усыпанные бетонной крошкой пустыри. Время от времени ему попадались скорчившиеся от нестерпимой боли пауки. Похоже, под удар попалось столько восьмилапых, что единое поле мысленного общения сейчас полностью забито страданиями множества покалеченных и умирающих смертоносцев.
Как ни странно, но люди к месту катастрофы не торопились. Они по-прежнему оставались на своих местах, задумчиво созерцая расползающееся в стороны пылевое облако.
— Что вы стоите? За мной! — несколько раз выкрикивал подобным истуканам правитель, но его или не понимали, или не желали понимать. Двуногим обывателям города и в голову не приходило, что там, под обломками, кто-то нуждался в их помощи, что за их бездействие очень многие почти наверняка расплатятся своими жизнями.
За несколько сот метров до рухнувших зданий пыли в воздухе оказалось столько, что у Найла перехватило дыхание и он вынуждено отступил.
Мельчайшие каменные и песчаные частицы лезли в нос, в глаза, липли к губам и хрустели на зубах, вызывали резь в легких. — Каково же тогда раненым там, в самом центре, если к ним за сто метров не подойти? — подумал Найл, задрав тунику и прикрывая рот подолом.
Из глубины облака не доносилось ни стонов, ни криков о помощи, ни кашля. Неужели все погибли? Не может такого быть! Правитель попытался прикинуть, кто мог попасть под удар рухнувших небоскребов: смертоносцы, обитавшие в домах; бывшие слуги пауков, занявшие окружающие развалины; рабы выполняющие там самую грязную, но простую и понятную работу. На губах Посланник Богини невольно появилась грустная улыбка: он мог сколько угодно рассуждать о путях развития людей и восьмилапых, о возможностях их совершенствования, о мудрости и справедливости — но природе абсолютно все равно, мудрый ты смертоносец или безмозглый раб, честный работяга или ленивый прожигатель жизни. Один взмах невидимого перста, и все вместе, правый и виноватый, честный и хитрец — все оказались в одной могиле.
Пыль постепенно рассеивалась.
— Ты слышишь меня, Посланник Богини? — прозвучал в сознании вопрос Дравига.
— Да, — кивнул Найл, оглянувшись в поисках восьмилапого.
— Ты знаешь, что случилось? — спросил старый смертоносец.
— Рухнули два небоскреба в центре города. Здесь погибло много твоих и моих собратьев.
— Сейчас мы пришлем охранниц, — ответил Дравиг, и Найл ощутил, что мысленный контакт оборвался.
Продолжая прикрывать рот полой туники, правитель двинулся вперед. Чем ближе к месту катастрофы, тем толще становился слой обломков, валяющихся на земле. В одном месте Посланник Богини увидел торчащую из-под камней руку. Он опустился на колени и стал раскидывать в сторону щебень. Примерно за час работы ему удалось вырыть яму полметра глубиной. Тут он обнаружил, что перед ним не человек, а лишь рука с частью плеча. Край оторванной плоти не кровоточил — на нем образовалась корка бетонной пыли, и то, что еще недавно было частью живого существа, сейчас казалось обломком гипсовой статуи.
— Найл, ты здесь? — окликнул его Симеон.
— Что еще случилось? — выпрямился Посланник Богини.
— А ты не заметил? — вздохнул Симеон. — Скажи Смертоносцу-Повелителю, чтобы он перестал гнать сюда людей. Они скоро начнут давить друг друга.
— А ты сам пришел? Или тебя тоже пригнали? — поинтересовался Найл.
— Даже не знаю, — пожал плечами медик. — Восьмилапые дали такой мощный импульс, что чуть мозги не сгорели. Да что же вы делаете?!
Он метнулся к группе людей за спиной правителя, которые старательно выкапывали из щебня изломанного смертоносца, безразлично топчась на останках лежащего рядом двуногого. Похоже, воспитанное с самого детства преклонение перед пауками настолько въелось в плоть и кровь жителей города, что даже громогласно провозглашенные свобода и равноправие ничего не изменили в сознаниях людей. Они по-прежнему считали себя слугами смертоносцев, по-прежнему ставили их выше себя, и по-прежнему готовы были насмерть задавить своего собрата, лишь бы угодить восьмилапому хозяину.
Впрочем, пауки тоже хороши: вместо того, чтобы самим поспешить на помощь, они бесцеремонно погнали сюда бывших слуг. Нужно будет строго потребовать со Смертоносца-Повелителя ответ за нарушение Договора. Поскольку люди и смертоносцы теперь равноправны, восьмилапые не имеют права отдавать приказы.
Посланник Богини пошел дальше, к самому центру катастрофы. Пыль уже успела осесть и не мешала двуногим разгребать завалы — ни один смертоносец здесь так и не появился.
Строительные материалы — большей частью бетон, — из которых когда-то построили небоскребы, дошли до самой крайней степени усталости, и при ударе о землю превратились в мелкую крошку, среди которой изредка попадались отдельные фигурные балки или дугообразные плиты. С одной стороны это радовало: для разбора завала не требовалось больших усилий, крошка легко разбрасывалась лопатами и просто руками. С другой стороны — никаких шансов найти уцелевших живых существ не имелось.
Обычные при обрушениях зданий полости между перекосившимися перекрытиями или отдельными прочными блоками вроде ванной или туалета среди щебенки отсутствовали. Оказавшимся в здании пришлось принять весь удар на себя, на свои тела — а люди и пауки не способны переносить подобные нагрузки. И уж тем более не имелось шансов уцелеть у тех, кому многотонная масса камня рухнула на головы.