Страница 8 из 12
После обеда девочки садятся за планшеты, у них дистанционное занятие по языку, а мы с бабушкой пьем кофе.
— Что ты такая вареная, Аленка? Ты и не поела толком. Или я снова суп пересолила? — тревожится бабушка.
Это правда, у меня совсем нет аппетита. Но суп здесь ни при чем, из головы не идет разговор с дочками.
Как все-таки мало я знаю своих девочек!
Подумать только, они, оказывается, уже целый год ищут себе папу! А я ни сном, ни духом.
— Все нормально, бабуль, суп вкусный, — спешу ее успокоить. — Тут другое.
Смотрю на часы, время еще есть, и рассказываю ей все по порядку. Как нашей юбилейной парой оказались Асадов с женой, и как девочки устроили ему испытание. Вот только о необычном требовании Артема не хочу говорить, я до сих пор не верю, что в его просьбе нет никакого подвоха.
Я не стану предпринимать никаких действий и посмотрю, что он будет делать. Если Асадов решил подставить меня перед учредителями, я не доставлю ему этого удовольствия. И не полезу в расставленную им ловушку.
Если же он всерьез решил избежать брачной ночи, это его личные проблемы, к которым я не имею никакого отношения. По крайней мере я смогла себя в этом убедить, когда волна глупой радости схлынула, и я смогла рассуждать трезво.
А вот о том, что девочки решительно настроены найти себе отца, умолчать не могу. Не просто так я на асфальте весь зад себе отсидела.
Покажите мне, кто бы не отсидел, если бы узнал, что их дочки уже больше года присматриваются ко всем встречным мужчинам. Без исключения. И если находят подходящую — исключительно на их вкус! — кандидатуру, дружно развязывают шнурки.
Да, я тоже думала, что ослышалась. Но нет, они реально такое практикуют.
— Подумать только, целый год! — всплескивает руками бабушка. — Как они только до такого додумались?
— Я тоже понять не могу, откуда такая изобретательность, — развожу руками.
Мы переглядываемся, и бабушка многозначительно хмыкает. А я отвожу глаза.
— Правда? И кто прятался в холодильнике, чтобы родители заволновались и кинулись искать, а? — пристально смотрит бабушка. — Пашка тогда чуть не поседел. Хорошо, что ты воспаление легких не схватила. И это тебе четырех не было!
— Они меня сразу нашли, — протестую я, — я не смогла нормально закрыться изнутри. И продукты все возле холодильника на полу сложила.
— Ну да, — хитро щурится бабушка, — куда тебе до твоих бусинок! Они бы все из окна выбросили, если бы им пришло в голову спрятаться в холодильнике!
— Они еще прорабатывали вариант со спущенными до щиколоток гольфами на одной ноге, — потерянно говорю бабушке, — но он, по их мнению не такой действенный. Или с расплетенной косичкой. Такое тоже хуже работает.
— И как, много кандидатур прошли испытание? — интересуется бабушка, и я мотаю головой
— Единицы. Ну ты же сама видишь, как здесь относятся к личному пространству. В основном зовут меня, чтобы я завязала шнурки и подтянула гольфы. И то женщины, а не мужчины. И это правильно. С одной стороны…
— Кажется, я поняла, — осеняет бабушку, — поняла, откуда они это взяли. У нас сосед детей в школу возит, Йохансон. Так он перед тем, как пацанов своих в машину усадить, то шапку им поправляет, то шнурки завязывает. Они вечно опаздывают, собираются кое-как. Вот бусинки и подсмотрели.
— Возможно, ты права, — задумчиво отпиваю остывший кофе. — Но с другой стороны, они никогда об этом не говорили. Я и подумать не могла, что их что-то не устраивает.
— Ну ты скажешь, Аленка, — фыркает бабушка, — конечно не устраивает. Наше бабское царство у них уже наверное в печенках сидит.
Широко распахиваю глаза и даже чашку отставляю. Вот это поворот!
— Ты еще скажи, что тебе оно тоже надоело!
— Еще как надоело!
— Что ж ты тогда мистера Рича отфутболиваешь? Уверена, он к тебе неровно дышит.
— Нашла ухажора! — возмущается бабушка. — Ему сто лет в обед!
— Да ну, он ненамного старше тебя.
— А я по-твоему, что, молодуха? Я вообще-то тебя имела в виду.
Ну все, понеслось. Бабушку хлебом не корми, дай повздыхать над моей неустроенностью. Снова двигаю к себе чашку и делаю глоток.
— Уже бы сходила куда-нибудь, познакомилась с каким-нибудь парнем, — оседлала тем временем бабушка любимого конька. — А лучше бы на сайте каком зарегалась. В том же Тиндере.
Чуть не давлюсь кофе. Хорошо, что он остыл, так бы точно обожглась.
— А ты откуда о Тиндере знаешь, бабуль?
Я себя не вижу, но уверена, что глаза у меня сейчас размерами с салфетки из макраме, которые плетет бабушка. Похоже, она сболтнула лишнее, потому что отводит глаза и слегка краснеет.
— Ничего я не знаю. Так, слышала разговоры…
— Только не говори, что ты там зарегистрирована, — прищуриваюсь с подозрением.
— Это не я, это бусинки меня зарегали, — защищается бабушка, — я у них только попросила, чтобы они мне придумали пароль. Я не для себя, Аленка, я просто на разведку туда сходить решила. Думаю, дай посмотрю, что за штука такая! А потом и Аленку уговорю…
— Ясно, — встаю я, — за моей спиной здесь уже целый синдикат образовался. Все, я убежала, бабуль.
По дороге к отелю мучаюсь угрызениями совести.
Я ужасная мать. Я совсем не знаю своих детей.
Хорошо, что дорога к отелю такая короткая, около пяти минут.
Возвращаюсь в кабинет и сажусь разбираться со счетами. Но работа не клеится от слова совсем. Пялюсь в экран и продолжаю думать.
Мне казалось, детям вполне достаточно меня и бабушки. А еще мистера Рича, повара Андреаса и доброй половины работников отеля. Все здесь обожают моих девочек!
Но им нужен папа, так сильно, что они сами решили его выбрать. Но кто мог предположить, чтобы их выбором станет самый что ни на есть настоящий отец…
И когда раздается стук в дверь, я не сразу его слышу.
Глава 6
— Хелена, тебя ищет наш новый постоялец, — заглядывает в кабинет Джессика. Она выглядит перепуганной, и я с опозданием вспоминаю об Асадове. — Требует и говорит, что срочно.
— Требует он, — ворчливо хмыкаю и машу рукой. — Скажи, что я занята, Джес. Или придумай что-нибудь. Скажи, что у меня видеоконференция.
— Уже сказала, — с готовностью отвечает Джессика.
— А он что?
— Возмутился. Какая, говорит, может быть видеоконференция вечером?
— А ты ему скажи, что с китайцами. У нас с ними разница во времени.
Джес понимающе кивает и исчезает, но через минуту появляется снова.
— Он говорит, что у него срочное и важное дело. И он уже здесь, под дверью.
Со вздохом понимаю, что Асадов так просто от меня не отстанет. Где там моя маска?
— Ладно, скажи, что я через пять минут освобожусь. Нет, через пятнадцать, — кричу вдогонку Джессике и бормочу себе под нос: — Пусть помучается.
Выдвигаю ящик, чтобы взять маску и с отчаянием понимаю, что упаковка пустая. Последнюю я надела, когда ко мне ворвался Асадов. Я потом стянула ее с лица и сунула в карман кардигана, а кардиган оставила дома, когда ходила на обед.
Новую упаковку нужно взять у администратора, но в коридоре торчит Асадов.
Что же делать? Он не должен меня видеть, не должен.
У меня была мечта, я так часто себе это представляла!
Я должна была стать успешной и знаменитой. Должна была пройти мимо, не обратив на Артема внимания. Ослепительно улыбаться и принимать комплименты от толпы окружающих мужчин. Он должен был с восхищением смотреть мне вслед.
Как же его «Аля, неужели это ты?»
И мое «О, Артем, как дела? Я тебя даже не заметила! Что-то ты постарел»?
Как же моя мечта?
Я еще не стала блестящей успешной леди, а мои девочки не выросли и не победили в конкурсе красоты. Зато они выбрали себе папу…
Просто жесть.
Лихорадочно роюсь в сумке. Если бы там была карнавальная маска с детского праздника, клянусь, я бы и ее надела. Но там нет ничего кроме упаковки медицинских пластырей.