Чемпион наоборот

Юрий Ермолаев

Чемпион наоборот

АБАЖУР

Удивительный озорник месяц март: то солнышком засияет, а то вдруг таким липким снегом или холодным дождиком хлестнёт, что и на улицу выйти не захочется.

Но первоклассник Костя и его шестилетний братишка Павлик этому месяцу всегда рады. Это потому, что Костя и Павлик родились в марте. А кто не любит отмечать свой день рождения! И ещё есть в марте месяце один праздник. Называется он Женским днём и празднуют его восьмого числа. К этому дню Костя и Павлик всегда делают маме какой-нибудь подарок. В прошлом году Костя нарисовал маме большой пароход с тремя трубами, а Павлик дал обещание никогда больше не лазить без спроса в буфет за конфетами.

Теперь же Костя предложил подарить маме что-нибудь такое, что они могли бы сделать сами.

— Это самый ценный подарок, — объявил он, — нам так учительница сказала.

— А что мы сделаем? — спросил Павлик.

Костя задумался.

— Если бы у нас в квартире не было ремонта, — сказал он, — мы могли бы побелить потолки.

«Как жаль, что мама отнесла в мастерскую свои туфли, мы сейчас прибили бы к ним металлические подковки», — подумал Павлик и сказал: — Давай спросим маму, какой подарок она хочет.

— Спрашивать нельзя, — возразил Костя. — Мама сразу догадается, зачем это нам надо. Вот если спросить так, чтобы не догадалась.

За вечерним чаем Костя подмигнул Павлику и как бы между прочим сказал:

— Мама, а скоро розыгрыш. Если мы выиграем по облигации, ты на что потратишь деньги?

— Мы пошлём выигрыш бабушке, — ответила мама, — ей нездоровится, и деньги нужны на лекарства.

Братья переглянулись, и Костя пожал плечами.

— А если мы ещё выиграем? У нас ведь две облигации, — спросил Павлик.

— Если ещё выиграем, — улыбнулась мама, — тогда положим деньги на книжку, а летом поедем на юг.

Павлик и Костя нахмурились. В другой раз такой ответ мамы им бы очень понравился, но сейчас поездка на юг их не устраивала. Чай допивали молча. После чая мама стала вязать.

— Дайте мне с комода шкатулку с нитками, — попросила она мальчиков, — только осторожнее, она вся развалилась.

— Неужели развалилась?! — воскликнул Костя и многозначительно посмотрел на брата.

— Вот хорошо-то! — прошептал Павлик.

На следующий день братья раздобыли фанеры, взяли у Костиного товарища Сени Рожкова лобзик и принялись за работу. Было решено сделать в подарок маме новую шкатулку.

На дощечках, которые предназначались для стенок шкатулки, Костя вырезал звёздочки, а на фанерке для крышки нарисовал павлина. Павлин получился очень похожим на индюка из книжки-раскраски Павлика, но фанерка всё равно получилась красивой. Однако Павлик был недоволен. Все интересные вещи делал Костя. Ему приходилось только держать фанеру, чтобы она не подпрыгивала, когда старший брат выпиливал всякие украшения. Павлик не выдержал и сказал:

— Дай мне что-нибудь выпилить, а то я этот подарок и дарить не буду.

Костя попробовал убедить Павлика, что он тоже делает очень важное дело, потому что без его помощи Костя не выпилил бы ни одной дощечки. Но Павлик заявил:

— И не уговаривай! Всё равно я больше держать ничего не буду. Я пилить хочу.

— А я не дам! — сказал Костя.

Павлик схватил лобзик, забегал по комнате и закричал:

— Буду пилить! Буду! Буду!

Костя погнался за братом. Но Павлик убежал в другую комнату и закрылся на крючок.

— Если не дашь что-нибудь выпилить, я твою линейку распилю, — объявил он и застучал Костиной линейкой.

Костя постоял перед закрытой дверью и решил уступить. Он дал Павлику фанерку, на которой был нарисован павлин, и сказал:

— Отпили вот этот краешек.

Павлик принялся старательно водить лобзиком по фанере. От усердия он даже запыхтел и высунул язык. Вдруг пилка неожиданно поехала в сторону, и Павлик стал отпиливать павлину хвост.

— Стой! — закричал Костя. — Что ты пилишь?!

Павлик отдёрнул лобзик и задел им настольную лампу, которая упала на пол. С минуту братья молча смотрели на зелёные черепки разбитого абажура. Павлик громко заплакал.

— Не реви! — строго сказал Костя и принялся собирать черепки. Потом он отнес их в кухню и выкинул в мусорное ведро. А когда вернулся, стал снова выпиливать. А Павлику теперь даже смотреть не хотелось на лобзик. Он лёг на диван лицом к стене и всхлипывал до тех пор, пока Костя не позвал его помогать.

Наконец шкатулка была почти готова. Оставалось только прибить к ней крышку. Но в это время в передней раздался короткий звонок.

— Это мама, — сказал Павлик упавшим голосом.

— Мама, — нахмурился Костя и распорядился: — Я пойду открою, а ты убери шкатулку.

Костя вышел из комнаты, а Павлик первым делом схватил полотенце и закутал им лампу. Пусть мама хоть не сразу заметит, что на ней нет абажура. Потом он на секунду задумался, куда бы получше убрать шкатулку, но Костя и мама уже вошли в комнату.

— Что же ты! — укоризненно покачал головой Костя и, заметив, что мама увидела шкатулку, торопливо сказал: — Пожалуйста, не смотри. Мы тебе подарок готовим, но он ещё не готов.

А Павлик ничего не сказал, только покосился на закутанную лампу.

— Спасибо, — улыбнулась мама и спросила: — А что мне подарить вам на день рождения?

И тут Павлик, не дожидаясь Кости, выпалил:

— Подари нам абажур!

ДВА ПИРОЖНЫХ

Мама вошла в комнату и сказала:

— Помогите-ка мне, дочки, вымыть посуду.

В это время старшая сестра, первоклассница Наташа, читала книжку о путешествиях по Африке, а младшая, Оля, лепила из пластилина булочки и крендельки. Помогать маме им, конечно, не хотелось. Но Оля решила так: сначала помогу, а потом весь вечер лепить буду. И пошла в кухню.

— Я тоже сейчас приду, только книгу дочитаю, — сказала ей вдогонку Наташа. — Такая интересная, прямо не оторвёшься!

Немного погодя Оля вернулась в комнату за Наташей.

— Что же ты не идёшь, мы с мамой уже почти всю посуду вымыли.

— А меня здесь нет, — не отрываясь от книги, проговорила Наташа. — Я сейчас плыву в лодке по реке Конго. Вокруг меня пальмы, попугаи, крокодилы. — И она перевернула страницу.

Постояла Оля около сестры, повздыхала и опять ушла в кухню одна. Минут через двадцать она принесла чистые тарелки, убрала их в буфет и принялась за лепку.

— Ну, вот я и дома, — закрывая книгу, проговорила Наташа и вдруг рассмеялась: — Чем это ты губы вымазала?

— Кремом, — похвасталась Оля. — Я два пирожных съела. Одно за себя, а другое за тебя.

— Зачем же за меня? — нахмурилась Наташа.

— Мама велела. Она сказала, что ещё неизвестно, когда ты вернёшься из Африки: Африка-то далеко, а пирожное с кремом может испортиться.

„ПОДШУТИЛ“