Страница 1 из 79
Глава 1
Мысли галопом носились в моей голове, сменяя друг друга. Я не знал бежать ли мне, хвататься ли за меч, запустить ли в этого лысого урода огнешаром. И так бы и продолжал тупить, если бы не толчок от Хильи, приведший меня в чувства. Спасибо ей за это. И пусть я до сих пор не имел четкого плана действий, но знал, что нужно сделать в первую очередь — обезопасить самых слабых членов моего отряда.
— Так, — быстро зашептал я девчонке на ухо, сейчас поднимаешься к нам и приказываешь Чезу и Ирвоне сидеть в комнате и не высовываться. Понятно?
— Н-но, — начала было наемница.
— Быстро, — зашипел я ей прямо в лицо, как та змеюка. — И присмотри, чтобы с ними ничего не произошло. — Добавил я, поднимаясь на ноги и разворачиваясь в сторону стремительно приближающейся лысой проблемы и уже не обращая внимания на то, что там бормочет в ответ наемница.
— Пречистый Амьен! — радостно (ну, по крайней мере, мне бы очень хотелось, чтобы мой голос звучал именно радостно) заорал я, делая шаг навстречу лысому гаду. — Сколько лет, сколько зим! — на последней фразе, я настолько поверил в свое вранье, что даже раскрыл руки, будто собирался обнять лысую гниду. Чем, похоже, того изрядно смутил — тот аж замер на секунду от неожиданности. Ну а как ты хотел, падла? Удивил — значит победил. Ты привык к тому, что все тебя боятся и дрожат лишь от одного твоего вида. А тут я, который из-за тяжести своих преступлений вообще перед тобою на коленях должен ползать и молить о пощаде, изображаю из себя радостного дурачка.
— Баронет, прекратите немедленно! — попытался осадить меня пречистый Амьен. — Вы ведете себя глупо.
Фух, значит он все еще считает меня фон Мормахом, отлично. Хуже было бы, если бы он узнал о том, что я простой самозванец. Но нет, к счастью, Эйна великолепно умеет хранить чужие секреты. Впрочем, а как бы он узнал, что я — это не я? От фон Фельзена? Так тот, благодаря запрету своего старшего родственника так и не добрался до Захребетья. А оттуда, если кто и приехал с поисковой миссией, то это лишь подтвердило теорию о том, что юный аристократ, наделавший всякого непотребного и умудрившийся поссориться с чистюками, просто-напросто пустился в бега.
— Да ладно вам, — нагло усмехнулся я. — Не глупее, чем вы.
— Что? — аж опешил от моей наглости представитель Круга. — Вы это вообще о чем?
— Может не будем вот так посреди трактира и выяснять отношения? — вместо ответа предложил я. — Ни вам, ни мне излишнее внимание не нужно.
Пречистый окинул быстрым взглядом общий зал и, поняв мою правоту, коротко кивнул.
— Трактирщик! — заорал я, хотя в этом не было особой необходимости — тот был не так уж и далеко и услышал бы сказанное нормальным голосом, но инициатива… Инициатива должна исходить от меня, сейчас я понимал это как нельзя лучше. Нужно не дать лысому козлу ни шанса на ее перехват. Поэтому, продолжаем вести себя как наглое деревенское быдло. — Проводи нас в какую-нибудь комнатку, где мы с моим другом можем переговорить без лишних ушей. — Продолжал орать я во всю Ивановскую. — И не забудь про жрачку и выпивку. Ну? Чего застыл? Шнелле! Шнелле!
Двинувшись вслед за выскочившим из-за стойки трактирщиком, я как бы невзначай дважды почесал затылок — это был заранее оговоренный знак полной боевой готовности для моих ребят. Чем закончится разговор с пречистым я не знал, но, учитывая тяжесть совершенных мною преступлений, сомневался, что чем-то хорошим, поэтому-то и отдал соответствующий приказ.
— Что это за представление вы тут устроили, Итан? — хмуро поинтересовался у меня пречистый, когда мы, наконец, разместились по обеим сторонам небольшого столика в комнатке на втором этаже, похоже как раз и предназначенной для разного рода приватных разговоров.
Я не стал отвечать, так как и сам не знал ответа на этот вопрос. Мысли, одна хуже другой, все продолжали скачки в моей голове. Периодически накатывал страх, граничащий с паникой. Хвала всем богам, в этот момент внутрь вбежали несколько рабынь с подносами и сноровисто начали накрывать на стол, подарив мне так необходимое сейчас время.
Дождавшись, пока они закончат и выйдут из комнаты, я, уже полностью успокоившись, предложил:
— Угощайтесь. Вы, наверное, проголодались с дороги. Кстати, а откуда и куда вы держите путь, если не секрет?
Ну да, если уж наглеть, то наглеть полностью. Только вот передо мною находился не кто-нибудь, а чиновник довольно высокого ранга. Причем, представитель организации, которая считала себя самой жирной жабой на местном болоте, не стесняясь указывать даже монархам. Так что надолго смутить мне пречистого Амьена не получилось. И тот, уже вполне оправившись от первоначального шока, вызванного моими настырностью и нестандартным поведением, негромко, но очень весомо приказал:
— Не юродствуйте, вам это не идет.
— Хорошо, не буду, — покорно поднял руки я, принимая свое поражение в этом раунде.
Повисла пауза. Я с независимым видом поглощал принесенные кушанья и усиленно делал вид, что не замечаю острого взгляда местного Торквемады. Пырься-пырься, на меня местные уловки не работают. Нет во мне страха перед твоей организацией. Точнее, есть, конечно, но он не столь священен, как у местных. Я бы даже сказал, что это не страх, а опасение. Опасение перед сильной и влиятельной группой людей, способной доставить мне множество проблем. А что же касается страха. Его не было. Ни перед кем в этом мире. Да и мне ли, избраннику богов, бояться людских чинов? Понимаю, что звучит это крайне пафосно, но так оно и есть. Что они смогут сделать со мною? Убьют? Так я уже умирал.
И, что самое забавное, пречистый Амьен чувствовал, что я не боюсь. И его, привыкшего к всеобщему трепету перед своей фигурой, это сбивало с толку. Заставляло строить ложные предположения. Сеяло сомнения в его душе.
— Вы знаете, что полагается за убийство воинов, находящихся при исполнении и побег из-под стражи? — наконец, не выдержав, первым нарушил тишину пречистый.
— Думаю, что ничего хорошего, — ответил я с независимым видом. — А почему вы спрашиваете?
— Затем, что у вас большие проблемы, — улыбнулся мой собеседник.
— Правда? — я искренне удивился. — И в чем же они заключаются?
Чистюк вновь вперился в меня своим фирменным эсесовским взглядом, но, заметив, что и на этот раз не сработало, тяжело вздохнув, поинтересовался:
— Зачем вы опять начинаете валять дурака? К чему это все?