Страница 28 из 86
Еще раз осмотрев пространство и не заметив ничего подозрительного, направился к импровизированному шлюзу. Пройдя его, оказался уже снаружи корпуса фрегата, на небольшом балкончике, который для меня сварили пауки. С балкончика под довольно острым углом вниз на облюбованную мной площадку уходила лестница, но я не стал сразу спускаться, а остановился и посмотрел на происходящее с высоты. Системы наблюдения Волка в различных диапазонах длин волн накладывали на изображение неестественные цвета, создавая довольно психоделическую картину, не привычную для человеческого глаза, но позволяли рассмотреть все в деталях. То там, то здесь виднелись редкие островки света от уцелевших осветительных приборов, хотя их и не хватало для освещения всей площади, но это не мешало кипучей деятельности, происходящей внизу. Ближе всего к корпусу фрегата располагалась моя электростанция. Да, я не смог собрать из уцелевших запчастей что-то рабочее, но у меня в распоряжении были несколько десятков поврежденных тараканов и пауков, внутри которых встроен маломощный генератор на мышечной тяге. Часть подобных насекомых я использовал как доноров для более целых, например, те же конечности, сенсоры и прочие электромеханические системы свободно пересаживались на реципиента.
Конечно, в условиях ремонтных мастерских это сделать довольно легко, а вот в моих условиях, когда вместо пальцев у тебя стальные сосиски Волка, не предназначенные для тонкой работы, подобные мероприятия превращаются в ту еще проблему. Например, для отсоединения одной конечности у таракана достаточно активировать Апаптоз клеток, то есть запустить контролируемую их смерть, после чего отвинтить шесть винтов и вытащить целый модуль. И с этим проблем нет, но вот когда эти винты нужно было уже прикрутить на новом месте, оказалось, что Волк просто не способен манипулировать такими мелкими предметами. А казалось бы, пауки, которые занимаются ремонтом и обслуживанием корабля, должны помочь в этом, но системы фрегата построены таким образом, что их можно обслуживать человеку в скафандре, и, соответственно, это накладывает свои ограничения, о чем я раньше не задумывался. Тем не менее мне удалось восстановить до приемлемой функциональности пару десятков тараканов и чуть меньше пауков, а корпуса тех, кого нет смысла восстанавливать, или тех, кто послужил донором, я приспособил в качестве мини-электростанции. И сейчас на сваренных на скорую руку стеллажах лежали тридцать два насекомых, единственная задача которых — выработка электричества. Теперь сердечные мышцы их биомеханического генератора работают в непрерывном режиме, вырабатывая мне от трех до пяти киловатт энергии. Да, это капля в море, но это больше чем ничего, учитывая, что у более удачливых их собратьев свой собственный генератор и они не требуют подзарядки. А на системы управления и контроля, как, например, реакторной зоны, этого достаточно.
Чуть дальше и левее находился провал в перекрытии, который уходил прямо в геологическую породу. Из этого пролома с двусторонним движением туда-сюда сновали тараканы. Это моя гордость, так как я из подручных средств создал почти полноценных шахтеров, а точнее, копию тех насекомых на Земле, которые сами себе роют норы под землей. Правда, у этих нет задачи копать тоннели, а лишь добывать богатую минералами породу. Мне удалось приварить к передним лапам тараканов детали с фрегата из высокопрочного материала, и теперь пятерка таких шахтеров откалывает от породы небольшие куски, а еще десяток носит их в специальные жернова, где эти куски перемалывает в пыль. Жернова тоже очень простой конструкции: по сути, это обычный молот и наковальня, только в качестве наковальни выступает часть балки так называемого центрального хребта фрегата, а в качестве молота такая же часть балки, только утяжеленная дополнительным грузом. Для поднятия этого молота я использовал электроцилиндр от створок пусковых торпедных аппаратов. Благодаря такому нехитрому процессу у меня появился минеральный порошок, которым питаются бактерии в кюветах.
Дальше хорошо виднелась тропка, протоптанная множеством лап искусственных насекомых. Она не выглядит как тропа в лесу, но хорошо заметна среди пыли и мусора. Тропа уходила вглубь неизвестного комплекса, в сторону кольцевых коридоров, откуда пауки и тараканы таскали еще один важный ресурс — кислород. Мне все же удалось найти еще не один подобный коридор с могильниками, а дальше уже было дело техники и инженерной мысли. Специальных средств, которые позволили бы проделать дыру в гермодвери и при этом не выпустить атмосферу, у меня не было. Поэтому пришлось сооружать перед гермодверью герметичную перегородку, в которую уже встраивал необходимые выходы для подключения, после чего проверенным способом пробивать дверь. Простая система очистки с использованием картриджей из системы жизнеобеспечения фрегата позволила наладить добычу кислорода. Насекомые таскали пустые баллоны к установке и подключали их, а полные приносили сюда, где аккуратно их складывали, благо небольших кислородных баллонов было в достатке. Подсчитав количество кислорода и расход, понял, что его хватит надолго.
В стороне от склада кислородных баллонов у меня находилась оружейная мастерская. Сюда я приказал стащить все, что может послужить как наступательными, так и оборонительными средствами. Мастерская была похожа на лабораторию Франкенштейна, только для роботов. И у меня есть надежда, что я смогу восстановить, по крайней мере, еще двух Волков. Но самым ценным экспонатом мастерской была модернизированная пятидесяти миллиметровая автоматическая пушка, которая чудом уцелела, и ее удалось демонтировать. Пока не знаю, что с ней делать, но кое-какие мысли есть.
Хаос, творящийся в первые дни, наконец, прекратился, и, может, все, что происходило внизу, не выглядело верхом мечтаний, но с запуском реактора я, наконец, замкнул базовый цикл выживания здесь, под поверхностью, и теперь можно подумать о разведке.
Я с замиранием наблюдал, как один из муравьев подбирается к цели. На центральном виртуальном экране транслировалась картинка непосредственно с глаз муравья, а справа висел еще один экран, который показывал разведанную территорию и цепочку ретрансляторов, выстроенных для устойчивой связи.