Загадочный поклонник

А-а-а! Кто-нибудь, отключите самокопуса! Сил моих больше нет.

Зал с длинной зеркальной стеной встретил нас тишиной. Одногруппников там не было по причине отмененных занятий, но почему на месте не наблюдалось преподавательницы — вопрос открытый.

— Идем отсюда, — взяв меня за руку чуть повыше локтя, заявил Алекс.

— Да, но...

Я обернулась, морщась от его слишком уж крепкой хватки, однако, узрев серьезное лицо парня, проглотила свои возмущения и решила подчиниться. Только покинуть студию мы, к сожалению, не успели, потому что дверь с тихим щелчком закрылась, а из яркого кокона телепорта к нам навстречу вылетела черная фигура поющего.

Похоже, мне только что выпал шанс стать Кристиной, которая сначала делает, а потом уже думает.

Вот и отлично!

Поднеся к лицу руку с гаджетом, я шепнула:

— Ио, не позволяй Рэйну меня телепортировать раньше времени.

И, не дожидаясь ответа, я решительно двинулась в сторону человека из снов. Для разнообразия сейчас я не сомневалась в том, что это именно он, а не бедный псионик, который, как я на прошлой миссии, заблудился в стенах академии. Не сомневалась и в том, что нас... меня то есть... сюда заманила вовсе не Майя, а этот конкретный индивид, скрывающийся за черной маской. Алекс же — случайный свидетель, который такими темпами не только обед пропустить может, но и серьезно пострадать по моей милости. Этого допускать было нельзя.

— Ты! Нам надо поговорить! — воскликнула я, прямо глядя на облаченного во все черное ведьмака. Возможно, конечно, и ведьму, но по фигуре человек все же больше напоминал парня. Хотя о чем я? Это же костюм, который маскирует все! А тут даже рост определить невозможно, потому что, пользуясь функцией полета, незнакомец завис в воздухе, а длинный балахон скрывал его ноги.

— Спятила? — зашипел Алекс, пытаясь запихнуть меня к себе за спину.

В следующую секунду Уржик, извернувшись, ударил его током, и парень безвольным кулем рухнул на пол, потеряв сознание. Я так удивилась и испугалась за приятеля, что на время забыла о поющем и об опасности, которая от него исходила.

— Алекс отдыхает. А у тебя пара минут, — голосом Иоши, произнес мой многофункциональный гаджет. — Действуй, малышка.

Резко развернувшись, я опять уставилась на визитера, который, скрестив на груди руки, наблюдал за мной... за всеми нами. Зуб даю, как бы сказала моя сестра, его эта сцена изрядно позабавила.

— Поговорим? — спросила я менее уверенно. Поющий чуть склонил к плечу голову, вероятно, обдумывая предложение. — Я знаю, что за мной охотишься ты. И знаю почему. Но все это больше не имеет смысла. Заблокированные тобой воспоминания теперь известны всем, кто занят в расследовании. А больше я ничего не знаю.

— Уверена, Ева? — Голос был металлический, без эмоций, как у всех поющих во время миссии, но даже в таком варианте мне слышалась в его словах насмешка и какая-то... издевка.

— Я ничего больше не знаю, — повторила, глядя на него. Очень хотелось добавить, что и угрозы для него в связи с этим тоже не представляю, но интуиция подсказывала: не стоит дразнить загнанного в угол зверя, чтобы не решил на мне отыграться.

— Ты поющая, — игнорируя запрет на разглашение тайны, заявил он на весь зал. Я невольно покосилась на Алекса, который все еще был в отключке. — Ты многое знаешь. Они ведь делились с тобой, да? Они говорят с теми, кто готов их слушать.

— Кто... они? — спросила, хотя уже знала ответ.

— Призраки иной цивилизации. Ты такая же, как я, Еванжелина. Ты просто еще не поняла, что становишься пожирателем душ. Не успела понять из-за короткого времени контакта и небольшого числа миссий...

Сердце колотилось где-то в горле. Не от страха за свою жизнь, а от ужаса за чужие. Пожиратель? Я?! И сразу вспомнилась та безумная тяга, которую я испытывала, обнаружив каменный цветок. И к Аллегро, быть может, меня тянет именно поэтому. И к Крис... этой ночью.

Хаос первозданный! Я что... монстр?

— Ты лжешь! — воскликнула, не желая верить в сказанное. — Если мы так похожи, зачем ты пытался меня убить?

— Устранял конкурентку, — усмехнулся поющий. — А ты думала из-за твоих глупых воспоминаний? Наивная.

Он так упорно пытался убедить меня в ошибочности сделанных выводов, что я не поверила.

— Зачем было впутывать сестру мою и Кая Огненного? Они не поющие.

— Уверена?

— Да!

Сказала, хотя насчет стихийника сомнения закрались.

— Они просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время, — сдался человек-тень, подтверждая мои догадки. — Мне всегда была нужна только ты, Еванжелина, — с пафосом произнес он, а потом резко сорвался с места, отчего балахон раскрылся, точно крылья большой черной птицы.

А я опять ничего не успела сделать, хотя сейчас на меня летела вовсе не банка с белилами.

Телепортация все-таки состоялась... быстрая и беспощадная. Правда, телепортировались ко мне, а не меня. Не знаю, что планировал сделать проклятый поющий, но вместо беззащитной самонадеянной ведьмы на его пути встал большой и очень злой квазиведьмак в боевой ипостаси, который швырнул мерзавца об стену, разбив вдребезги зеркала, а потом выкинул его непонятно куда, спеленав тугими нитями телепорта.

Ой, мамочки... сейчас же и до меня очередь дойдет!

— Я... — Оправдания застряли в горле, едва я, закусив губу, взглянула в черные, будто бездна, глаза господина Рэйна.

Он ничего не говорил, просто смотрел на меня исподлобья, а я чувствовала, как по позвоночнику бежит холодок и леденеют кончики пальцев. Хотелось рассказать ему все, объясниться... извиниться, в конце-то концов, но я продолжала молчать. Безопасник тоже. И тишина эта становилась невыносимой.

— Я... — повторила, набравшись храбрости, но меня перебили.

— Вы меня разочаровали, госпожа Ландау. — От голоса его высокопревосходительства заледенели не только пальцы, но и сердце. — Думал, вы благоразумная, а оказалось...

Аллегро не договорил, да этого и не требовалось. Глупая, безответственная, самоуверенная — я могла назвать массу эпитетов, которые заслужила, но отчего-то именно недосказанность ведьмака ранила больнее всего. Недосказанность и спокойствие... а еще то, что я его разочаровала. Хотелось развернуться и убежать, однако ноги словно приросли к полу, на который я и уставилась, не в силах выдержать его взгляд.

— Хватит уже девочку воспитывать, Ал, она невиновата, — заступился за свою нерадивую ученицу Уржик... то есть Иоши. Хотя никто меня не воспитывал, и да... я виновата.

— Ты. — От шипящего выдоха безопасника я поежилась, прокусив несчастную губу до крови. — Так и знал, что без тебя не обошлось, экспериментатор ярлов! Понятно теперь, почему ее гаджет не отреагировал на опасность, — качнул головой он, отчего светлые волосы, которые казались мне сейчас седыми, упали на его лицо, пряча в тени глаза: все такие же черные и пугающие.

Аллегро решительно двинулся на меня, и я невольно попятилась, не зная, чего от него ожидать. Всего пару шагов успела сделать, прежде чем почувствовала препятствие и, теряя равновесие, осознала, что чуть не наступила на Алекса... на которого, кажется, сейчас упаду.

— Ева! — прозвучало угрожающе. Я моргнуть не успела, как безопасник очутился рядом и, подхватив меня, легко перенес на свободное от лежачих студентов место. Опустив на пол, Аллегро схватил меня за плечи и чуть встряхнул. Учитывая все случившееся, я бы тряхнула себя как следует, чтобы мозги на место встали. — Просил же не вмешиваться в расследование и держаться подальше от неприятностей! Ты ведь не дура и не без тормозов, как твоя сестрица. Зачем?

— Хотела помочь...

— Помочь?! — Он отпустил мои плечи, но лишь для того, чтобы сжать кулаки. Хаос первозданный! Как много эмоций на одну маленькую меня. — Помочь... — повторил спокойней, вытирая подушечкой большого пальца кровь с моей губы.

Прикосновение было коротким и легким, но меня будто током прошило. По тому, как он нервно дернул шеей, думаю, его тоже. Отступив, я увеличила дистанцию (ради нас обоих) и продолжила настороженно смотреть на господина Рэйна. Следовало позаботиться об Алексе, но я никак не могла разорвать зрительный контакт с генералом. Вспышка его гнева полностью оправдывала свое название: сверкнуло, громыхнуло — и все. Аллегро снова выглядел холодным и бесчувственным, а еще непробиваемым и раздражающим, потому что его равнодушная физиономия бесила больше, чем гнев.