Страница 38 из 101
Глава 13
Сложности всё же есть. У меня нет реально сильной атаки против чудовищ.
Нет, я могу напасть со своим юмористическим номером «Кир и его пупырки», но монстры могут и не понять всей смехотворности каменных шипов стартового уровня.
Волна земли хороша, я научился делать поворот на скорости своего шага, но не большей. Однако в бою быстро сменить положение можно, тормозить я умею. Не догонять тоже. Я вообще качественный слоупок, как оказалось. Прямо прирождённый тормоз. Догадаться спрыгнуть с волны и создать новую, я смог не с первой попытки, да и то подсмотрел у других.
Из-за наличия нужного количества лун я думал, что у меня получится мощная атака — каменный шар. Три раза «ха». Нет, он не оказался маленьким, подобно пупыркам. Вот только я создавал огромный ком земли больше часа. Да, он был с мой рост. Да, я смог его направить при помощи волны земли в цель.
Но что-то я сомневаюсь, что монстр будет сидеть с нами и ждать, пока я сотворю сильнейшую магию своего Спутника земли.
Вне сомнений на стартовом уровне земля в бою близка к бесполезности. Но засада вполне допустима. Каменные шары можно создать на все луны, просто там небольшое повышение в затратах энергии на каждый дополнительный процесс.
Но даже я с семью сотнями лун могу себе это позволить. Пять шаров в один момент. Правда волна земли может за раз сдвинуть лишь одну сферу с меня ростом.
К тому же после столкновения с целью шар рассыпается.
Хотя в теории при помощи шипов и волн можно разгонять шар и охотиться, я себе это слабо представляю. Попытки были, но это требует чудовищных навыков по реакции и контролю. Я же могу создать пупырку только в примерной области с разбросом в пару метров.
Контроль и реакцию надо тренировать.
С момента пробуждения я делил время на медитацию некромантии и земли поровну, но практика была практически полностью отдана земле. Частично из-за исчезновения бабочек, частично из-за желания получения нормальной магии.
И за кучу дней тренировки я не получил ни одной светящейся точки. Даже активация при медитации, то есть якорь, пока только накапливал свечение в одной из них.
Пусть сейчас уже было заметно, что точка немного отличается от остальных семи, но всё же она ещё не была подконтрольной.
Хотя к Планете я не сильно стремлюсь. На неё у меня не хватает лун.
Нужно отметить, что, как оказалось, если норма среди аристократов или обладателей дара начинается с пятисот-тысячи лун. Можно сказать, я подобно своему росту достиг нижней границы. Хм, тысячи пока всё же не достиг, но всё зависит от автора исследований. Но семьсот уже не два, сойдёт.
В летающем вагончике было два ряда по три кресла в ширину. Мне досталось у прохода. Летел я не первый раз, но посмотреть вниз снова не удалось. Не сильно всё отличалось от провоза меня в люльке.
В какой-то момент, стоило попасть в лёгкую турбулентность, я моментально заснул. Даже не заметил как, а потому не успел впасть в медитацию.
Если после созерцания внутреннего космоса ты ощущаешь себя великолепно, и со временем спать становится нужно всё реже, то с простым сном сложнее.
— Просыпайся и дай выйти, школота, — несколько раз дёрнул меня по плечу сосед, не дождался и протиснулся так. Сидевшую у иллюминатора девушку я уже пропустил, но в голове был сонный туман.
Что вообще происходит? Где я?
Пропустив людей, я чисто на автомате снова сел назад и попробовал уснуть.
— Эй, Грязев, на построение выходи! Конечная, Кир! — крикнул Конев.
— Багаж не забудь, вагончики улетят очень далеко, — тише добавил ОБЖшник и покинул транспорт.
Я как сомнамбула достал из-под сиденья небольшой рюкзак, проверил всё ли забрал и медленно, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, поковылял наружу.
Я вышел, за мной Конев.
— Горы? — удивился я.
— Урал, — подтвердил Вадим Вадимович.
Летающий вагончик тем временем взлетел и умчался ввысь, как бы говоря: «Не сбежишь, а я легко!»
— В программке не написано, артефакты использовать можно? — уточнил я.
— Да. Но советую для начала попробовать с природным дарованием. Убивать вас — цели нет, а у каждой группы будет по десять попыток. Хотя бы одна удачная — зачёт. Так что нет смысла что-то тратить. В зависимости от групп сложность будет изменяться, — поведал отъевшийся культурист и поправил галстук. — И про тренировки не забывай. Да, штанг и гантелей тут нет, но камней, брёвен и детей много.
— Детей? Это официальное разрешение?
— Нет. Мысли вслух и угроза, — зевнул качок. — Беги, сорокакилограммовая гиря, у тебя фора в десять секунд.
— Что? Шутите?
— Десять.
— В смысле? Шутите же.
— Девять.
— Не считайте так быстро! — крикнул я. — Волна земли!
— Восемь. Жир мы тут сбросим.
— Так нечестно, Вы не досчитали и заклинания не произносите! — возмутился я.
— А это артефакт, — усмехнулся мужчина, снял меня с бегущего пласта земли, побежал дальше и схватил парный снаряд женского пола, а потом жонглировал нами пять минут, пока на глаза ему не попалась пятиаировая тяжесть по имени Борис.
Я и попавшая под раздачу девушка были отпущены на свободу.
Я отпускать на волю завтрак, обед и, наверно, вчерашний ужин, а вот девушка смотреть за «тренировкой» восхищённым взглядом.
— Дядя, благослови меня, я тоже хочу побросать Борьку! — радостно воскликнула девушка.
— Ещё двадцать подходов. Потом уже можно дерево выбрать или камень, а пока и так хорошо с твоим женишком поиграюсь, — рассмеялся человен-Невадимка.
Но забавнее всего было наблюдать за тем, что Борис сгруппировался чуть ли не в калачик и с постным лицом подлетал с травки вверх на пятиметровую высоту, мягко ловился Коневым и ставился назад. Затем подход повторялся.
Однозначно это происходит не в первый раз.
Но бежать мне некуда, так что я вытер губы платочком и стал ждать. Да и мой вестибулярный аппарат до сих пор приходил в себя, выбора у меня практически и не было.
Через двадцать минут целитель отпустил штангу или всё же гирю.
В отличие от меня Борис спокойно встал, зевнул и произнёс:
— Хорошая вышла медитация. Но в прошлом году было лучше. Худеть тебе надо, Вадимка. Быстро выдыхаешься.
— Я тебе Вадим Вадимович, а не Вадимка! Мелкий! — крикнул препод и началась новая погоня.
— Пошли, мальчик, я провожу тебя в лагерь. Они надолго, — произнесла девушка.
— Ладно. А что это вообще было? — не понял я.