Страница 77 из 84
Джералд Кеннеди весело сверкнул глазами.
— Тут как-то заходит ко мне Терри. Его теперь в доках Кавалером русалок зовут... («Ах, эти ирландцы! — подумал тогда Ветлугин. — И в трагических ситуациях отыщут юмор!..») Ну, спрашиваю его: какие они там, русалки? Ты, говорю, их уже дважды пощупал. Сначала в Северном море, а теперь у нас в доках. Чем они тебе не нравятся? Ну, он, конечно, насупился, молчит. А я ему говорю: ну, раз не нравятся, то держись осмотрительней. Терри этак на меня глянул и распахивает куртку: на, приятель, гляди! Я аж ахнул. Что же, вы думаете, у него под курткой? Спасательный самолетный жилет!
Джералд Кеннеди колыхался большим телом в неподдельном смехе. Посерьезнев, с грустью закончил:
— Это не что иное, как Ольстер, и так мы живем, товарищ.
Ну вот и указанный паб[17] «Три петуха»: угол Кроггэн-плейс и Фоллс-роуд. От него третий дом под номером восемь. Но что это?! Не дом, а развалины, будто после бомбежки: торчат две стены, удерживаемые перекрытием верхнего этажа. А между ними — груда обломков. Вот так история! — думал Ветлугин.
Он растерянно стоял на скользком булыжнике маленькой тупиковой улочки. Недоуменно оглядывался: низкие двухэтажные дома постройки прошлого века. Мокрые, потемневшие стены с выщербленными кирпичами, с пустыми затаившимися окнами, с плотно закрытыми дверьми. Похоже, что дома необитаемы.
Он чувствовал на себе десятки настороженных, недружелюбных взглядов и понимал, что за ним следят. Из «Трех петухов»? Конечно. А может быть, и из этих домов, лишь кажущихся мертвыми.
Но зачем понадобилось устраивать проверку? — думал он. Ведь утром Десмонд Маккун глухим, далеким, будто замогильным голосом, но все же четко произнес: «Кроггэн-плейс, восемь, третий дом от паба «Три петуха». Однако же Джералд Кеннеди упомянул: полулегальное Бюро информации... Значит, надо позвонить по телефону. У них свои правила и требования. Но откуда звонить? Пожалуй, лучше всего из «Трех петухов». Похоже, это они и подразумевали...
Около входа в паб его остановил мальчишка лет двенадцати. Он был одет в нейлоновую куртку и кепочку. Личико — острое и милое, как у ежика. Глаза — быстрые, смышленые. На левой щеке длинной дугой розовел шрам.
— Мистер, купите снаряд, — развязно предложил Ежик.
— Какой снаряд? — не понял Ветлугин.
— Раббер-буллет[18]. — Мальчишка с трудом вытащил из кармана диаметром с бутылочное дно, длиной в ладонь лоснящуюся черную пулю, которая по своим размерам, конечно, больше соответствовала снаряду. — Самая настоящая, мистер. Вот сюда угодила. — И он ткнул себя в розовый шрам. — Сувенир с Фоллс-роуд, мистер. Всего десять фунтов.
Он называл Ветлугина «мистером», думая, что тот американец. В Англии, не зная фамилии, обращаются «сэр». Но ведь это — Ирландия! И, наверное, немало выходцев с Фоллс-роуд проживает в США. И, вероятно, время от времени сюда наезжают. И, конечно, здесь бывают американские корреспонденты, особенно те, в ком течет ирландская кровь.
— Слишком дорого, мистер. Начинающий бизнесмен, — улыбнулся Ветлугин.
— А‑а, вы из Лондона, — разочарованно сказал Ежик и нахмурился. — Тогда пять фунтов. Она настоящая.
— Однако я слышал, что твои приятели продают их по фунту.
— Три фунта, сэр.
— Ну что ж: это уже ближе к сделке. А скажи: где здесь Бюро информации? Как мне найти Десмонда Маккуна?
Ежик подозрительно взглянул на него.
— Никого такого не знаю.
Он враждебно осмотрел Ветлугина с ног до головы и независимо направился прочь, с трудом засовывая пулю в карман. Свернул за угол, на Кроггэн-плейс. Ветлугин последовал за ним.
Ежик не оглядывался. Он крался вдоль стены и во все глаза следил за торопливо идущим по противоположной стороне священником. Священник шел под большим черным зонтом и был одет во все черное. Только шею закрывал белый круглый воротничок. Со спины он выглядел молодым человеком. Чернота одежды подчеркивала его стройность, а легкость, пружинистость походки — молодость. Он совсем не походил на служителя культа, и потому Ветлугин подумал, что, может быть, это есть сам Шин О’Хагэн, переодетый в «черного джентльмена».
«Черный джентльмен» коротко постучал в зеленую дверь самого крайнего дома. Она мгновенно открылась. Складывая зонт, он резко оглянулся, и Ветлугин увидел его белое вытянутое лицо и заметил, как вздрогнул, остановился мальчишка. «Священник» быстро вошел в дом. Ежик мгновение раздумывал, а потом со всех ног бросился к той же двери. Он стал отчаянно колотить в нее кулачками. Наконец она открылась. Он стремительно прошмыгнул вовнутрь.
«Все ясно, — решил Ветлугин. — И Десмонд Маккун, и Шин О’Хагэн находятся тут. Придется подождать в «Трех петухах», пока не позовут...»
Помещение паба было тесное и плотно набитое: все же обеденное время! Пахло никотином и кислятиной. Ветлугин протискивался к стойке. Его не очень-то пускали. Смотрели недоуменно и враждебно: чужак! Мол, откуда и зачем? И, мол, не лучше ли начать обратный путь, не доходя до стойки? Здесь чужаков не привечали.
Ветлугин старался не замечать их недружелюбия. В конце концов, если потребуется, то объяснит, зачем он сюда явился...
Толстяк-бармен в темно-зеленом свитере с закатанными рукавами, обнажившими волосатые сильные руки, отнесся к нему с профессиональным вниманием:
— Чего желаете, сэр?
— Пинту «гинесса»[19]. И мне нужно позвонить. Я, конечно, заплачу за разговор.
Бармен вроде бы задумался, но сам быстро сообразил о своей прямой выгоде.
— Все вместе — один фунт, — сказал он.
— Спасибо, — поблагодарил Ветлугин, отхлебнув крепкого, вяжущего «гинесса».
Вскоре бармен вышел из боковой двери с телефонным аппаратом: шнур дотягивал только до края стойки.
— Идите сюда, сэр, — позвал он.
Это как раз устраивало Ветлугина: там было окно на Кроггэн-плейс. Правда, в промежутке между этим окном и следующим достаточно высоко, почти под потолком, стоял на деревянной полке включенный телевизор. Из него раздавались пальба, выкрики — показывали боевик. Однако сами посетители разговаривали и смеялись так громко, что гул был вокзальный.
«Ничего не услышу, — беспокойно подумал Ветлугин. — Но что поделаешь?..»
Он набрал номер Десмонда Маккуна. Раздались мерные двойные гудки. Никто не подходил к телефону. Он повторил набор. И опять нет ответа. Что делать? Он позвонил в гостиницу. Павел сразу снял трубку.
— Ты где? Мы с Джимми забеспокоились.
— В пабе «Три петуха». На месте бюро — развалины. Но, похоже, они тут.
— Ну, ладно... — последовал отечественный фольклор. — Хорошо, что позвонил, а то мы уже разное успели подумать. Давай быстрей возвращайся. Вот Джимми кое-что хочет сказать.
— Виктор, — посоветовал их хороший приятель коммунист Джимми Синклер, — не беспокойся: они тебя сами найдут. Жди их там, где ты сейчас.
— Хорошо. Увидимся, — сказал Ветлугин и положил трубку.
В баре наступила напряженная тишина. Все молчали. Молчал и телевизор. Ветлугин почувствовал озноб. Неужели они затихли, чтобы слушать его разговор? Но, похоже, нет. Их головы были задраны к телевизору.
Раздался телетайпный перестук новостей. Диктор взволнованно объявил, что в центре Лондона взорвалась машина, начиненная взрывчаткой. Трое прохожих ранено. Бомбы на Оксфорд-стрит у магазинов «Селфриджес» и «Маркс энд Спенсер» обезврежены. За полчаса до взрыва, говорил диктор, позвонили в газету «Таймс» и голос с ирландским акцентом предупредил о заложенных бомбах.
— Рано предупредили, — громко сказал кто-то.
Ему не ответили.
Диктор заключил: «Эксперты Скотланд-ярда считают, что террористы с Фоллс-роуд готовят новые бомбовые удары по Лондону».
17
Pub (сокр. от Public bar) — бар для публики (англ.). Так в Великобритании называются уличные питейные заведения.
18
Rubber bullet — резиновая пуля (англ.). Применяется во время разгона демонстраций в католических гетто Ольстера.
19
Gui