Ты больше не уйдешь!

А хочу ли я вообще что-то менять после того, как увидела в ящике оружие?

— Возможно, мне раньше стоило тебе сказать, чем я занимаюсь, — начал Адам. — Вчера Юна пришла ко мне и сообщила, что вы собираетесь делать. Я ей дал некоторые задания на корабле, в том числе замечать все подозрительное. Не стоит на нее сердиться. Она все правильно сделала. Говорила, что поняла, что вас не переубедить. Оружие опасное. Мало ли что могло взбрести в голову твоему брату.

Ага, например, спрятать одну пушку. Вдруг пригодится. Теоретически он мог и без меня ее достать, попросив помощи у своих новых приятелей.

— Почему ты тогда не помешал нам поднять ящик и открыть его?

— Я подумал, что стоит тебе все рассказать. Ты всегда этого хотела? Правды? Чтобы я не отмазывался отговорками, не сыпал пустыми обещаниями, что все будет хорошо. Похоже, ты уверена, что примешь любую правду. Даже самую неприятную. — Он криво усмехнулся.

Возникало ощущение, что мы дошли до рубежа. Или переступим его вместе. Или окончательно разойдемся.

— Говори…

— Раньше я занимался перевозкой нелегалов. Как я упоминал, мой отец был судостроителем. Он научил меня прятать в корабле что угодно. Делать тайные комнаты, так что на плане судна казалось, что их нет. Так что я вполне успешно годами перевозил людей, которые хотели заработать. Но как раз из-за успеха все рухнуло. Правоохранительные органы начали замечать, что количество нелегалов чудесным образом растет и растет. Они стали копать. И добрались в конце концов до меня. Конечно, они проверяли мои корабли, ничего не нашли.

Я чувствовала, что он подбирается к самому интересному, затаила дыхание, превратилась вся в слух. И тут Адам сделал паузу.

— Выпьешь что-нибудь? — Он кивком головы указал на витрину алкоголя за барной стойкой. Пожалуй, промочить горло не помешало бы.

— Белое полусухое.

Адам поднялся и пошел за вином. Мне сложно без эмоций судить то, что он рассказывал. Я невольно проникалась его историей. Ничего особо плохого не было в том, чтобы перевозить нелегалов. Конечно, это незаконно, неправильно. Но это куда безобиднее, чем оружие.

Он вернулся с бутылкой и двумя бокалами. Налил мне до половины, себе полный. Волновался? Думал, как я восприму? Не зря он раньше ничего не говорил. Боялся, что я совсем отвернусь от него, без шансов.

— Но в мою сторону прозвучала угроза. Если я попадусь на любой мелочи, не в том месте перейду дорогу, то меня упекут в тюрьму быстро и надолго. — Адам сделал пару глотков вина и продолжил: — Я мог бы бросить все. Не выезжать за границу, спрятаться где-то и не высовывать голову. Оставить их довольными. Проиграть им. Рискуя, я сделал еще одну перевозку… И тут ко мне обратились спецслужбы. Они заинтересовались моим умением незаметно перевозить уйму людей. И предложили перевозить оружие, взамен на прикрытие перед правоохранительными органами многих стран мира. Звучало слишком соблазнительно, чтобы отказаться. Я принял предложение и со временем полностью заменил перевозку нелегалов на транспортировку оружия. Потому что места требовалось все больше.

Я молча смотрела в сторону, ловя каждое его слово, время от времени смачивая горло вином. Адреналин еще носился по крови, и я не чувствовала опьянения.

— Перевозки стали еще проще. Меня много где прикрывали, и даже если что-то случалось, спецслужбы быстро это решали. Как тогда в Нидерландах. В дополнение к оружию я мог перевозить спокойно все, что душа пожелает. Выбор пал на алмазы… Похоже, их теперь тоже надо хорошо прятать! — улыбнулся Адам.

— Да, ты спрячь получше их.

Повисла пауза. Мы смотрели друг другу в глаза, без слов. Адам не собирался меня наказывать за то, что я вынула ящик из бассейна? Хотя с другой стороны, это ведь не шалость от балды. Мне необходимо было знать. И теперь я знаю.

Растерянность. Вот что я испытывала. Искренность Адама слишком неожиданна для меня.

— На Таити со мной говорили спецслужбы Франции. Они хотят, чтобы я тоже на них работал. Но я не хочу. И сейчас ищу способ, как им отомстить за их грязные игры и разорвать с ними договор.

— Ты что? — всполошилась я. — Это же опасно… Это же…

— Марта. Услышь меня хоть сейчас. — Адам подался ближе ко мне. — Я способен настолько хорошо все продумать, чтобы снизить риски до минимума. И на всякий случай подготовить несколько запасных вариантов.

— Я все равно буду волноваться…

Он вздохнул. Я решила добавить:

— Потому что ты мне не безразличен. Вот поэтому. Хочешь, чтобы я не волновалась — исчезни из моей жизни.

Пока Адам не успел выйти из шока, я вскочила со стула и быстрым шагом пошла к выходу. А ведь мы оба долго не слышали друг друга. Я ушла после своих последних слов, чтобы он их хорошо запомнил.

Глава 29

Не знаю, как Адам воспринял мой уход. Может, решил, что я таким образом ставила точку в нашей истории. Может, догадывался, что мне нужно подумать.

На самом деле ни то ни другое. Теперь, когда я все знаю, тут думать особо нечего.

Раз он работает со спецслужбами, то не сможет взять и бросить все. Ради меня, например, чтобы я лишний раз не волновалась. Если лишится прикрытия, на него набросятся все враги.

У меня выбор либо принять его работу, либо уйти с концами.

Что у нас за семейка получается? Я в непонятных отношениях с контрабандистом, мама вышла замуж за полицейского, а Ростик женится на китайской шпионке.

Кстати, Ростик. Ворочался всю ночь, наутро оставил телефон на тумбочке и куда-то ушел. Расстроен из-за алмазов и Юны сильнее, чем я думала. Адам, скорее всего, вернет деньги тому человеку, которому брат их продал, и положит алмазы обратно в мешочек.

Время подходило к ужину, а он все не появлялся. Я хотела с ним поговорить, немного успокоить его прежде, чем поднимусь к Адаму — с ним мы не закончили. Я ведь уходила, чтобы вернуться.

Пока стоит пойти поискать Ростика.

За несколько часов я облазила весь лайнер, сбилась с ног. Нигде нет, никто его не видел. Я спрашивала в баре, нашла его приятелей. Куда еще он мог пойти без телефона? Почему сразу его не поймала, не спросила, в чем дело? Ростик ведь никогда со смартфоном не расстается. Но слишком была сонная. Думала, что он забыл его и вернется.

Значит, он в сильно подавленном состоянии. Никого не хочет видеть. Хоть бы ни во что не вляпался.

Я решила напоследок спуститься к нижней палубе, которая находилась над гребными винтами в хвосте корабля, и потом заново искать по всем местам. Может, мы где-то разминулись.

За углом в полумраке я наткнулась на Юну.

— Ты знаешь, где Ростик?

Она вяло махнула рукой к палубе. Брат облокотился о перила и смотрел вниз, как бурлит вода, прорываясь через лопасти. Фух, нашла. Цел и невредим. Но в его душе, похоже, зияет рана.

— Это у вас семейное, да? — спросила Юна упавшим, ломким голосом. — Торчать на палубе часами.

— Папа так делает, когда чем-то расстроен. То есть в нашем случае выходит на балкон.

Я присмотрелась к девушке. Веки опухшие, глаза красные. Наверно, плакала часами. Волосы собраны в хвост, неопрятно одета. Она устало опиралась плечом о стену.

— Вы поссорились?

— Нет. Хуже. Он не хочет со мной разговаривать. Он очень обиделся на меня за то, что я солгала и все рассказала Адаму.

Мне тоже было неприятно. Что говорить про Ростика? Он в полном раздрае.

— Его можно понять.

Юна повернулась ко мне. Я ждала, что сейчас ее глаза вспыхнут злостью, но в них дрожало отчаяние. Она вздохнула и опустила плечи.

— Я и понимаю. Но мне очень больно видеть, что я ему сделала больно. Я просила прощения. Он не слушает. — Юна понурила голову и стала крутить на пальце подаренное кольцо. — Адам дал мне задание наблюдать за всем подозрительным на лайнере. Понимаешь, мне сейчас нужно заслужить доверие. Ради моего будущего, ради моей семьи, ради возможности быть с Ростиком. Это как испытательный срок. Было бы очень плохо, если бы я сделала вид, что не заметила, как вы собираетесь достать ящики. Я заверяла Адама, что я профессионал. А профессионал не пропустил бы такое.