Феникс. Начало.

Глава 11

Глава одиннадцатая. Снова в школу.

Жандармы довезли меня до, ставшего уже почти родным, отдела полиции и, заведя в здание, передали в дежурном лейтенанту. В комплекте со мной полицейский получил под роспись пачку документов в непрозрачном пластиковом файле. Мазнув по мне равнодушным взглядом, лейтенант махнул на лавку для задержанных в дежурной части и принялся что-то записывать в толстую амбарную книгу. Я плюхнулся на лавку и смежил веки, пытаясь задремать — впервые за последние несколько суток я чувствовал себя в относительной безопасности. Тяжелая рука на моем плече заставила вынырнуть из объятий сладкой дремы. Надо мной стоял, улыбаясь, господин Новицкий Владимир Алексеевич.

— Пойдемте со мной, задержанный.

Огромный мужчина кивнул лейтенанту и распахнул передо мной дверь, ведущую в полицейские застенки. Коридор, в который вывел меня полицейский, был абсолютно безликий, покрашенный в веселенький светло-бежевый цвет, с рядом одинаковых, темно-коричневых дверей. Внезапно Новицкий остановил меня, обхватил своими лапищами, так что хрустнули ребра.

— Спасибо Саша, не забуду. — шепотом прошептал дядька и разомкнув объятия, тихонько подтолкнул вперед.

— С Наташей все в порядке? — не разжимая губ, тихонько спросил я.

— Да, все более или менее нормально. Немножко побили, сильно напугали, но больше ничего сделать не успели. Если бы не ты, я не знаю, чем дело бы закончилось. Пойдем пока, в моем кабинете посидишь, пока родителя за тобой не приедут.

В просторном кабинете, куда меня отвели, за конторскими столами с мониторами, не первой молодости, сидели двое, ничем не примечательных, мужчин.

— Пока на диванчике посиди, передохни. Скоро твои родители придут, и мы тебя им передадим — дядя Вова расположился за одним из свободным столов. — Это кто? — спросил один из присутствующих мужчин — темноволосый, лет сорока, одетый в футболку цвета хаки.

— Это Саша, я вам про него говорил.

Все понимающе покивали головами

— Так что у нас получается по ситуации в комплексе беженцев — больше не обращая на меня внимания, спросил Новицкий, оглядывая коллег.

— Получается у нас грустно. — самый молодой из присутствующих, парень лет двадцати пяти, с пшеничными волосами и трёхдневной щетиной на щеках, защелкал мышкой компьютера: — Всех жильцов комплекса временно заселили в старые казармы батальона связи в военном городке. Всем взрослым формально дали по десять суток административного ареста за проживание без регистрации. Представители Евросоюза, конечно, бухтят, что это нарушение прав и не гуманно, но наши пока держатся, и как я понимаю, будут держаться, пока европейцы им каких плюшек не отсыпят. Адвокатов, что направили гуманитарные организации отфутболили, так как достоверно не установлены личности их подзащитных. Отфильтровали пока около пятидесяти человек, у которых были документы. Их обратно заселили в жилой комплекс. Что делать дальше — никто не знает. Восстанавливать комплекс в первоначальном виде нельзя, иначе уже через месяц там будет то же самое. Как долго будут решаться вопросы с документами тех, кто остается в казарме — тоже непонятно, это дело не одного дня. Конечно, это нас сейчас мало касается, всем жандармерия рулит, но вдруг им надоест, и они все на нас спихнут. Тем более казарма — это не четыре дома, скученность там страшная, уже дважды поножовщина случалась.

— Костя, а посчитали, сколько террористов погибло при штурме?

— Девятнадцать. Причем наши поразили только одиннадцать человек, остальные, видимо, сами друг друга перестреляли — парень повернулся ко мне и подмигнув, снова уткнулся в экран монитора.

Костя, ты мне напомни, что там с семейством Магаровых произошло? — заинтересовано спросил Владимир Алексеевич, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. Я сидел, откинувшись на спинку диванчика, прикрыв глаза, делая вид, что дремлю, одновременно внимательно слушая разговор полицейских, прекрасно понимая, что весь этот доклад был сделан исключительно для меня.

— С Магаровыми… сейчас — Костя задумчиво застучал по клавишам клавиатуры компьютера: — Так… Магаров Рувим — ака, предприниматель, сидит в изоляторе для административно-арестованных, получил пятнадцать суток за мелкое хулиганство. У него на руках тест показал наличие продуктов горения пороха, но привязать его к какому-то трупу или конкретному оружию, не получается. Говорит, что накануне у знакомого на стройке работал пороховым монтажным пистолетом. Документы у всех Магаровых в порядке, поэтому, если не докажем, что он стрелял в полицию, или убил кого-то из своих, то придётся его отпускать. У Магарова два сына. Старшему восемнадцать лет, зовут Адам, огнестрельное ранение в бедро, лежит в больнице. Следы пороха на руках тоже обнаружены, как вы понимаете, заявил, что накануне с папой работал на стройке, работал пороховым инструментом, документы в порядке. Про ранение сказал, что получил ранение, попав под шальную пулю. Второй, младший, Март Магаров, шестнадцать лет, документы тоже в порядке, следов пороха тест не показал, вместе с матерью и другими родственниками отпущен, живёт в жилом комплексе. Тут ещё стоит пометка родственник Магарова — Клинкер Васим, второй пилот грузового «Боинга», гражданин Асании, тяжело ранен двумя пулями в пах, через двое суток умер в больнице. Пули полицейского образца, были надпилены, поэтому разрушились при попадании в тело покойного. Прокуратура еще ведет проверку, но идентифицировать оружие, из которого оно было выпущено, скорее всего будет невозможно. Кроме того, во дворе жилого комплекса обнаружен полицейский пистолет-пулемет «Сумрак», с затертым номером, из которого стреляли, а после того, как патроны закончились, бросили. Оружие направлено на экспертизы, но криминалисты обещают восстановить номер к концу недели и скорее всего это автомат из числа похищенных со складов.

На мгновение повисла тишина, наверное, дядя Володя думал, какой, интересный для меня вопрос, еще стоит задать. Но не сложилось.

В дверь кабинета постучали, а потом, такой знакомый и родной, голос спросил:

— Здравствуйте, мой сын у вас?