Страница 17 из 76
Глава 6
Глава шестая. Нордическая беспристрастность.
— Ваша честь, прекратите грубо нарушать мои права.
Судья выпучил на меня свои водянистые буркала:
— В чем нарушаются ваши права, подсудимый?
— Прошу объявить перерыв и дать мне и гражданскому ответчику достаточно времени, что бы мы могли ознакомится с материалами дела.
— Вам лично это зачем?
— Потому что я уверен, что документы в деле не соответствуют обвинению. Кроме того, я лишен права на защиту.
— У вас есть адвокат, бесплатно предоставленный государством.
— Единственные взрослые, заинтересованные в соблюдении моих прав в этом зале — это мои родители, которых вы, ваша честь, лишили права голоса. У меня вопрос к моему адвокату: — в чем меня обвиняют и какая его позиция по обоснованности данного обвинения?
— Адвокат, ответьте своему клиенту — буркнул судья.
Молодой человек заполошно вскочил. Ух ты, а я то думал, что адвокаты краснеть не умеют.
— По статье сто двадцать восемь часть первая… ну это, смягчающие обстоятельства в том, что у подсудимого не было надлежащего воспитания…
— Вот видите, он даже статью обвинения не знает, а вы говорите о защите. Адвокат считает меня виновным, единственный вопрос по делу, который он мне задал — есть ли деньги у моих родителей. Прошу заменить мне адвоката и допустить к изучению документов меня и моего отца, как гражданского ответчика.
— Вам сколько полных лет, юноша.
— Шестнадцать, ваша часть.
— Вас должны были ознакомить с материалами дела до заседания, о чем тут стоит ваша подпись.
— Меня привезли из спецприемника за пять минут до заседания, дела я не видел, подпись не моя, заявляю о фальсификации документов по делу.
— Хорошо, мы учтем ваше ходатайство. Объявляется перерыв на сорок минут. Подсудимому и гражданскому ответчику передать материалы дела для ознакомления.
— И еще, ваша честь, я хотел бы познакомится с моими усыновителями, может быть я не буду возражать против усыновления -моих родителей от моих слов перекосило, внук мысленно хмыкнул «Ну хоть в Европах побываю, хотя попу жалко».
— ОК, объявляется перерыв пятьдесят минут.
Первыми ко мне подошли два странных мужика:
— Добрый день, Алекс, мы хотим стать твои папа — на ломанном русском заговорил один из них.
— Здравствуйте, я тоже очень хочу таких папа. А у вас ферма есть?
— Найн, мы жить в город Зальцбург, у нас нет ферма.
— Очень жаль. Если у вас нет живых животных или птиц, то я не знаю, как я буду сбрасывать мой гнев.
— Какой гнев?
— Видите ли, папа, у меня проблемы с контролем гнева. Меня родители на лето отправляют в деревню к бабушке, там с этим очень просто. Если кто-то меня разозлил — я иду к бабушке или к соседям, курице голову отрублю, кровь попью, ее все равно сливают и мне легче. Как к шее, еще трепещущей присосусь, просто чувствую, как отпускает. Осенью вообще хорошо, я двум деревням свиней забиваю, свежую и разделываю, особенно хорошо помогает свежая кровь и теплая требуха. Я поэтому в ноябре школу не посещаю, у меня освобождение, пока двадцать свинок не забью — очень муторно мне. А потом очень плохо, до весны. Кошек возле дома мало осталось, а на хомячков мама денег не дает, они дорогие. А то так хочется ночью кому-нибудь голову свернуть или ухо отрезать. Но ведь это не проблема? Вы же будете давать мне деньги на хомячков? Вы такой милый.
— О, Алекс, ты извини, нам надо немного отойти — мое собеседник потащил ничего не понимающего партнера из зала.
Я подошел к отцу, торопливо листающему страницы дела:
— Как дела, папа?
Ответ родителя был не очень любезен:
— Ты, вроде, парочку новых пап подобрал и за границу собрался?
— К сожалению, мои новые папы, я так думаю, срочно покидают наш город.
— В каком смысле?
— Я им сказал, что у меня проблемы с контролем гнева и мне надо каждый день или хомячку голову свернуть, или курице голову отрубить, иначе я не могу уснуть.
— Сынок, ты что-то сильно изменился. Ты меня пугаешь.
— Все будет хорошо, отец, давай дело читать.
Через час заседание возобновилось. Судья, оказав мне в отводе предоставленного государством адвоката, принял решение перейти к прениям сторон.
Отец Саида сообщил, что его сын был жестоко избит мной наряду с двумя другими детьми, беззащитными беженцами, ищущими только приют и покой в нашей стране. Мотивом моего поступка является расовая ненависть и ненадлежащее воспитание. Лечение, лекарство и реабилитация потребует значительной суммы, которая составляет пятьсот тысяч рублей, и сто тысяч рублей составляют расходы на адвоката. На основании этого, он просит привлечь меня к ответственности по соответствующей статье Уголовного кодекса, лишить моих родителей родительских прав и взыскать в его пользу озвученную ранее сумму. Кроме того, он опасается за жизнь и здоровье своего сына и других детей, в связи с чем просит изолировать меня от общества на максимально возможный срок.
— Почему в этом деле предъявлены иски только в интересах вашего сына, господин Магаров? — поинтересовался судья.
— Ваша честь, у остальных мальчиков бедные семьи, они не могли оплатить адвоката. — вскочил с места адвокат Магарова: — Они с родителями стоят в коридоре и готовы в любой момент дать показания по этому делу. После того, как вы вынесете справедливое и взвешенное решение по уголовному делу, они, на основании сегодняшнего приговора, взыщут свою компенсацию в порядке гражданского производства о взыскании денежных средств.
— Понятно. Предлагаю допросить потерпевших и их родителей — судья дал сигнал секретарю.