Псих. Новый путь

— Ай! — непроизвольно вырвалось у меня после того, как я отскочил в сторону, с недовольным видом потирая ушибленное плечо.

И когда он только успел? При всем желании я так и не смог понять, как у него так просто все получилось. Вот вроде бы я делаю выпад, а он каким-то плавным движением уходит в сторону, а его палка словно сама собой бьет меня по правому плечу. Причем больно так бьет. И это притом, что я успел повесить на себя укрепление кожи. Без него я уже вряд ли смог бы двигать рукой.

— Однако, плохо, — осуждающе покачал он головой. — Теперь защищайся.

Не успел я что-либо ответить, как на меня налетел настоящий смерч из мелькавшей как будто повсюду палки. Я вовсю пытался хоть как-то отразить удары, но куда там! Меня били по бедрам, плечам, бокам и пару раз прилетело по спине, но больше всего досталось моей бедной заднице. Этот урод явно специально целился именно туда. Вот же гадство. Но еще больше меня бесило то, что он и не думал прекращать. В итоге я, плюнув на все, решил убежать от этого садиста. Тело и так уже превратилось в один сплошной синяк.

До этого я считал, что умею быстро бегать, но похоже, я очень сильно заблуждался. Этот гавнюк оказался быстрее! Я тупо не мог от него убежать! Срань господня. Спасите меня, кто-нибудь! Ай! Сука! Больно же! Вот же урод. Никакие уклонения не помогали. Пробовал взять его в клинч, но какое там. Только получил по голове, да так, что аж потемнело в глазах на пару секунд.

— Если не будешь защищаться, то будет только больнее, — между тем произнес он, ни капли не запыхавшись, а я уже дышал как загнанная лошадь.

— Я… как… бы… пытаюсь… — с трудом между судорожными вдохами и болезненными ударами садиста процедил я.

— Плохо пытаешься, — насмешливо раздалось в ответ.

Вот же сука. Ну всё, гад. Ты допрыгался! Похер на эту палку, я этого гада достану! Наплевав на его удары, я ринулся вперед, при этом применив ускорение. И вот когда я почти задел мечом его тело, мое оружие просто взяло и выпало у меня из рук! Этот урод смог каким-то образом не только выбить из моих рук меч, но еще и успел приложить пару раз по моим бокам, рукам и добавил в филейную часть, когда я уже кубарем летел на пол.

— И долго ты собираешься лежать? — насмешливо поинтересовался он, стоя рядом.

Я же молча лежал и пытался не сдохнуть от боли во всем теле. Меня буквально превратили в отбивную! После этого он хочет, чтобы я встал? Да пошел он нахер! Мне как бы и на полу отлично. Я бы даже сказал, прохладно и хорошо.

— Что, всё? Сдулся? — продолжал он с издевкой. — Понравилось валяться на полу? Или тебе помочь парой ударов встать?

— Лежачих бить — это грех, — повернув голову, решил я воззвать к его совести. Вдруг она все же есть где-то в глубине его паскудной души?

— Через пару минут в зал придут мои ученицы. Ты решил встретить их позорно на полу? — попытался он зайти с другой стороны.

— Мне и здесь неплохо, — с трудом переворачиваясь на спину, произнес я, даже не думая подниматься.

Ха. Нашел дурака. Главное, что некие принципы у него все же остались. То есть лежачих он и правда не бьет, а значит, пошел он нахер! Мне и здесь хорошо. И срать я хотел на его учениц. То же мне хитрован. Решил взять меня на «слабо». Похер на престиж, когда все тело — один сплошной синяк.

— Как-то быстро закончился твой запал, — задумчиво произнес он. — Если не встанешь, то мне придется отказаться от твоего обучения.

— Мне очень прискорбно слышать столь жестокие слова из ваших уст, но… — неспешно произнес я, глядя на то, как в зал вошли четыре фигуристые молодые дамочки, —… что поделать. Если таково ваше решение, то мне остается только смириться с ним.

— Ух ты, как заговорил, — хмыкнул он. — То есть твой позор на глазах у дам тебя не беспокоит?

— Имидж ничто. Здоровье дороже, — философски заявил я, рассматривая девиц, которые уже вовсю шушукались между собой и хихикали в мою сторону.

— Сержант Лядова! — позвал он одну из дамочек. — Ну-ка быстро ко мне!

— Добрый день, Геннадий Петрович, — подскочив резво к нам, поздоровалась девушка со смешными косичками, зелеными глазами и третьим размером груди. Даже кимоно не смогло скрыть столь великолепный бюст.

— Подлечи-ка этого оболтуса, — кивнул он в мою сторону, после чего осуждающе добавил. — Совсем молодежь расклеилась. Хиленькие какие-то. Всего-то пару минут продержался.

— Против вас, учитель? — опасливо косясь в его сторону, спросила она, присаживаясь возле меня на корточки и прикладывая ладошку к моей груди.

— А ты здесь еще кого-то видишь? — недовольно покосился на нее старикан.

— Нет! — испуганно замотала она головой. Остальные ее подруги и вовсе застыли на месте. Более того, в их глазах теперь читалось уважение в мою сторону. Хм. Однако, приятно. Вот и обломался старикан. Накуси-выкуси, старый хрыч!

— Лечи и не отвлекайся, — нахмурился он и повернулся к остальным. — А вы готовьтесь. Как у Ани закончится энергия, вы будете лечить.

Девушки изумленно замерли на месте, а после синхронно закивали. Вот же урод. Так он решил меня окончательно доконать, что ли?

— Геннадий Петрович, — изобразив в голосе неизбывные горе и печаль, произнес я. — Вы же говорили, что если не встану, то откажетесь от меня?

— Я передумал, — хитро подмигнув мне, довольно произнес этот урод. — И да. Если решил, что сможешь и после лечения лежать, то я тебя разочарую. Здоровых я и лежачих бить буду, да еще и сильнее в два раза.

Вот же садист херов! Еще и Анечка, зараза такая, оказалась опытным целителем. Я вот прямо ощутил, что все синяки сошли на нет, как и боль. Еще минут пять, и я буду здоров. Черт. И чего делать? Он же явно не собирался от меня отвязываться. Может сбежать? Ага. Как же. Слишком он шустрый. Ладно. Значит, будем идти ва-банк! Где наша не пропадала. Лучше сразу получить всю порцию, и потом лежать и отдыхать, чем растягивать это сомнительное удовольствие.

— Ах, да, — театрально хлопнул он себя по лбу. — Совсем забыл добавить. — Он переводил свой прищуренный и слишком хитрый взгляд с меня на девушек и обратно. Ох чую, он сейчас родит очередную мерзопакостную идею. — Лечить вы его будете прямо в бою. Построение помним? Три прикрывают, одна лечит.

— Мы что, будем против вас сражаться? — побледнев, со страхом в глазах высказалась одна из них. Остальные молча ловили ртами воздух.