Страница 2 из 84
Хотя нет. Ещё во время боёв южнее Минска Виктор заметил, что немцы стали активно использовать трофейную французскую и английскую бронетехнику. А в боях на Березине дивизионная разведка притаскивала из-за реки голландцев, датчан и даже шведов. Вон, Совинформбюро передавало, что у Чудского озера неплохо потрепали испанскую дивизию. Значит, всё-таки конечны силы у Гитлера? И наше, советское командование знает, что делает, перемалывая силу тёмную, проклятую орду, если говорить словами так полюбившейся всем песни?
Жаль, медленно прибывает пополнение. Ведь во 2-ю гвардейскую дивизию абы кого не берут, только самых лучших. Даже орденоносцы после госпиталей попадают. Командиры обычных, линейных частей даже обижаются. Мол, гвардейцы все сливки снимают. Так и воюют они так, что загляденье. При отступлении от границы дивизия целому немецкому корпусу противостояла. Южнее Минска — танковую группу Гудериана сдерживала. А это — даже не корпус а целая танковая армия. Зря, что ли, до Березины лишь половина личного состава добралась и всего треть техники? И половина из уцелевших в боях получила награды. От медали «За отвагу» до звёздочки Героя, как доброволец Инютин из батальона Ларионова, сумевший уничтожить целых двенадцать немецких танков и шесть бронетранспортёров из пушки Зис-3. В последнем перед Березиной бою уцелел один из расчёта противотанковой пушки, дважды был ранен, но пока не отбили атаку, в госпиталь не ушёл.
В общем-то, и сам Юдин без награды не остался. За успешные боевые действия роты под Любанью получил только-только учреждённый орден Отечественной Войны 2-й степени, а за бои на Березине — медаль «За боевые заслуги». Но награды — дело второе. Главное — сам почти целым из этой передряги выбрался. Так, всего пара царапин от осколка немецкой мины, рванувшей в десятке метров от его КП. Даже в санбат обращаться не стал. Да и некогда было: сначала требовалось отбить очередную немецкую атаку, а потом прятаться от следующего обстрела. Так что обошлось перевязкой, сделанной санитаром.
В общем-то, уже на Березине чувствовалось, что выдохся немецкий наступательный порыв. Не было уже того напора, с которым они пёрли в 20-х числах июня в приграничных районах. То ли устали от напряжения непрерывных трёхмесячных боёв — они же, как и мы, не железные. То ли пополнение им не успело подойти. Но уже с опаской лезли на нашу линию обороны и норовили поскорее отойти назад, когда получали жёсткий отпор. Неужто близок тот самый перелом в ходе войны, о котором постоянно говорят политработники? Неужто скоро, наконец-то, начнём двигаться на запад, изгонять фашистов с нашей земли?
2
— От Советского информбюро…
На эти слова все в казарме-времянке срываются с места и несутся к репродуктору. Как все два с половиной месяца пребывания в учебном центре под Саратовом. Но сегодня новости с фронта не самые радостные. Ожесточённые бои на ближних подступах к Таллину. Немцы и румыны давят на наши войска западнее Тилигульского лимана возле Одессы, пытаясь замкнуть кольцо вокруг города. В родном Киеве продолжаются яростные атаки на ещё удерживаемый завод Большевик. Несмотря на то, что авиации и артиллерии удалось накрыть крупную фашистскую группировку в Голосеевском лесу, давление с юго-западного направления продолжает нарастать. Под обстрелом уже железнодорожный вокзал. С севера вчера немцы вошли в Куренёвку, где завязались уличные бои. Некоторые мосты через Днепр в городской черте разрушены авиацией и артиллерией, другие под постоянным обстрелом, и снабжение войск, обороняющих столицу Советской Украины, приходится осуществлять катерами и лодками.
В сводках этого не скажут, но уже и так понятно, что оборона Киева доживает последние недели. По радио говорят об огромных потерях оккупантов в начавшихся уличных боях, о том, что каждый дом превращён в крепость. Но ведь снаряды и авиабомбы со временем способны разрушить даже самый крепкий дом. И во что превратится после этих боёв красавец-Киев? А он, Славка Кудин, по-прежнему не на фронте, а в тылу.
Правда, учат их предельно интенсивно. До минимума свели строевую подготовку, шагистику, как её называют курсанты. Зато по максимуму пичкают теорией и практическими занятиями. По 12–14 часов ежедневно. И теперь каждый из номеров расчёта действует автоматически, перекрывая установленные нормативы при развёртывании миномёта и смене позиции. Стараются. И не ради комиссии, которой будут сдавать экзамены. Ради себя: на фронте экзаменаторы будут куда строже, и за незнание или неумение придётся расплачиваться кровью.
Кудину уже известно, что их поток будет распределяться между четырьмя формируемыми здесь же, под Саратовом, танковыми бригадами, вооружаемыми только-только поступившими из Омска новейшими танками Т-44. Быстрыми, подвижными боевыми машинами более мощным, чем у завоевавших уважение на фронте «тридцатьчетвёрок», бронированием и орудием. Целых 85 миллиметров против 76.
Славке довелось уже видеть и те, и другие, ведь соседи-танкисты тренировались на Т-34, а когда поступил приказ о формировании новых бригад, им стали поступать новые машины, которые гонят мимо военного городка миномётчиков.
Красивая омская техника! Если не считать лобовой детали, выступающей вперёд углом наподобие щучьего носа, то внешне корпус не изменился. Ну, ещё из неё убрали люк механика-водителя, который теперь располагается на «крыше» корпуса, почти вплотную к сдвинутой ближе к центру машины более просторной башни. Говорят, что за счёт этого удалось увеличить экипаж до пяти человек, введя в него должность стрелка-радиста. А вот сама башня изменилась очень сильно. И не только из-за иных размеров. Если раньше она была этаким многогранником со скошенными вертикальными бронеплитами, то теперь — округлая, зализанная, очень похожая на половинку немного приплюснутого шара. Сверху которого установлен крупнокалиберный зенитный пулемёт.
Выпускают такие танки только за Уралом — в Омске, Челябинске и Нижнем Тагиле. Но, говорят, скоро и в Харькове, Сталинграде и Горьком тоже будут переводить производство с Т-34 на Т-44.