Страница 27 из 58
Наконец, на телефон в моих руках падает сообщение от малыша.
«Я в аэропорту. Мне такси вызвать?»
Дурочка.
- Жди меня у выхода, Марина, - говорю ей в трубку, - через десять минут буду.
- Хорошо, - слышу, что довольно улыбается.
- Надеюсь, на тебе тот самый комплект.
Глава 30.
Увидев Арсения по ту сторону стеклянных дверей, поправляю на плече лямку рюкзака и иду ему навстречу.
Сердце щемит от восторга, щеки жжет и колет, а по ногам растекается слабость.
На мне тот самый комплект.
Неотрывно глядя в его лицо, жду, когда он заметит меня. И вот взгляд его, мазнув по толпе, останавливается на мне. Черные глаза, блеснув, чуть сощуриваются, уголок губ приподнимается.
- Привет, - выдыхаю, когда между нами остается не больше метра, - рейс немного задержали.
- Давай рюкзак.
Я понятия не имею, как мне с ним себя вести. Он приехал за мной, ждал, встречает, словно мы пара. Значит ли это, что я могу обнять и поцеловать его?
Очевидно, этот вопрос читается в моих глазах, потому что, глянув в них, Арс хмурится, молча забирает у меня сумку и разворачивается к выходу.
Я шагаю за ним, по пути перехватывая устремленные на него заинтересованные женские взгляды. Ревную, конечно, хотя и понимаю, что на их месте тоже не пропустила бы такого мужчину.
Высокий, красивый. От него веет сексом и уверенностью в себе. И при всем этом выглядит он солидно, несмотря на то, что одет в черную кожаную куртку и джинсы.
Мне по-детски хочется догнать и взять его за руку, что бы все видели, за кем он приехал. Но, спрятав руки в карманах, я молча иду следом.
Нет у меня такого права.
- Как долетела? – спрашивает, снимая машину с сигнализации и забрасывая мой рюкзак на заднее сидение.
- Весь полет проспала, - отвечаю, открывая переднюю пассажирскую дверь.
- Отдохнувшая, значит?
Вопрос с подвохом, и я, закусив губы изнутри, не нахожусь с ответом. Вместо этого, усевшись в кожаное сидение, с замиранием сердца наблюдаю за тем, как, остановившись перед капотом, Кравцов закуривает. Обхватывает сигарету губами и, щурясь от дыма, смотрит на меня через лобовое стекло.
Как я соскучилась!
Выпустив порцию дыма, открывает водительскую дверь, садится рядом и опускает стекло. Я поворачиваюсь к нему всем корпусом и, прижавшись щекой к кожаной обивке сидения, смотрю на его профиль.
Мне кажется, он чем-то расстроен или сердит на меня. Вижу, как время от времени нервно поджимаются губы и напрягаются крылья носа.
Протянув руку, легко касаюсь щетины костяшками пальцев. Кожа щеки дергается, но если ему не нравится или неприятно, он молчать не станет.
Однако возражений нет, и я, немного осмелев, повторяю ласку. А затем и вовсе кладу ладонь на его шею и, скользнув ею к затылку, зарываюсь пальцами в короткие черные волосы.
Просто я очень соскучилась.
- Марина, - хрипло проговаривает Арсений, - всего неделя…
- Девять дней, - поправляю быстро, до ужаса испугавшись, что планы его жены изменились, и она решила вернуться раньше.
- Девять дней, - повторяет тихо, - и все это прекратится.
- Зачем ты говоришь это? – спрашиваю, отнимая руку, - я все помню.
Сделав последнюю затяжку, Арс тушит окурок в автомобильной пепельнице и поворачивает ключ в зажигании.
- Хотел убедиться… что помнишь.
Отвернувшись, устремляю свой взгляд в окно.
Помню, конечно, помню. И ложных надежд не питаю. Я же не больная на всю голову идиотка – умею правде в глаза смотреть.
Делаю полный вдох, чтобы снизить образовавшееся в груди давление и растягиваю губы в улыбке.
- Думаешь, я тебя преследовать буду? Не буду.
Скосив на меня взгляд, Арсений трогает машину и выезжает со стоянки.
- Куда мы?
- Домой.
- Мне завтра на учебу, - перечу из вредности.
- Я тебя отвезу.
- Хотелось бы выспаться, - вздыхаю тяжело, - снова буду на лекциях носом клевать…
Резко увеличив скорость, Кравцов пролетает светофор на мигающий желтый. Сбоку раздается сигнал клаксона.
Интересно, какую сумму в месяц он отдает на погашение штрафов?
- Хватит вы*бываться, Марина! – цедит Арс, - у нас не так много времени.
Вы*бываюсь?.. Возможно. А как еще мне защищаться? Братья с детства научили давать сдачи.
- Не злитесь, Арсений Рустамович. Через девять дней я забуду, как вас звать.
- К мальчику своему вернешься, - усмехается едко, - я надеюсь, тебе хватило ума не порвать с ним окончательно?
- Угу… я уже скучаю по нему…
Он молчит до самого дома, я делаю вид, что увлечена перепиской в чате с друзьями. Воздух в салоне потрескивает от напряжения. Я чувствую его ярость всеми рецепторами. Мне мало кислорода и до безумия хочется открыть окно и высунуть в него голову, чтобы надышаться и остудить лицо.
Но я переписываюсь с подругами. Негромко хихикаю, делая вид, что мои внутренности не горят огнем.
Наконец, Ауди останавливается у каменного забора. Ворота отъезжают в сторону и, машина, въехав во двор, плавно останавливается у гаража.
Молча выхожу и забираю с заднего сидения свой рюкзак, а потом, забросив его на плечо, неспешным шагом иду к террасе.
Остановившись у двери, жду, когда он откроет ее.
- Малыш, - раздается у уха, едва я переступаю порог, - я тебе не верю.
Не успеваю найтись с ответом, как на моей шее смыкаются мужские пальцы, а уже в следующее мгновение мои губы оказываются всего в сантиметре от его. Мы схлестываемся взглядами и вываливаем друг на друга то, о чем вслух не скажешь.
Я буду с другими! Буду! Ровно столько раз, сколько ты будешь с со своей женой. И счастливой стану и любить буду!.. Даже если умру без него…
Вижу, понимает меня правильно. Я смогу с этим справиться. Не сразу, не за один день, но я буду жить дальше.
Чувствую, как напирает всем телом и вскоре впечатывает меня спиной в отделанную деревом стену. Мой рюкзак соскальзывает с плеча и валится к нашим ногам.
Игнорируя мои вялые попытки отстраниться, Арсений обхватывает мое лицо рукой и вгрызается в мой рот.
Мычу, глотая слезы, но обнимаю, зло дергаю за воротник куртки и ногтями царапаю шею. Этот поцелуй, как наказание – грубый, жесткий, собственнический.
Что же вам не понравилось в моих словах, Арсений Рустамович?..
- Малолетка… - рычит, сдирая с меня одежду, - соплячка зеленая…
Мои шарф и куртка отправляются к рюкзаку, следом за ними летит толстовка.
И я уже задыхаюсь. Кислорода катастрофически не хватает, по венам бежит жидкий огонь, кожа пылает.
Я пытаюсь стянуть с него верхнюю одежду, а мужские руки уже расстегивают на мне джинсы, ныряют под плотную ткань и больно сжимают ягодицы.
- Ай! – вскрикиваю глухо.
- Меня слушать будешь, поняла! - шипит, касаясь лица влажными губами, - послушной будешь!
Ловлю их своими, ласкаю языком.
Да, буду. Буду послушной, но только эти девять дней.
- Иди сюда, – оторвав от пола, несет меня в гостиную и ставит на ноги около дивана.
После чего снимает куртку, напряженно глядя мне в глаза, расстегивает ремень и молнию ширинки.
Я, часто дыша ртом, как завороженная наблюдаю за движениями его рук.
- Я хочу минет, малыш, - проговаривает тихо, - пососешь?
Глава 31.
Арсений.
Маришка смотрит на меня расширившимися глазами, грудь ходит ходуном, губы безмолвно шевелятся.
Знаю, что не отступит, не спасует. На «слабо» такую девочку не возьмешь.
Глядя в ее потемневшие глаза, стягиваю с себя футболку и усаживаюсь на диван. Член, налившись кровью, оттягивает ткань трусов и вываливается в расстегнутую ширинку джинсов.
- Испугалась? – гляжу на нее исподлобья.
- Нет… я просто не умею…
Ее негромкий тонкий голосок отдается в паху тяжелой пульсацией. В глотке пересыхает.
- Сними джинсы, - немного смягчаю тон.
Марина подцепляет пальцами пояс штанов и спускает их по ногам. Балансируя, освобождает одну ступню, затем – другую. Затем, глубоко вздохнув, медленно снимает трусики, те самые, со вчерашних фото.