Страница 4 из 6
Из семейных преданий
Начало первой мировой войны…Интеллигент в воротничке крахмальномГлядит в припухшие глаза жены.Он не был никогда таким печальным.Что завтра? Трехлинейка и шинель,На голове ученой блин с кокардой.С отсрочкой безнадежна канитель,И жизнь уже поставлена на карту.И, вспоминая умершую дочь,Он щурится стыдливо, близоруко.Всего одна им остается ночь,А там, быть может, вечная разлука.Грозовый август… Туча мошкарыУ лампы керосиновой на даче.Вчерашний филин ухает из мглы,Как будто пушек дальняя отдача.В последней ночи, отданной двоим,Слепая боль, глухая безнадежность.И навсегда необходимо имЗапечатлеть свою любовь и нежность.Мальчишка иль девчонка? Все равно,Пусть будет! Не гадая, кто любимей,Придумано уже, припасеноЕму и ей годящееся имя.На станцию на дрожках чуть заряУедет рекрут, завершая повесть,Последние часы боготворя,К неотвратимой гибели готовясь.Но пуля, что его еще найдет,Отсрочена пока на четверть века.В разгар весны на следующий годПроизойдет рожденье человека,Которому сурово суждены —О сбывшемся не мудрено пророчить —А все ж, дай бог, чтоб только три войны,Дай бог, чтоб только три последних ночи.Сказка о звезде
Золотые всплески карнавала,Фейерверки на Москва-реке.Как ты пела, как ты танцевалаВ желтой маске, в красном парике!По цветной воде скользили гички,В темноте толпились светляки.Ты входила. И на поле «Смычки»Оживали струны и смычки.Чья-то тень качнулась вырезная,Появился гладенький юнец.Что меня он лучше – я не знаю.Знаю только, что любви конец.Смутным сном уснет Замоскворечье,И тебя он уведет тайком,Бережно твои накроет плечиУгловатым синим пиджаком.Я уйду, забытый и влюбленный,И скажу неласково: «Пока».Помашу вам шляпою картонной,Предназначенной для мотылька.Поздняя лиловая картина:За мостами паровоз поет.Человек в костюме арлекинаПо Арбатской Площади идет.Он насвистывает и тоскуетС глупой шляпою на голове.Вдруг он видит блестку золотую,Спящую на синем рукаве.Позабыть свою потерю силясь,Малой блестке я сказал: – Лети!И она летела, как комета,Долго и торжественно, и где-тоВ темных небесах остановилась,Не дойдя до Млечного Пути.Видать, не для моей судьбы
В защиту канарейки
Эта птичка попаласьВ силки репутации, в клетку:Старый символ мещанства —Сидит канарейка на рейке.Только я не согласенС такой постановкой вопроса.И прошу пересмотра,И срочно прошу оправданья.Биография птички:Она из семейства вьюрковых.Уточняю по Брему,Что это – отряд воробьиных.Ей бы жить на Мадейре,На Канарских бы жить, на Азорских,Заневолили птичку,Еще и мещанкой прозвали!Кто бывал в Заполярье, тот видел:В квартирах рабочих,Моряков, рудознатцевСидят канарейки на рейках.С ноября и до мартаМерцают они словно звезды,Всю полярную ночьКрасный кенарь поет, не смолкая.В министерство ли, в отпускПриедет в Москву северянин,Он найдет канарейку,Заплатит безумные деньги.И везет самолетом,Потом сквозь пургу на собакахЭто желтое счастьеИль красное – счастье двойное.Соловьи Заполярья!От вашего пенья зависитНастроенье людей,Выполненье заданий и планов.Канарейка на рейке,Какая чудесная птица!У мещанства сегодняДругие приметы и знаки.Видать, не для моей судьбы
Видать, не для моей судьбыБерезовая дача.Ходить с лукошком по грибыНелегкая задача.Мой опыт в этом деле мал,И в жизни, спозаранку,Я слишком часто принималЗа белый гриб поганку.Брюссельский транзит
Простите за рифму – отель и Брюссель,Сам знаю, что рифма – из детских.На эту неделю отель обрусел —Полно делегаций советских.По облику их отличить мудреноОт прочих гостей иностранных.Ни шляп на ушах, ни широких штановДавно уже нет, как ни странно.Спускаюсь на завтрак, играя ключом.Свои тут компанией тесной.Пристроился с краю.За нашим столомСвободны остались два места.И вдруг опустились на эти местаБез спроса – две потные глыбы.Их курток нейлоновая пестротаРаскраски лососевой рыбы.А может быть, солнечный луч средь лианТакое дает сочетанье.Свои парашюты свалив на диван,Она приступают к питанью.А морды!Морщинами сужены лбы,Расплющенные сопатки.Таким бы обманным приемом борьбыВесь мир положить на лопатки.Пока же никто никому не грозит,Мы пьем растворимый кофе.В Брюсселе у них лишь короткий транзитИ дальше – к своей катастрофе.Куда? Я не знаю… Туда, где беда,Иль в Конго, иль в джунгли МеконгаНесет красноватого цвета водаОбугленный трупик ребенка.А пленник,В разбитых очках,Босиком,Ждет казни, бесстрастно и гордо,Клеймя густокровым последним плевкомВот эти заморские морды.Как странно, что женщина их родила,Что, может быть, любит их кто-то.Меж нами дистанция – пластик стола,Короче ствола пулемета…Закончена трапеза.Мне на докладО мирном сосуществовать.Им – в аэропорт.Через час улетятТуда, где проклятья, напалмовый ад,Бамбуковых хижин пыланье.Уехали парашютисты.ПокойОпять воцаряется в холле.А запах остался – прокисший такой,Всю жизнь его помнить мне, что ли?Так пахло от той оскверненной земли,Где воздух еще не проветрен.Так в ратушах пахло, откуда ушлиВот только сейчас интервенты.