Страница 39 из 77
И последнее, что я продемонстрировал высочайшей комиссии, — это гамма-торпеды. Я сам не ожидал такого эффекта, так как пробные стрельбы были произведены по мишеням и, как они проявят себя в бою, никто не знал. Идея подобных торпед пришла мне в голову тогда, когда я размышлял о применении лазеров в космическом бою. И, как оказалось, они бесполезны. Остановить летящий снаряд не могут, даже если его распилить, то части продолжат двигаться в том же направлении. А по кораблям вести огонь — мощности не хватит, чтобы нанести хоть какой-то ущерб. Но вот сам принцип лазера, как оказалось, пригодился. Гамма-торпеда состоит из химического двигателя, баков с топливом, головки наведения и боевой части. Секрет заключается в боевой части. Я предложил поместить стандартный термоядерный заряд в резонатор с двумя так называемыми зеркалами, в качестве накачки гамма лазера. Зеркала способны отражать гамма-излучение очень короткое время до разрушения, а больше и не требовалось. Расчеты показали, что в процессе детонации, прежде чем разрушиться, резонатор успевал сгенерировать когерентное излучение, проще говоря, гамма-лазер, длительностью какие-то тысячные доли секунды. Но энергия, заключенная в таком коротком импульсе, просто колоссальная. Ее хватает, чтобы прошить вражеские корабли навылет, причем с расстояния более чем пятьдесят километров. Теперь не нужно вести торпеду практически в упор, достаточно расчистить пространство перед гамма-торпедой, навестить и произвести подрыв. Единственный минус таких торпед — так это их цена.
Еще одним сюрпризом оказалось применение гиперпространственной воронки в качестве оружия. Без системы маяков точность выхода в обычное пространство была так себе, и то, что при выходе один из вражеских кораблей попал под влияние пограничной зоны, — чистая удача. Но теперь я знал, что таким образом можно уничтожать объекты.
Нечаев пошевелил ногами, и его начало поднимать вверх, он тут же перехватился за скобу на потолке и выровнялся.
— Именно для этого ты просил у меня разрешения забрать всех зомби?
— Да, это был самый быстрый способ добиться результата. Всестороннее исследование показало, что для определения всех параметров гиперпространственной воронки требуются огромные вычислительные мощности. Но совершить прокол только полдела, нужно еще его удержать, постоянно реагируя на меняющиеся параметры пространства. Мы пока не располагаем такими мощностями, в приемлемых для нас размерах вычислительного центра. Но ими обладает человеческий мозг. Особенно если создать из них вычислительные кластеры.
Нечаева передернуло, его реакция заставила меня улыбнуться.
— А вырастить не мог, как и все, что тут бегает, жужжит и стрекочет? — Он обвел рукой ангар.
— Как раз этим сейчас и занимаются в моих лабораториях, а то зомби не бесконечные и придется делать новых.
Нечаев бросил на меня мимолетный взгляд, а я невозмутимо продолжил:
— Подобный вычислительный центр будет совмещать в себе как биологические, так и электронные компоненты. Но до получения приемлемого результата еще далеко.
Глава совета покивал головой и задумался. Мы помолчали около минуты, после чего он спросил:
— Ты же понимаешь, что теперь у нас нет выбора?
Задав вопрос, Нечаев повернулся в мою сторону, и я кивнул.
— Осталось выбрать стратегию: ожидать их здесь или атаковать самим.
— Я считаю, что нужно атаковать. Так мы навяжем наш сценарий боя, а если ожидать здесь, у нас уже через месяц начнется паранойя.
— Я тоже так думаю, пора понять, чего мы стоим. Главное — убедить в этом совет.
— Может, арестовать совет и провозгласить империю?
Нечаев хмуро уставился на меня и, заметив на моем лице лукавую улыбку, ответил:
— Не искушай, змей, у меня все эти заседания уже в печенке сидят, но нам сейчас еще очередного переворота не хватало. Вот разобьем врага — тогда и вернемся к данному вопросу.
Теперь пришло мое время хмуриться, но Нечаев не дал мне развить мысль.
— Но не раньше, чем ты вырастишь обещанную мне боевую гориллу.
Я хмыкнул, поняв, что Нечаев шутит, но вырастить гориллу я могу.
Инцидент на астероидах и разгром эскадры противника наилучшим образом повлияли на эмоциональное состояние человечества. Люди окончательно смоги поверить, что врага можно бить как на поверхности, так и в космосе. Я не сомневался, что Нечаеву удастся уговорить совет начать военную операцию на территории врага. Для этого он отправился в обратный путь к Луне, посчитав, что вживую у него больше шансов. Я тоже не стал задерживаться и отправился вместе с ним — были у меня еще не завершенные дела. Предстояло подготовить основную часть подразделения для переброски в сектор П, и я начал заниматься этим в пути, благо, в эскадре присутствовал корабль гиперпространственной связи. Также требовалось как следует провести слаживание отрядов с новой техникой, которую я так и не показал комиссии. Еще до прилета в сектор П встал вопрос об усилении волков тяжелой техникой и с тем, что это нужно делать, согласились все причастные: затыкать все дыры лишь пехотой, хоть и танкоподобной, — не вариант. Тем более что роботы модификаций «Дровосек» и «Волк» не могут использовать крупные орудия или ракеты, например «земля — космос», а земные варианты техники слабо подходят к условиям космоса. Мы очень мало провели операций на других космических телах, поэтому все еще имелся стереотип ведения сражений на Земле, даже у меня. И я, соответственно, предложил колесную платформу как самую универсальную, но тогда Туров своим вопросом поставил меня в тупик.
— Михаил, скажи, а много навоюет колесная платформа в условиях лунных кратеров или на недавнем объекте 2063 МЕ, где торчали каменные пики в десятки метров?
И действительно, как платформа на колесах, или даже на гусеницах, сможет преодолеть подобные препятствия? Ответ: никак. Она либо не сможет двигаться после высадки, застряв в каком-нибудь ущелье, либо будет опрокидываться на крутых склонах кратеров. Это не Земля, с ее полями, реками и пологими холмами. Что будет с танком, если его кинуть на скалы? А транспортировать нужно крупнокалиберный ствол, пакет ракет системы ПВО или ПРО, мощные системы РЭБ и прочее, что весит не мало.