Страница 27 из 51
— Родная, до сих пор ощущается влияние договора? Я затянул экзамен — вот во что это вылилось.
Дракон в очередной раз схватил меня за руки, по коже разливалось успокаивающее тепло, но мне хотелось скрыться от всего, что пришлось пережить за последние несколько дней.
Пазл складывался. Боль и слабость в теле остались после трансформации. В памяти разбитыми осколками вспыхивали образы, где дракон защищался от огромного хвоста, покрытого белой, поблескивающей на свету чешуей.
— Расскажи мне, что произошло на экзамене, в подробностях, Дункан.
Мужчина ласково улыбнулся, отчего у меня заныло в груди.
— Во-первых, твои волосы изменили цвет, а во-вторых, твоя магия бесподобна!
Я недовольно поморщилась в ответ. Это не то, что я рассчитывала услышать. Но дракона, видимо, это волновало больше всего. Он с умилением перебирал пряди волос, будто чесал за ушком плюшевую версию бурвалопрыга. Благодаря этому я на секунду поймала себя на мысли, что мы с Синтией сейчас не просто возлюбленная хранительница дракона, а выигранный джекпот, суливший богатство и славу. Что такого только в изменении оттенка волос для драконидицы? И почему вообще это произошло? Высвобождение магии сулит внешние изменения? Или это следствие первого обращения?
Бросив взгляд на руки дракона, в которых лежала светлая прядь волос, почти белая, я в шоке зависла. Это что теперь значит? Из простой блондинки я стала седой? Пепельная ведьма — это ж прибиться можно! Таким же замедленным эхом до сознания доползали последующие слова дракона:
— Абсолютно все были в восторге от твоей истинной формы. Я видел одобрения даже в лицах моего отца и твоего дяди. А Делия от зависти чуть не устроила публичную истерику. Я тогда едва сдержался от смеха… Делия всегда была эксцентричной…
Тут каким-то образом и о других драконицах зашла речь. Этот ящер точно бахвалился, что его избранница стала центром внимания, отчего даже мне сделалось тошно. Хуже всего то, что его уносило в неведомые земли от гордости, и он щебетал без умолку. Никогда еще не видела, чтобы мужчина столько трещал! Его пора понизить с драконоящера до головастика лягушки, у которого еще даже лапки не появились — только хвостик. И чем дольше я слушала дифирамбы драконьей ипостаси Синтии, тем сильнее у меня заворачивались уши. С каждой минутой внимание рассеивалось, казалось, это уже никогда не закончится. Усталость наваливалась, и я обреченно упала на подушки.
«Чем только заслужила подобное наказание?», — взвыла я мысленно, закусив губу.
Время шло. Дракон, видимо, уставший разглагольствовать попусту, обратил внимание, что я его больше не слушала, рассматривая синий цвет штор. Меня вдруг одолела ностальгия по дому, хотя заточение на данный момент было кратковременным. Думать, сколько это продлится, я себе отказывала. Чаша весов то и дело норовила перевернуться и явить миру истинное положение вещей, а с каждым днем шансы быть раскрытой — увеличивались.
Но что если настоящая Синтия сейчас пребывала в моем теле? Эдди уж точно бы распознал замену… и не позволил бы той мне творить что-либо опасное, пока истинная душа не вернется.
Опомнившись, что стало тихо, я с недоумением воззрилась на дракона. Тот выглядел озадаченным и немного смущенным, судя по едва выступившему румянцу на щеках.
— Закончил? — поинтересовалась я прямо и медленно скрестила на груди руки, боясь, что после трансформации суставы еще не восстановились.
Как ни крути, а тело Синтии приходилось беречь, иначе ведь самой и достанется в первую очередь.
— Ага-а, — протянул дракон замедленно и кивнул.
На нас обрушилась тишина, чудившаяся благословением. Мы смотрели друг на друга, словно впервые увиделись.
— Теперь ты готов ответить на мои вопросы? Голыми фактами, пожалуйста.
Ящер нахмурился.
— Мне кажется, или ты стала немного иначе строить предложения?
— После подобного перевоплощения и не так изменишься, — выдала я, даже не шелохнувшись. — К тому же мы долго не виделись из-за твоей поездки.
Отчего-то страх разоблачения именно партнером Синтии больше не давлел надо мной. Он же вообще не наблюдательный!
— Тогда… раз мы оба удостоверились, что со мной все в порядке, я хочу кое в чем убедиться. Что стало с ведьмами после экзамена?
Я вперила более строгий взгляд на дракона, надеясь, что хоть так он поймет мои намерения узнать правду. Мужчина смотрел на меня не моргая. Я будто видела, как завертелись у него в голове шестеренки, оценивая ситуацию. Или подбирая весомый ответ, чтобы возлюбленная, наконец, отстала. Сдавшись напору, дракон пожал плечами и отстранился.
— Откуда же я знаю. Наверное, пока заточили в темницу, а завтра уже с конвоем отпустят у границы Ивлейского поднебесного хребта.
Следом настала моя очередь недоумевать и гневаться.
— Как это ты не знаешь? — возмутилась я, приподнявшись в постели. Тело сразу же перестало ломить после обращения; энергия внутри запылала. — Ведьмы и так натерпелись унижений и боли, а дальше даже неизвестно что с ними случается?
Я плотно сомкнула челюсти и проглотила ругательства, не позволяя им вырваться на волю. Мне ужасно сильно захотелось стукнуть пресмыкающееся с крыльями чем-нибудь тяжелым, чтобы наверняка выветрилась бесхребетность, однако оставалось лишь держать себя в руках. В очередной раз придется действовать самостоятельно. Мужчина был полностью бесполезен, насквозь обработанный социумом крылатых.
Вздохнув, я отвернулась, а дракон приблизился. Что-то интуитивное вынудило меня насторожиться, обратиться в слух. По замедленному, глубокому дыханию я догадалась, что дела мои очень плохи. Я снова становилась жертвой. У ящера-переростка по половым признакам котелок вскипал!
Дракон и его драконидица, заключившие между собой какой-то магический договор… еще и наедине в полумраке спальни… подобное точно приводит к одному-единственному исходу!
Но защищать свою ведьмовскую честь мне, к счастью, не пришлось. Дверь после короткого стука заскрипела, и в комнату вошла молодая девушка с подносом в руках. Судя по одеянию, она была в услужении у высших господ. Мой взгляд своевольно прилип к глубокой чашке супа, нос защекотал приятный аромат. В желудке заурчало. Я надеялась, что еду принесли для ослабевшей меня, которая ночью по дурости выпила восемь бесполезных зелий, а также, что драконы не питаются змеями, жуками и прочими крылатыми мошками. Сознание пронзила другая мысль. Драконы же хищники? И полакомиться не прочь другими расами… Если там что-то летающее или мясное, я им насилия над собой не прощу!
Девушка поприветствовала меня кивком головы, после чего прошла к постели и поставила передо мной поднос. Желтая масса в чаше выглядела приемлемо и даже аппетитно. Я была уверена, что еще минута — и к урчащему животу добавится не только бульканье, но и стекающие в тарелку слюни, как это происходило у голодных диких оборотней.
— Отдыхай, увидимся вечером.
— А что вечером? — быстро вставила я, наблюдая, как дракон поднялся на ноги и жестом приказал девушке выйти.
Та поспешила покинуть комнату в гробовом молчании, а мужчина загадочно улыбнулся мне и оставил вопрос без ответа.
Разглядывая себя в зеркале, я с интересом оценивала образ Синтии. Этот дракон приказал своей служанке нарядить меня, а вкусный ужин и отдых в комфорте были, видимо, предварительной «конфеткой» накануне пытки. Стоило девушке распаковать передо мной заранее подготовленные платье и туфли и открыть шкатулку с украшениями, мне сразу вспомнилось, что вечером после экзамена для всех готовится большое празднование.
И вот я успешно дождалась выхода в свет, которого не удалось избежать. Любые мои отмазки на корню обрывались, и служанку по имени Лесс переспорить так и не удалось. Девушка оказалась на удивление твердолобой и преданной. Однако постаралась она на славу, конечно. Даже мне, ведьме, образ Синтии казался приемлемым. В конце концов, это не те вырвиглазные оттенки и фасоны, которые висели у нее в шкафу. Или всё дело в том, что наряд подбирал лично дракон? Он переживал за вкусы своей ненаглядной?