Страница 66 из 76
По периметру укрепрайона начали сдвигаться бронелюки, открывая доступ к пусковой шахте. Как только они замерли, из шахт на реактивных ускорителях вырвались носители дронов. Где-то на высоте двадцать километров ускорители погасли, и тут же были отстреляны пять транспортируемых единиц. После отделения дроны образовали звенья по пять штук и продолжили полет самостоятельно. В это же время со скрытых подземных аэродромов происходил запуск пилотируемых авиационных комплексов, пилоты которых брали под контроль звенья беспилотных аппаратов.
Весь укрепрайон направлял в небо стволы, ракетные системы и прощупывал лучами РЛС в ожидании смертоносных подарков из космоса. А командный пункт Соболева пристально наблюдал за происходящим на тактической схеме. Первые боеголовки, оставляя огненный след, начали входить в атмосферу, в районе западного побережья Африки. И, похоже, что они не собирались тормозить о плотные слои атмосферы, наоборот, продолжали набирать скорость.
Досмотреть, что же произошло дальше, Соболев не смог, так как масштаб изображения резко изменился, и теперь был виден только участок над укрепрайоном, где появились отметки баллистических снарядов.
— Вхождение ста пятидесяти боеголовок через тридцать секунд! — доложил офицер с поста контроля.
Когда первые боеголовки пересекли отметку в сто двадцать километров над землей, им навстречу уже летели ракеты систем ПРО большой дальности. Для надежности на каждую аэробаллистический снаряд было запущено по две ракеты, и сейчас на тактической схеме все пестрило от дружественных отметок. Полковник перевел взгляд на экран, на котором отображалось небо над Екатеринбургом. Вхождение в атмосферу такого числа боеголовок выглядело как огненный дождь: одновременно завораживающе и смертельно опасно.
— Время до перехвата пять секунд, — доложили с поста контроля.
Соболев молча наблюдал, как ракеты сближаются, и понимал, что от результативности этого перехвата зависит, сможет ли он вообще защитить вверенный ему участок. Пошли последние секунды, и вскоре на тактической схеме появилась информация о детонации. Он снова посмотрел на экран визуального обзора. В небе происходил огненный ад, одновременно детонировали сотни боевых частей ракет ПРО. Пост контроля запаздывал с подачей информации, и полковник не выдержал:
— Доклад!
Понадобилось еще секунд десять, прежде чем ему ответили:
— Девяносто шесть целей уничтожено, пятьдесят четыре продолжают падать.
Данные продублировались на тактической схеме, и полковник скрипнул зубами от напряжения, так как ожидал лучшего результата. Когда баллистические снаряды пересекли отметку шестьдесят километров, дроны на форсаже задрали носы в небо и выпустили ракеты «воздух-воздух». Это сократило количество целей еще на тридцать две штуки. А с земли уже поднимались ракеты ПРО малой и средней дальности. Последнюю боеголовку удалось перехватить на высоте пяти километров. После этого в командном пункте поднялся шум от восторженных голосов, и даже полковник слегка улыбнулся. Но когда он вывел схему всей планеты, восторженные возгласы прекратились.
Да, все укрепрайоны смогли отразить орбитальную бомбардировку, но остальные территории никто не защищал, и сейчас на поверхности Земли вздымались сотни грибов термоядерных взрывов. А облака пыли, поднятой в атмосферу, уже начали обволакивать планету — картина получилась ужасающей.
На мгновение тактическая схема поплыла помехами и снова стала четкой. Полковник отметил, что произошел переход систем связи на кабели и оптику из-за возмущений в ионосфере Земли. Соболев старался не думать о количестве жертв, а тем более о том, что будет, когда все это закончится.
Внезапно раздался писк, оповещающий об изменении обстановки, и сразу же поступил доклад с поста контроля:
— Крейсер пришельцев снижает орбиту!
На схеме орбита корабля пришельцев начала ужиматься и вытягиваться в эллипс. Перигей орбиты оказался на высоте шестисот километров. Крейсер врага стал медленно приближаться к Земле. Это заняло у него пару часов, за которое успели посадить всю авиацию на перезарядку и заправку топливом, а также перезарядить пусковые установки. Вражеские бомбардировщики ушли на другие участки, и Соболев использовал это время для подготовки к следующей волне.
Когда крейсер достиг самой нижней точки своей орбиты, из его недр высыпало несколько тысяч мелких объектов. Они начали делиться на группы и расходиться по местам расположения укрепрайонов. Одна из таких групп, в которой насчитывалось более пятисот единиц, приближалась к екатеринбургскому укрепрайону. Система не смогла распознать, что это, и по аналогии с первой волной бомбардировки Соболев отдал приказ наперехват. С пусковых шахт и передвижных комплексов сорвались ракеты и, пробив пылевые облака, умчались навстречу угрозе. А где-то, на высоте ста километров, отметки ракет начали гаснуть.
— Что там происходит? — возмутился Соболев.
Дежурный поста контроля поводил над своей консолью руками и, не отрываясь, выдал.
— Господин полковник, мы теряем ракеты из-за вражеского огня.
— Корветы?
— Нет, сами цели открыли огонь и маневрируют.
Соболев уставился на схему, отметки противника уже пересекли линию Кармана и продолжали снижаться.
— Поймайте одного в оптику, — приказал полковник.
Через десяток секунд на экране визуального контроля появилось изображение объекта. Из-за движения картинка постоянно дергалась, а пыль в облаках влияла на четкость изображения. Но обводы корпуса были довольно хорошо различимы и соответствовали представлениям людей об аэродинамике. А когда на спуск наблюдаемого аппарата начала влиять атмосфера, из корпуса появились небольшие крылышки, и все стало ясно.
— Это истребители или штурмовики противника! — Соболев повернулся к офицеру ВКС, отвечающему за авиацию укрепрайона. — Сколько сил у нас в воздухе?
— Тридцать процентов, господин полковник, количество не менялось. Мы только производим ротацию.
— Поднять еще половину из оставшихся.
— Есть поднять еще половину, — ответил офицер.
В воздух взмыли очередные носители с дронами, и как только они избавились от своего груза, на них сверху, как коршуны, обрушились истребители противника. Завязался воздушный бой, и сразу же посыпались доклады о потерях.
— Анализ! — запросил Соболев.