Страница 4 из 7
В Виртуальности было мало обитателей, поэтому для меня не составило труда в абсолютной темноте ощутить особенное сияние. На предельной скорости (скорости света, или какое ограничение скорости есть в этом мире?) я помчался ракетой к этой фигуре-звезде.
Я скучал по Полине все эти годы.
Она была старше меня почти на десять лет – мы познакомились с ней в исследовательском центре. Сыворотка усилила мою гениальность, и я в десять лет научился делать такие расчёты, которые не под силу взрослым. Но те, у кого не было природного дара, под действием сыворотки приобретали способности лишь на короткое время, на двадцать лет или около того. А потом людей, которые становились бесполезными в силу возраста и неумения приспосабливаться к меняющемуся миру, отправляли на физические работы – отбрасывали, как отживший своё и ставший бесполезным верхний лист капусты. Лучшее – детям и молодёжи, но на Земле слишком мало ресурсов, особенно после того, как программы начали выходить из строя.
Мы слишком долго строили мир на плечах машин. И за это наступил час расплаты: когда программы начали выходить из строя, от нашего высокотехнологичного мира остались руины, в которые удалось снова вдохнуть цивилизацию лишь в последние несколько лет, после победы над Сбоем. Человечество быстро оправилось с помощью сыворотки, которая позволяла через интерфейс чипа-модулятора расширенной реальности создать временную симбиотическую связь между мозгом человека и нейросетью, что значительно расширяет аналитические возможности человеческого мозга. Но из-за частого применения сыворотки, мозг людей деградировал, связи между нейронами разрушались.
Большинство людей после сорока лет оказывались на самых тяжёлых работах, и до пятидесяти доживали немногие.
Сначала я не обращал внимания на Полину. Мне было десять, я был юным гением, перед которым открывались любые тайны науки. Я был высокомерным выскочкой, нечего скрывать! Но чем старше я становился, тем чаще ловил себя на мысли, что задерживаю взгляд на Полине дольше, чем на остальных. Тайком от садовников, я собирал ромашки и тюльпаны в синто-лаборатории и оставлял их на её рабочем столе.
Полина отговаривала меня, когда я начал неловкие попытки ухаживать за ней:
–Я старше тебя. Найди себе девчонку своих лет, и вы долгие годы будете счастливы. А я что? Мне осталось от силы лет десять, может чуть дольше, и потом меня отошлют. Зачем я тебе нужна?
Но я продолжал ходить за ней, как хвостик. Каждое утро её ожидал букет цветов на столе.
Я привык своего добиваться. Она всё же стала моей женой. Жаль, мы не успели добиться разрешения, чтобы завести ребёнка.
Однажды я вернулся в квартиру, а Полины там не было. Пытался вызвать её по внешней связи: тишина.
Запустил поиск по базе: оказалось, Полину в тот день забрали работать на завод.
Мы с ней виделись каждые выходные. Я по прежнему приносил букет цветов. Каждый раз находил на её лице новые морщины. Я заметил, что её когнитивные способности начали сдавать, поэтому в тайне испробовал на ней экспериментальный метод переноса сознания на компьютерный носитель.
Однажды она рассказала, что больна раком. Современные технологии побороли эту страшную болезнь – но лишь для избранных. Шеф развёл руками: мол, я-то гений, а Полина уже нет, какой смысл её спасать? Ублюдки!
Стоя рядом с репродуктором элементов на её похоронах, наблюдая, как тело моей любимой превращается в компост для выращивания сельхозпродукции, я пообещал, что мы однажды встретимся.
У меня уже тогда была заветная флешка с её памятью. Хотя технология перемещения в Виртуальность была ещё очень сырой и экспериментальной, но кто мог запретить мне встречи с любимой?
Один из сотрудников нашей лаборатории тоже так подумал, и воскресил жену после смерти. В итоге её сознание стёрли на всех носителях, а самого сотрудника отправили на физические работы.
Я так испугался, что больше никогда не увижу Полину, а может быть это был страх перед лишением привилегий цивилизованного мира – не знаю. Но я оставил флешку до поры, и поклялся себе, что достигну любой высоты в иерархии нашего общества, чтобы получить право на её жизнь.
***
Полина совсем не изменилась со времени нашей последней встречи. Тот же грустный взгляд, контрастирующий с ямочками на щеках, те же кудрявые русые волосы. Звуков в этом мире не было, поэтому я послал мыслеобраз: “Я скучал по тебе.”3
“Вот мы и встретились.”
# Конец Цикла 1
3 – Столкновение чёрных дыр (Ватсон. Реальный мир)
Просторное помещение. Мерцающий люминесцентный свет. Десяток человек внимательно рассматривают визуализацию результатов анализа на сенсорных стенах, или погрузившись в расширенную реальность – перед их глазами картинка висит в воздухе. Шумно: обычная рабочая атмосфера. Кто-то рассказывает коллеге об интересных результатах наблюдения, другие просто решили поболтать о свидании, которое посетили прошлым вечером. Пахнет стерилизаторами – с устранением остальных запахов справляются эти самые стерилизаторы и вытяжка. Каждый исследователь выбрал для себя микроклимат, поэтому температура и индивидуальные запахи значительно отличаются в разных уголках помещения: кто-то предпочитает запах лавандового поля, другие – аромат морского бриза.
–
Джон, запиши: объекты СМЧД2801 и СМЧД2603 оказались в области взаимного гравитационного воздействия. Расчётный момент столкновения – 3 часа.
Знакомьтесь: этот долговязый мужчина в нелепом пальто – Василий Ливанов, а я – его ассистент и летописец проекта “Ключ ко всему”. Меня когда-то звали Джи Пити, но после начала работы на Василия я взял творческий псевдоним Джон Ватсон, под которым и пишу блог. Ребята из команды привыкли называть меня Джоном. Мне это прозвище немного льстит: я не знаю, что такое супермассивные чёрные дыры, но могу описать на понятном для обычного человека языке происходящее в лаборатории.
Если ты впервые заглянул на мой авторский блог, расскажу в нескольких предложениях суть проекта “Ключ ко всему”
Около трёх сотен лет назад группа исследователей во главе с Василием Ливановым обнаружила две супермассивные чёрные дыры, летевшие друг навстречу другу с огромной скоростью. Были созданы наборы из четырёх запутанных частиц.
Обычно “запутывают” две частицы, а в нашем случае при изменении квантовых характеристик одной частицы сразу же изменяются характеристики ещё трёх в ту же секунду.
Представьте себе доктора Бертлмана4, который никогда не носит носки одного цвета. Если он снимет ботинок, и вы увидите, что на нём чёрный носок, то на другой ноге по определению чёрного носка уже быть не может. Если вы, например, общаетесь с доктором на расстоянии нескольких световых лет, и вдруг получили его сообщение, что на правой ноге чёрный носок, то для того, чтобы понять, что на левой ноге белый носок, не придётся ожидать несколько световых лет – это знание придёт мгновенно.
Так же это работает и с запутанными частицами. Например, измерим спин электрона из запутанной пары. Если он окажется +½, то запущенный вглубь чёрной дыры на расстоянии эонов лет электрон будет иметь спин -½, и для получения этой информации не придётся лететь множество лет.
По одной из набора из четырёх частиц учёные отправили в каждую из чёрных дыр, а на основе оставшихся построили два квантовых компьютера. Информация не должна покидать сингулярность. Но при столкновении двух чёрных дыр их сингулярности, по расчётам, должны слиться, и часть из ранее запутанных частиц из наших наборов могла бы покинуть горизонт событий. Информация через призрачное взаимодействие мгновенно была бы передана на частицу-близнеца, которая составляет один из квантовых компьютеров. Зачем запутывать не одну, а сразу две пары частиц? Всё просто: так вероятность того, что расчёт получится, возрастает в два раза. Возможно, это позволит группе Ливанова заглянуть за горизонт событий, а может быть, даже и внутрь сингулярности.
3
Для удобства читателей, здесь и далее мыслеобразы будут взяты в кавычки, а диалоги, которые ведутся с помощью обычной речи, будут начинаться с дефиса.
4
Шуточная аллегория, предложенная Дж.Беллом для объяснения запутанных частиц на бытовом уровне.