Загадочный поклонник

Пф-ф-ф… Все-таки глюки. Я же надышалась дымом, пусть и не критично, раз не стали госпитализировать. Вот и снятся кошмары всякие, а потом видится разная чертовщина.

Успокаивая себя, я подошла к окну и открыла раму, желая подышать свежим воздухом, а заодно убедиться, что огненные птички по улице не шныряют. Убедилась, угу… шныряют! То есть сидят тихонечко на ветке и смотрят на меня. Не дерево у нас тут, а рассадник бесхозных животных разной степени необычности. Сначала Кася появилась, теперь вот это чудо.

Чудо чудное было размером с крупного ворона, только изящное, полупрозрачное, пылающее… с роскошным хвостом и забавными перышками вместо хохолка. В первое мгновение я опешила, потом восхитилась, осознав, что птица мне не мерещится, а затем подумала, что это почерк Кая. Он любит огненными иллюзиями дополнять свои выступления. Неужели фронтмен «Стихий» решил поднять мне таким образом настроение? Этот подарок, пожалуй, поинтересней «цирюльника» будет, хотя пользы от него явно меньше.

Улыбнувшись, я поманила крылатую гостью пальцем, и та, встрепенувшись, перелетела с ветки на мой подоконник. От жар-птицы, как и полагается, пахнуло жаром, но не так, чтобы я отпрянула.

— Как красиво, — произнесла, встретившись взглядом с алыми бусинками-глазками, чуть насмешливо смотревшими на меня.

Что-то как-то не похожа огненная летунья на голограмму. Или мне просто так кажется?

Я смотрела на нее и смотрела, не замечая, что проваливаюсь в транс. Когда же пришла в себя, вокруг не было комнаты и окна, как не было и жар-птицы с деревом. Зато была крыша очень высокого здания, больше похожая на площадку для эль-каров, вид на кишащий огнями город и телепорт, похожий на кулон в виде маленькой фигурки кролика, зажатый в моей руке.

— Не оборачивайся, — приказал голос позади меня, и… я обернулась.

---

Еванжелина

Вновь очутиться в хранилище под зловещим номером тринадцать было немного страшно, но и волнительно тоже. А еще меня охватил несвойственный мне азарт. Я попросила взглянуть на оставшиеся кристаллы, и безопасник дал мне такую возможность. Вряд ли он рассчитывал, что какая-то первокурсница сможет выяснить о судьбе его бестелесных сородичей больше, чем ведьмаки из службы безопасности, но все равно выполнил мою просьбу. И мне безумно хотелось на этот раз его не разочаровать.

Я медленно шла вдоль рядов с ячейками, на открытых дверцах которых светились ярко-голубые цифры. Именно в таких металлических нишах, как пояснил Аллегро, хранились «шкатулки» для чужих душ. Желтые комбинации чисел были у кристаллических пустышек, на которые по непонятной причине отреагировали во время миссии поющие, красные, зеленые и оранжевые — у не менее важных и редких предметов, но не связанных с Иоширом, ну а отделения с белыми номерами пустовали, ожидая свои сокровища.

Держа ладонь с меткой раскрытой, я кожей пыталась почувствовать флюиды, идущие от «живых» камней. На самом деле контакт устанавливался немного иначе, но я, как обычно, действовала интуитивно, и сейчас чутье подсказывало, что надо делать так.

Одна ячейка, другая…

Ни одного даже самого слабого отклика. Ужасно! Чем дальше я продвигалась, тем тревожней становилось на душе. Может, зря паникую? Я же неопытная — новичок среди поющих. Вдруг кристаллы, доставленные в хранилище, и не должны больше идти на контакт с такими, как я? Но тогда те камни, что находятся в кабинете генерала, должны быть нормальными, а он сказал, они «мертвы».

Шаг за шагом я обходила ряды, удивляясь количеству хранившихся тут «шкатулок». И это невзирая на соперничество между командами из других городов, которые так же, как и мы, охотились за каменными цветками.

— Как давно люди собирают эти кристаллы? — спросила, чтобы нарушить гнетущую тишину, царившую в прохладном темном, помещении.

— Со времен основания девятой колонии.

— Понятно, — протянула я, понимая, что для пятисот лет добыча так себе. Видать, нечасто случаются миссии, и далеко не все из них удачны.

— Пусто, не так ли? — без каких-либо эмоций поинтересовался безопасник. Он каждый раз вставал у начала ряда, вдоль которого я шла, дожидаясь меня и наблюдая.

— Ну почему же… — пробормотала я, почуяв слабый отклик. Совсем не такой, как было с хрустальным цветком на последней вылазке в горы, но очень похожий на те, что случались во время моих ранних миссий. Подойдя ближе к открытой ячейке, я уставилась на скромный бесформенный камушек… жаждущий пообщаться. — Тут, — сказала уверенно.

Ведьмак так быстро оказался рядом, что я вздрогнула, лишний раз сравнив его с вампиром.

— Нет, Ева. Это пустышка, — разочарованно произнес он.

— В ряду с голубыми номерами?

— Хм…

И мы оба замолчали, глядя на неказистый кристалл, который слабо мерцал, приглашая меня на контакт. Деликатно так, ненавязчиво. Я могла легко отказаться, но ободренная находкой, естественно, согласилась. Протянув руку, накрыла ладонью камень и опустила ресницы, отдаваясь привычным ощущениям. Сегодня я не закачалась, как шаманка во время ритуальных плясок, и даже не завыла, а тихо запела, играя голосом. Я находилась как бы между двух миров. Здесь, в хранилище с господином Рэйном, и где-то там, далеко, в царстве сиреневых грез, где обитало невероятно милое, но очень расстроенное существо, которое открыло мне тайну…

— Ева! Достаточно!

Я вздрогнула, приходя в себя. Цветное марево все еще манило, но сильные руки Аллегро буквально выдернули меня из него. Я снова оказалась в объятиях иоширца, и на этот раз даже не попыталась высвободиться. Спросила только:

— Долго пела?

— Полчаса, — ответил он.

Ужаснувшись, я извинилась. Какой-то слишком длинный у нас с камушком получился диалог. Ни на одной миссии такого не было. Впрочем, на миссиях мне квазары не позволяли слишком долго завывать. А господин Рэйн позволил. И, несмотря на это, у меня вовсе не возникло желания выпить сокрытую в кусочке хрусталя душу, так что никакая я не пожирательница, вот! А тот сумасшедший поющий — лгун!

— Вы говорили, что заговорщики уничтожили кристаллы, — сказала, поглядывая на информатора, сияние которого стало ярче и… радостней, что ли.

— Говорил, — подтвердил Аллегро, и голос его звучал при этом напряженно.

— Это не совсем так, — возразила я, пытаясь перевести в слова те образы, которые транслировал кристалл. — Эти ведьмаки нашли способ поглощать души ваших соотечественников и… не только их — они завладели способностями, которыми те обладали при жизни. Собственно, ради них все и затевалось. Не уверена, что точно пересказала то, что мне поведали, но суть, надеюсь, передала. Да? — уточнила у камушка, и тот ярко полыхнул, отвечая. — Да.

Обалдеть! Я говорю с мертвецами, словно медиум, посредством песнопений и световых колебаний. С такой точки зрения на свой дар поющей я раньше не смотрела.

— Хочешь сказать, что эти люди сами стали… «шкатулками»?

Безопасник наклонился, заглядывая мне в лицо, но рук не разжал, лишь чуть повернул меня, чтобы установить зрительный контакт. Смотрела бы и смотрела в его глаза, утопая в лиловом омуте. Пару раз моргнув, я прогнала наваждение и, собравшись с мыслями, пояснила:

— Это не я говорю, а она. Сущность, обитающая в этой ячейке, утверждает, что группа людей нашла способ одалживать дар иоширцев, становясь живыми сосудами для их дремлющих душ. Но эти деятели глупы, они играют с огнем, считая, что умнее истинных хозяев той силы, которую присвоили. Последствия могут быть фатальными. Для всех. А могут и не быть. Люди самонадеянны и хрупки, их эксперимент не до конца продуман и потому непредсказуем. А иоширцы, попав в новую среду, могут окончательно очнуться и адаптироваться, как Иоши в киберпространстве. Но есть еще одна проблема: на одного пожирателя душ приходится несколько иоширцев, так как осуществить эксперимент могут только поющие, а их мало. Примерно так она сказала. Ее, кстати, зовут Лира. — Я указала на кристалл, который начал мне казаться вовсе не бесформенным, а очень даже милым. — На самом деле имя длиннее, но я боюсь неправильно его воспроизвести, хотя звуки похожи на те, которые мы используем в нашей речи. Вальентолира или Валь…