Феникс. Начало.

— Пока не знаю, выйду прошвырнусь, посмотрю, может магазин открыли.

— Нет, не открыли. Я через окно слышала, как тетки внизу ругались, что магазин не открыли сегодня.

— Ну, значит надо будет на рынок съездить, там в супермаркете отоварится. Маме только позвоню, узнаю, что купить.

— Тогда я с тобой. — Таня завернула кран и решительно начала вытирать руки полотенцем: — Не то я к вечеру, в квартире, сойду с ума.

— Ты же сказала, что не хочешь никуда идти?

— Я одна не хочу никуда идти, потому что боюсь. А с тобой я готова пойти куда ты скажешь.

— Так ты подожди, посуду помой, раз уж начала, красоту наведи. Я не сейчас на рынок поеду, а ближе к обеду, а пока на разведку схожу.

— А, ну ладно. Только без меня не уходи. — и мамина помощница Таня вернулась к недомытым чашкам.

То, что ситуация в корне поменялась, я понял сразу. Вместо того, чтобы привольно расползлись по всей территории детской площадки, юные и не очень, мамочки жались со своими чадами на той ее половине, что была ближе к подъездам.

На второй половине, на детском паровозике, с парой стилизованных вагончиков, привольно разместились компания из трех спящих восстановителей Моста, с красных, светоотражающих жилетах и желтых строительных касках.

Я подошел поближе. Три тела, в новеньких строительных спецовках, с трафаретными надписями «Фирма 'Клан» мирно и крепко спали, чему-то улыбаясь во сне, один от усталости, пустил из-за рта мутную струйку слюны.

— Молодой человек! — за спиной раздался требовательный голос: — Уберите с детской площадке этих людей, они мешают нам гулять.

Я с удивлением обернулся- за моей спиной стояла крашенная блондинка в коротких шортах и топике, держа на руках карапуза, лет двух на вид, который, что-то бормоча, пытался стукнуть мамочку совком по голове.

— Вы это мне?

— А что, тут кто-то еще есть? — Блондинка обернулась к подтягивающимся к нам двум своим товаркам, ища у них поддержки.

— Конечно к вам. Вы же видите, что эти алкоголики заняли паровозик, а Петруша хотел по нему походить.

Не знаю насчет паровозика, но, мне кажется, что Петруша уже самореализовался, насыпав маме в волосы полный совочек песка.

— И почему я должен их гнать отсюда?

— Вы мужчина или нет?

— То есть вы хотите, чтобы я, несовершеннолетний, полез в драку с тремя молодыми мужиками, чтобы Петруша поиграл на паровозе? Мне почему-то кажется, что если бы на моем месте был ваш Петруша, вы бы ему это категорически не разрешили сделать.

— Я так и знала, девочки, что настоящих мужиков уже не осталось. — с максимальным презрением ко мне, поделилась наболевшим блондинка со своими подругами.

— Если вы тетя, таким образом, надеетесь взять на слабо дурачка- подростка, то вы какая-то тварь, конченная.

— Вы слышали? Он меня оскорбил! — блондинка тут же скинула на землю заревевшего басом Петрушу и выхватила из карманчика тесных шорт большой смартфон: — Я сейчас Толику позвоню, он спуститься и ему устроит!

— Так у тебя еще и Толик дома сидит? — я просто охренел: — Но тогда ты точно конченная тварь.

Не обращая внимания на крики «Стой» и «Вернись немедленно» я вышел со двора и пошел в сторону дома Стеблова. Вадик сидел у подъезда и, раскидав на асфальте несколько рожковых ключей, ковырялся в скутере темно-синего цвета.

— Здорово, что случилось?

— Цепь растянулась, менять надо.

— Понятно. Ну а вообще, что нового?

— Да ничего особенного, только вот эти…

Да, эти были везде. Типы в красных жилетах и желтых касках были везде. За ночь они оккупировали весь микрорайон. Все скамейки и веранды были заняты. Тут и там, привычно усевшись на корточках, располагались молодые, улыбающиеся и довольные жизнью мужики. Двое, бросив на асфальт свои каски, ржали и орали что-то залихватское с детских качелей, взлетая к горизонта в тесных, рассчитанных на детей, сидений, от чего вся конструкция скрипела и стонала.

Несколько человек, все в тех же жилетах, прямо на газоне сколачивали какой-то павильон из досок и кусков профнастила и сайдинга.

— Это что?

— Это, сказали, киоск будет. На магазине висит объявление, что его санэпиднадзор закрыл, пока не будет проведена потрава мышей и тараканов, а эти, видишь, киоск сразу кинулись открывать.

— Ну да. Вадик, а ты где скутер хранишь?

— Так тут же, у подъезда. К оградке цепляю на замок с металлическим тросом, уже два года он так стоит. А что?

— Да нет, ничего. Наверное, надо отсюда укатывать его.

— Почему. Ни разу никто не трогал, ничего не открутил…

— Ну, завтра, наверное, ты его уже не найдешь.

— Почему?

— Посмотри вокруг.

Вадик недоуменно огляделся.

— Видишь этих трудолюбивых ребят вокруг.

— Ну?

— Поверь, сегодня ночью они открутят твой мопед от забора, или отрежут секцию забора, или еще что-нибудь сделают, но сделают обязательно. И не потому что они плохие, просто их сюда привезли, а им делать нехер. Вот они и будут тащить все, что под руку попадется, или портить или ломать. Силы не куда девать, вот они и будут куролесить, а мы здесь жить, пока отсюда не сбежим.

— И что делать?

— Не знаю. Домой утащи.

— Не, не вариант. Мать меня вместе со скутером выгонит.

— Ну тогда можно отогнать в гараж, куда мы кое-что спрятали. Но только ходить часто туда нельзя будет. Увидят нас там, могут попробовать в гараж залезть.

— Ладно, давай в гараж. Садись, поехали, если у тебя ключи с собой.

— Ключи у меня всегда с собой.

Скутер мы благополучно поставили в гаражный бокс. Метки на воротах остались не поврежденными, никто нашим гаражом не интересовался и не пытался его вскрыть. Но на обратном пути, на половине дороги до жилмассива, мы встретили давешних строителей, что с видом экскурсантов, неторопливо шли нам навстречу.

В своих красных жилетах и черных рабочих комбинезонах, они напомнили мне больших рыжих лесных муравьев-разведчиков, что целеустремленно двигались от своего дома, в поисках чего-нибудь, чем можно поживится. Сейчас они просто бегают по окрестностям, никого и ничего не трогая, но потом вернуться в свой муравейник, и оттуда хлынет миллионная армия рыжих, безжалостных и неутомимых муравьев -солдат, хватая все, до чего дотянуться их лапки и оставляя за собой безжизненную пустыню.

— Надо будет сегодня ночью оружие перепрятать?

— Почему? Что случилось? — вскинулся, «залипший» до этого в смартфоне, Вадик.

— Да не нравятся мне эти ребята, что в сторону гаражей пошли. Вот скажи, что им там делать?