Страница 43 из 76
За воротами, все также увлеченно, беседовали молодой сосед-южанин с нашего подъезда и парочка его соплеменников, вернее, парень из нашего дома, молчал, низко наклонив хмурое лицо, а его собеседники что-то агрессивно ему втолковывали. Когда я проходил мимо, парни резко замолчали, не сводя с меня темных, горящих мрачным огнем, подозрительных глаз. Удаляясь от этих горячих ребятишек, я чувствовал, как припекает затылок чужой, недобрый взгляд. Я присел, якобы перевязать шнурок на кроссовках, и незаметно поглядел назад. Недавние собеседники моего соседа очень медленно двигались в мою сторону, демонстративно н глядя на меня.
Чтобы добраться до дома Татьяны, мне необходимо было преодолеть с десяток восемнадцатиэтажных свечек, перемежаемых двумя небольшими, трехэтажными, торговыми центрами. Жилые дома были от разных застройщиков, но похожи как близнецы, различаясь только цветовой палитрой стен и размером придомовой территории. Наш дом был самый дальний от трансконтинентальной трассы, выходившей на шестиполостный мост через Реку, которая являлась естественной границей, отделяющей Город от территории Сибирских сепаратистов.
У ближайшего к нашему дому, торгового центра, выстроенный торговой сетью «Мошна» для собственного универсама, стояла огромная фура, судя по логотипу на борту, принадлежащая той-же компании. Какой-то мужчина, с кипой бумаг в руках, безуспешно звонил в двери магазина над разгрузочным пандусом. Судя по его понурому виду, звонил мужчина уже давно.
Я прошел еще несколько домов и вышел к шоссе, соединяющего посредством моста, два берега Реки. С нашей сторону, к моему удивлению, движения через Реку не было, все три полосы шоссе были забиты стоящими плотными колоннами, автомобилями. Движения автотранспорта с противоположного берега практически не было. Изредка через реку, проезжала одинокая фура или легковушка. Это было странно, очень странно. Обычно, движение на мосту было более оживленным в обе стороны, но не сегодня. Задумавшись о увиденной картине, я не заметил, как дошел до дома, в котором проживала Татьяна. Он был крайний к шоссе, и соответственно имел самые дешевые квартиры и самый тесный двор, так как шум нескончаемого потока, пыль, гарь летели суда днем и ночью. Когда я вошел во двор, там стояла пожарная и две полицейских машины, а в углу автостоянки дымилась вонючим дымком обуглившийся автомобиль. Метрах в пяти от пепелища, уткнувшись мордой в мусорную урну, стояла еще одна легковушка с оплывшими под воздействием жаркого пламени, задними фонарями. На асфальте лежало, накрытое старой простынью, человеческое тело, вокруг которого столпилось несколько человек. У всех подъездов толпился народ, причем я заметил, что примерно треть зевак составляли приезжие. В воздухе густо висел страх и ненависть. Среди стоящих возле тела полицейских в форме или в «гражданке», с накинутыми поверх бронежилетами, я увидел дядю Володю Новицкого. Подойдя поближе, я остановился поодаль, но, чтобы полицейский мог меня заметить. Минут через пять взгляд Новицкого остановился на мне, дядя Володя досадливо поморщился, но подошел.
— Привет, Саша. Ты что здесь делаешь? Родители в курсе, что ты по улицам гуляешь?
— У меня здесь одноклассница живет. Она в пять утра услышала крики и шум, испугалась, позвонила мне, после я вам написал. Что произошло?
— Утром женщина из шестьдесят шестой квартиры спустилась вниз, чтобы взять машину и ехать на работу. К ней подошли три парня. Как уверяет женщина, молодые люди попытались отобрать у нее ключи от машины, ударили ее несколько раз, вырвали сумку. На крики и шум выбежал муж женщины, прихватив с собой травматический пистолет. Он выстрелил в молодых людей, попал в голову одному из парней. Результат ты видишь.
Рация в лямке бронежилета дяди Володи захрипела и забубнила что-то невразумительное, из потока слов я понял ровно половину, но смысл фразы «оказать помощь инспектору по оружию» я уловил. Дядя Вова нахмурился и выругался вполголоса.
- Что-то случилось?
- Случилось. Дали команду ждать инспектора по оружию и оказать ему практическую помощь по изъятию огнестрельного оружия у населения. Последствия понимаешь?
Теперь ругаться стал я, правда про себя, чтобы не потерять реноме воспитанного мальчика в глазах знакомого полицейского. Зато правнук в моей голове восторженно вопил от моих загибов. Тупые власти, живущие в только им известной параллельной реальности, отдельно от своего народа, делали, как всегда, конвульсивные движения, не думая о последствиях, хотя бы на два хода вперед. Конечно, зарезанная у своей машины молодая баба, вызовет меньший общественный резонанс, чем южанин, застреленный мужем этой бабы, почему-то не захотевшим, чтобы его дети стали сиротами. Теперь власти частым гребнем пройдутся по адресам владельцев легального оружия, изымут его, тем самым дав фору более организованным и боевитым приезжим, которые легального оружия не имеют, а вот нелегального. Я вспомнил арсенал, в котором мне пришлось отстреливаться совсем недавно, и что бы было, если бы я вовремя в него не проник. Так вот, одних разоружат, в целях избежания дальнейшего кровопролития, а вот вторых…
А позже, я не удивлюсь такому развитию событий, места хранения оружия, будут атакованы толпами мирных неграждан, и немногочисленные полицейские, чтобы не пролилась кровь мирных обывателей, просто сдадут эти арсеналы. Что будет после этого, не хотел себе представлять. В этот момент дядя Вова отошел к одному из подъездов, очевидно, успокаивать мирных жителей, а я достал смартфон и нажал на зеленую кнопку с изображением телефонной трубки.
- Тань привет, это Саша. Я у тебя во дворе стою, ты спустится сможешь?
— Привет, Саша, я не знаю мне. Мама наверняка не разрешит мне выйти.
- Тогда я к вам подойду, можно? Скажешь мне номер квартиры?
Лифт, предсказуемо, бессильно повиснув на гудящих в шахте проводах, не работал, как и дверной электрический звонок. Я аккуратно постучал в солидную металлическую дверь цвета темного малахита. Меня долго изучали в дверной глазок, после чего женский голос спросил:
- Вы один? Рядом с вами никого нет?
Я добросовестно поднялся на пролет вверх, после чего вновь стукнул в дверь:
- Я один.
Дверь распахнулась — в коридоре стояла Таня и моложавая женщина, не утратившая упругой стройности фигуры.
- Здравствуйте, дамы. А где мама?
Таня моего подхалимажа не поняла, стала мне объяснять, что мама — вот же, радом стоит. Искушенная мама улыбнулась и протянула мне изящную кисть: