Страница 34 из 107
Глава 12
Я периодически выходил из медитации, чтобы посмотреть, изменилось ли что или нет. Но помещение оставалось полностью в моём распоряжении, а дверь закрыта.
В какой-то момент мне начало всё надоедать, точнее я проголодался.
А пальмы в моих представлениях могли иметь какие-то плоды.
Но я даже представить не мог, что «помеченное» мной растение окажется мало того, что мстительным, но и весьма зубастым. Стоило мне заглянуть в поисках пищи в «оранжерею», как ко мне протянулась тень, а я в последний момент успел отпрыгнуть в сторону.
*Клац!*
Нет, пальма не обладала зубами, она просто клацнула дверью, обдав меня небольшим фонтаном щепок. При этом основание листьев предстало передо мной настоящим зубастым жерлом.
— Офигеть, безопасное место, да? — пробормотал я, а в следующий миг подбежал к «выходу», пару раз стукнул и крикнул, — спасите! Пожар!
Но под звук прыгающего по полу горшка, пока листья опирались о косяк доедаемой двери, я подбежал к окну.
Блин, судя по высоте потолков метров в пять, я на пятом этаже. Не вариант, слишком высоко.
Ну, пальма уже не такой уж друг человека, доверюсь непонятной диковине из фарфора. Да и дверь здесь выглядела массивной.
Я кое-как успел убежать и закрыть дверь на засов, как в следующий миг пальма с горшком оказалась рядом.
Кончики листьев начали пробираться в щель снизу.
— Это нечестно! — пробормотал я.
В следующий миг растительность начала расти в длину.
— А это тем более! — крикнул я, прыгнув вниз и попробовав оттоптать сорняку зеленушечку.
Кончики листьев схватили ботинок и резко дёрнули его.
— Отпусти, он казённый! — крикнул я, вцепившись в трубу, проходящую у стены.
Однако пальма меня не послушала и дёрнула так, что порвала обувь, а попутно острейшей частью листвы рассекла мне голень.
— Су… — протянул я, сквозь ускользающее сознание быстро запрыгнул на бачок, а дальше тьма.
—… Да отпусти ты трубу. Эй, мальчик! — услышал я голос, а кроме того кто-то аккуратно тормошил меня за плечи.
Я кое-как разлепил веки. Во рту был металлический привкус. Надо мной нависал седой мужчина с очень длинными волосами и не отстающей от них бородой.
Я осмотрелся. Под свечением руки этого человека царапина на моей ноге сначала зарубцевалась, а затем так вообще стала неотличима от здоровой кожи.
Хотя седой, но по ширине плеч он кое-как сюда помещался. Да и морщин нет. Но о возрасте это ничего не говорит.
— Здравствуйте и спасибо, — пробормотал я, но понял неприятный факт, — я трубу не могу отпустить, руки не слушаются.
— Понял, сейчас, помогу, — произнёс мужчина и небольшой медной палкой отцепил мои пальцы по одному от холодной металлической подводки.
— Вы меня спасли? Что с пальмой, Вы её убили? — спросил я, пытаясь пошевелить ладонями, но пока вообще не ощущая их.
— Я? Мою драгоценную
— Простите, — выдавил я, неизвестно за что извиняясь.
— Ладно, всё в порядке. Ты мне скажи, что ты делал с момента, когда Ова тебя сюда доставила.
— Кто? Что такое «Ова»?
— «Ова» — это сумасшедшая бабка, разжалованная до майора за свою лень и пофигизм. А ещё она кровосос.
— «Майор Ова»? Майорова?
— Да, эта тупая и жестокая ненавистница чужих экспериментов не блещет разумом. Была генералом — псевдоним Генералова. Разжаловали до капитана — стала Капитан Ова.
— И выглядит она на десять-одиннадцать лет? — уточнил я.
— Она умерла, когда ей было двадцать. Просто она недоедала, да и жила в те далёкие времена, когда о полноценной пище было сложно мечтать. Вот головушка развития тоже не дала, — проворчал мой спаситель, дёрнулся и исчез из дверного проёма.
Я осторожно последовал за ним. Вдруг вернулась пальма, а человека надо воплотить как можно быстрее…
Оказалось, что двухметрового детину спиной вниз за воротник держит «Майорова» и смотрит ему в глаза.
— Не раскрывай лишней информации, а то сотру твои цветки на хмели-сунели полковнику, — процедила «девочка».
— Не смей! Пусть они вкусные, но я не закончил эксперимент! И вообще, отстань, старушка, я в печали. Ты убила единственный удачный образец, — заявил великан.
Ова его отпустила, и тот ударился головой о каменный пол. Вроде бы, выжил, а вот пол потрескался. Э, из чего его черепушка?
— Майорова, так ты охраняла меня? — спросил я.
— Ой, Грязев, завались, не видишь, взрослые разговаривают? — произнесла мелочь. — Я и так из-за того, что ты довёл каким-то образом сорняк Лешего до безумия, ногти обломила об эту тварь. Теперь хоть снова в обитель идти, чтобы Алла Игнатьевна мне помогла их обработать.
— Понятно, так значит Вы — Леший? — спросил я великана, что потихоньку вставал.
— Так-то я Лёша из древесного племени, но так сложилась жизнь, что нарекли меня Лешим. А всё потому что я маму не слушал и по лесу гулял во время набега кочевников. Вот господину и пришлось меня поднимать из мёртвых. Ох, грешный я человек, скольких иродов в тот день своими руками поломал да жизни лишил. Так, Ова, а ты ощущаешь эту хрень? — неожиданно прекратил словесный поток великан.
— Чё? — развёрнуто переспросила невысокая блондинка, которой якобы двадцать лет, хотя я максимум бы дал двенадцать.
— От мальчишки прёт аура, от которой я перестаю фильтровать свой свист.
— Да он просто некромант.
Великан повернулся ко мне:
— Мальчик, а что ты тут делал, когда эта злая женщина… ай!.. да отстань, тебя тут оставила?
— Ну, медитировал, сходил в туалет, спасался от пальмы, — перечислил я.
— Какой ещё пальмы? Это драгоценная бешеная осока! Дорогой вид, что начинает охотиться только в зрелом виде. А нам очень нужны его цветы и семена, — произнёс великан, садясь на диван. — Расскажи секрет, что ты сделал, а я подарю тебе одну прикольную штуку.
— Да я уже говорил: сходил в туалет.
— Да я у тебя про осоку спрашиваю!
— Эм, я тоже про неё, — произнёс я, а Ова и Леший переглянулись.
— Так туалет же там, — кивнул великан мне за спину.
— Я такой вижу впервые в жизни. Я не понял управления, — признал я.
— И тебе никто не показал, как пользоваться? — уточнил Леший, покосившись на мелкую.