Стать Магом

Глава 19

Преследователи нам с Ромчиком попались упорные до невозможности. Видимо не хотелось им возвращаться к своим отцам командирам с пустыми руками. Но, увы и ах, ни один конь не сравнится с конем, на которого каждые пять минут применяют заклинание исцеления. Так что вскоре наши преследователи из пылевой тучи превратились сначала в небольшое облачко, а затем и вовсе стали едва различимым маревом на горизонте. Однако, я еще добрых часа четыре заставлял Ромчика бежать на пределе его возможностей. Но тот, судя по тому, что даже не вспотел, особого дискомфорта от подобных нагрузок не испытывал.

Что примечательно — за все время головоломной скачки нам на встречу не попалось ни единой живой души (естественно, что я не имею в виду разного рода диких тварей, их-то, как раз, хватало с избытком). Впрочем, подключив свою, нешуточной силы, дедукцию, я все же сумел найти этому факту вполне адекватное объяснение. Дело было в том, что тракт тут был один и вел он как раз в Фельзен. А все, кому туда нужно было, приехали в город еще вчера, на рынок, но вот выехать уже не успели. А те, кто все же успел, сделали это либо рано-рано утром, либо вообще вчера. Но я был не против таких раскладов. Не нужны мне были лишние свидетели, могущие стукануть кому не следует о подозрительном юноше, во весь опор несущемуся прочь из города.

Первую попавшуюся нам на дороге деревушку я, по старой традиции, объехал кругом, благо, в этой местности ни холмов, ни еще каких слабо проходимых препятствий не имелось, сплошь тучные поля и обширные луга, на которых милые и совершенно невинные пастушки пасут белых овечек. Про овечек, конечно, соврал. В этой местности больше были распространены козы и коровы. Да и пастушки, если судить по одним, крайне характерно трясущимся кустикам, мимо которых мы так удачно пробрались незамеченными, были далеко не невинны. Но в остальном пастораль была вполне пасторальной.

Мысль о пастушках родила сожаление, что не удалось остаться в городе и порезвиться с очередной воспитанницей мадам Ольры. Затем мои мысли как-то сами собой перескочили на Ромчика, которого я снова обманул. А потом, наконец, я перестал думать о всякой чуши и вспомнил, что уже несколько дней как забросил свои упражнения в магии. А если бы в тех кустах была не сладострастная парочка, а очередной любитель загнать стрелу в многострадальную конскую задницу? Ромчик бы мне этого не простил.

Так что следующие несколько часов я вовсю пытался использовать свои знания для оптимизации заклинания поиска. Благо, сейчас, когда не нужно было нестись на полной скорости, я вполне мог положиться на своего верного скакуна и его встроенный круиз-контроль, не позволявший ему убредать с тракта и держать при этом более-менее постоянную скорость. Тем более, что подобная схема передвижения была нами уже успешно опробована ранее.

День оказался крайне продуктивным. Уже ближе к вечеру, когда пора было останавливаться на ночлег, у меня, наконец, появилось мое первое, самостоятельно сконструированные заклинание. И пусть оно напоминало чудовище Франкенштейна, так как было составлено из блоков других заклинаний, пусть оно было дико громоздким и жрало гораздо больше сил, чем должно было, но это было первое мое самостоятельное заклинание. И оно даже работало!

Теперь я мог видеть присутствие живых существ в трех заданных радиусах — десять метров, сто и тысяча. (Причем, как ни странно, но поддержка самого дальнего расстояния поиска тратила гораздо меньше энергии, чем самого ближнего). Мог задавать параметры поиска. Сейчас, правда, только по размеру живого существа и всего в двух параметрах — больше заданного размера и меньше. Но этого вполне хватало и для охоты, и для мониторинга обстановки на дорогах. Так что заснул я до ужаса довольный собой и своим мистическим гением.

А вот пробуждение меня расстроило до невозможности. Ну а как тут не расстроиться, если будит тебя не знойная красотка, не ласковый солнечный лучик, а тяжелый, окованный железом армейский сапог?

— Подъем, малой! — донесся до меня чей-то грубый голос.

Я попытался вскочить на ноги, но не сумел, придавленный, судя по всему, все той же ногой, что меня разбудила.

— Не рыпайся. Полежи, отдохни. Ты, наверное, устал пока от нас бежал. Эй, Норг, хрена ты там возишься? Я тебе когда сказал веревку мне притащить?

— Да где же я ее возьму, сержант? — раздался в ответ чей-то, крайне молодой, голос, — мы ж не захватили. В спешке выехали.

— Так у бегунка в поклаже глянь, — рыкнул тот же голос, что советовал мне отдохнуть.

Я похолодел. В поклаже… Если этот солдат, а никем иным он не мог быть, полезет в мои сумки…

— Мужики! Сержант! — от волнения голос молодого солдата дал петуха, — клянусь богами, тут золото! Целая куча золота!

— А ну стоять! — тут же рявкнул сержант, видимо осаживая своих подчиненных, ломанувшихся проверять слова своего молодого коллеги. — Хлот, проверь, — коротко приказал он.

— Норг прав, сержант. Тут и правда золото. Дохрена. Хватит нам все на безбедную старость.

— Понял тебя, — задумчиво проговорил сержант.

И тут и я понял, что пора действовать. Вряд ли эти господа просто заберут мое золото, а меня отпустят на все четыре стороны. Я бы точно не отпустил. Да и никто бы не отпустил, чего уж там. Не нужны в таком деле лишние свидетели.

Корить себя за невнимательность и беспечность и посыпать голову пеплом за то, что не подумал хоть как-то себя обезопасить, сейчас не было никакого смысла. Этим можно будет заняться и попозже, когда разберусь с любителями халявы.

Я правильно разгадал намерения сержанта и успел чуть раньше, чем вытащенный из его ножен меч пришпилил меня, словно бабочку булавкой. Резко дернувшись, я смог сбросить с себя ногу солдата. После чего, перекатившись к нему вплотную, схватил, никак не ожидавшего от меня такой прыти, воина за причинное место, тут же активируя в этой руке маленький огнешар. Мне повезло и меня почти не задело ошметками того, что раньше представляло собой мужское достоинство сержанта. Так, слегка испачкало кровью, не более.