Страница 42 из 76
Мы залетели в первый машинный отсек. Здесь находились капсула и пара курсантов, суетившихся возле стационарных консолей. Завидев нас, они приняли стойку смирно, но Нечаев махнул им рукой, и они продолжили заниматься своими делами, а я продолжил исполнять роль экскурсовода.
— Это капсула виртуального управления, находящийся в ней оператор попадает в виртуальное пространство, где доступен интерфейс управления энергодвигательной установкой, включая первый реактор и его турбогенераторную установку. Виртуальное пространство подключено в общую сеть корабля, поэтому оператор может слышать и видеть, что происходит вокруг, а также получать команды с мостика. Капсула установлена на гироскопическую раму, которая поворачивается в зависимости от направления вектора ускорения.
Нечаев крутил головой, разглядывая помещение. Оно мало чем отличалось от стандартного, такой же цилиндрической формы, с множеством встроенных экранов, на которых отображались текущие параметры реактора и несколько ложементов с интерфейсом ручного управления, также на гироскопической раме. Такие рамы разворачивают находящегося внутри человека спиной в направлении вектора ускорения, что обеспечивает наилучшую переносимость перегрузки.
Я обратил внимание контр-адмирала на консоли:
— Реактором можно управлять и с этих стационарных консолей, но во время маневров это не очень удобно, поэтому используют ложементы, а в боевой обстановке лучшие результаты показала капсула виртуального управления. Консоли также на биологической основе.
Закончив с машинным отсеком, мы двинулись дальше по центральному коридору. Послышался шум, и нас обогнали несколько паукообразных существ, размером со среднюю собаку. Они уверенно цеплялись за переборку и шустро перебирали лапками, развивая довольно приличную скорость.
— Это что такое? — удивился контр-адмирал.
— Симбиоз, — ответил ему и ухмыльнулся.
Нечаев выжидающе посмотрел на меня.
— Эти существа изготовлены по такой же технологии, как и разведывательные тараканы, но форма пауков оказалась более удобной для выполнения их функций.
— А чем они занимаются?
— Чистят, проводят ремонт, если способны на это, удаляют продукты жизнедеятельности. Грубо говоря, они обслуживают его, — я обвел пространство рукой, — а он за это их кормит питательной жидкостью. Симбиоз.
Контр-адмирала передернуло.
— М-да. Никак не привыкну ко всему этому. — Помолчав некоторое время, он задал вопрос: — Корабль может отдавать им приказы?
— Да, они постоянно общаются, но приказы им может отдать и экипаж.
Так, непринужденно общаясь, мы осматривали все помещения, пока не добрались на мостик, а точнее, в первый боевой информационный центр. Помещение БИЦ1 в сечении имело форму вытянутого овала, с установленными внутри капсулами виртуального управления. По центру стояла капсула для капитана, а по краям для оружейника, навигатора, пилота, офицера связи, одного из помощников капитана; и шесть ложементов для вспомогательного персонала. Никаких окон и иллюминаторов, вся внешняя картинка подавалась на большие проекционные экраны, встроенные в переборку. Также здесь находились стационарные консоли для контроля параметров корабля и люк в помещение с засекречивающей аппаратурой связи, сокращенно ЗАС.
На мостике присутствовали курсанты и капитан Лукашевич. Процедура приветствия повторилась один в один, как в машинном отделении. После чего контр-адмирал облетел помещение, заглянул туда, куда смог, а затем остановился и потер подбородок.
— Слушай, Волков, управление кораблем построено на совсем других принципах. Какая эффективность такого решения?
— При испытаниях в виртуальных сражениях боевая эффективность на двадцать три процента выше, чем у фрегатов проекта 80121.
— А если будет поврежден мозговой центр корабля? — не успокаивался Нечаев.
— Это невозможно.
Я вызвал схематическое изображение корабля и выбрал «показать нейронную сеть». Схема окрасилась множеством нитей белого цвета.
— Смотрите, господин контр-адмирал, — я повел рукой вдоль изображения, — биологические нейронные сети размещены по всему кораблю, поэтому невозможно уничтожить мозговой центр, для этого нужно взорвать весь корабль.
Адмирал скептически рассматривал схему Левиафана, а я продолжил:
— В этом корабле организован принцип червя: даже если корабль развалить пополам, каждый кусок сможет функционировать самостоятельно.
— Интересно, — задумчиво произнес Нечаев. — Как бы его испытать?
— Вот как раз по этому поводу у меня есть одно предложение.
Адмирал повернулся и посмотрел в мои хитрые глаза:
— Ну, рассказывай.
— Насколько я знаю, на орбите Марса до сих пор висит вражеский малый корабль, как раз хотел просить вашего разрешения отправиться туда на Левиафане и вступить с противником в бой.
У Нечаева расширились глаза, и он начал оглядываться по сторонам.
— Откуда ты знаешь? Это же секретная информация! — процедил он сквозь зубы, а после, задумавшись на секунду, махнул рукой и уже спокойно начал рассказывать: — Командование отправляло туда аппараты, и все были уничтожены. После завершения первой очереди постройки флота я должен был отправиться туда с пятью фрегатами сто двадцать первой серии и провести, так сказать, боевое крещение. Но на Земле случился государственный переворот, и мне уже было не до этого.
— Зато теперь есть возможность выполнить эту задачу. Я отправлюсь туда на Левиафане и проверю, на что способен корабль.
— Тебе нельзя…
— Господин контр-адмирал, — перебил я его, — знаю, что вы хотите сказать, но я должен проверить, все ли работает так, как задумывалось.
Внезапно мне пришел вызов от Турова, с пометкой срочно. Я выставил ладонь вперед.
— Простите, господин контр-адмирал, у меня срочный вызов.
Принял звонок, и передо мной появился Туров, во весь рост, как будто он стоит рядом, — дополненная реальность позволяла сделать и не такое.
— Михаил, — взволновано начал он, — у нас чрезвычайная ситуация.
— Что случилось?
— Учебная группа попала под метеоритный дождь, транспорт поврежден, есть пострадавшие. — Он притих на несколько секунд, а потом тихо произнес: — Михаил, Вероника серьезно ранена, она без сознания.