Страница 40 из 87
В число недругов входили гугеноты, испанская инквизиция, англичане и конечно герцог Орлеанский. По поводу герцога нас еще в Марселе предупредил граф Рошфор... Один из его агентов сообщил, что люди герцога, на пути в Париж, собираются отравить наших лошадей. Но тут их ждал облом, ибо в артиллерийские упряжки были запряжены не совсем обычные кони... Это были боевые гомункулусы Атлантов, которые внешне ничем не отличались от лошадей и могли потреблять жизненную энергию и от обычного фуража и даже от солнечных лучей, так что отравлять их можно было хоть на каждом водопое, любые яды им были до фени. В дорогу мы взяли с собой роту абордажников, батарею наших каронад на сухопутных лафетах, и роту Красной гвардии из Марсельского гарнизона (тут нам пришлось предъявить золотые знаки Магистров ближнего круга кардинала). В Марселе очень удачно появился Портос, который опять путешествовал от скуки и с радостью возглавил нашу батарею каронад. И вот начался наш очередной анабазис...
Первый налет был абсолютно идиотским... в чистом поле на нас пошла в атаку разномастная конная лава каких-то оборванцев, которые рассеялись после первого же залпа мушкетов и мушкетонов нашей охраны. Пленный показал что группу дешёвых наемников, завербовал неизвестный заплативший двойными испанскими дублонами.
Следующее нападение было гораздо серьезнее, на участке дороги проходившем через лес спереди и сзади нашего обоза, упали два больших дерева и с обеих сторон ударили залпы аркебуз и арбалетов, после чего хорошо вооруженные солдаты в кирасах и шлемах пошли в атаку, но мы были наготове... Защитное заклятие отразило пули и стрелы, каронады заряженные картечными унитарами снесли почти треть нападающих, залпы гвардейцев и абордажников тоже внесли свою лепту, ну а в бою 'белым оружием', гвардейцам кардинала и морпехам с 'Луки', равных не было. На этот раз нас почтили своим вниманием британцы, у которых было задание, уничтожить наши пушки и доставить на Остров образцы бомб и ядер к ним. Причем упор был на каронады. Остальное было так, по мелочам, только Портос развлекался вовсю, после того, как я рассказал ему про возможные попытки отравления наших лошадей, он устраивал проверку конюхов на всех постоялых дворах... Всех кто приходил поить наших лошадей, он заставлял отхлебывать из ведра, а отказавшимся, одевал это ведро на голову.
Уже на подъезде к Парижу на нас было совершено на самом деле серьезное нападение, как эти гугеноты смогли сюда пробраться, да еще с артиллерией, это будет Служба кардинала разбираться, а мы приняли бой. Пули и ядра были нам не страшны из-за магической защиты, чуть позже Портос накрыл кулеврины протестантов бомбами, но вот с пехотой и конницей пришлось рубиться в серьез. Вражеских коней привела в полную панику Анна, выдав Волчье заклинание, а первые две атаки пехоты мы отбили огнем, но в третью атаку они вышли уже практически на рукопашную, но тут в тыл противнику ударили мушкетеры, проводившие рядом маневры и заявившиеся на шум битвы, это и было последним камнем на весах Судьбы.
После не очень долгого победного финала, началось братание мушкетеров и гвардейцев, я по быстрому открыл в соседней рощице портал и вызвал с Хрустального острова небольшой обоз с сотней бочонков вина и сотней копченых окороков и праздник закипел в полную силу. А мы с пушками и абордажниками двинулись дальше и возле Сен-Клу, нас встретил сам герцог де Ришелье, который остался очень доволен нашими пушками (особенно он заценил надписи) и приказал казначею выписать нам боны Королевского банка на полтора миллиона ливров, после чего забрал пушки и отбыл на полигон, где должен был представить их королю. Правда пришлось ждать других лошадей ибо наши были 'отравлены' кознями герцога Орлеанского, который тоже собирался представить королю новую пушку, но как сказал кардинал, она с нашими не сравнится и наверняка снова с ней что-то случится (при этих словах Его Преосвященство ухмыльнулся в усы).
<p>
<a name="TOC_id20255270"></a></p>
<a name="TOC_id20255272"></a>Глава 54. Капитан-лейтенант д`Артаньян
Капитан-лейтенант д`Артаньян, командир Белой* роты королевских мушкетеров сделал невообразимую карьеру для гасконского кадета. Гвардеец роты де Дзесара, лейтенант Королевских мушкетеров, командир роты охраны королевы и все это буквально за год. Но гасконец не был простачком прекрасно помнил слова аббата д`Эрбле (в миру мушкетера Арамиса), о том, что 'чем выше гора гордыни, чем глубже пропасть разочарования' и еще он осознал всю глубину строф произнесенные как то графом Вольдемаром фон Штоф, бароном дю Марье: 'Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь'. Служба при монаршей особе, тем более, если она королева, весьма нелегка и зависит в первую очередь от настроения охраняемой особы. Анна Австрийская вспоминая о светлых романтических моментах связанных с Бекингемом была милостива и добра к капитану своей гвардии, но как только в воспоминания вкрадывались Лондонские неудачи мушкетеров, королева превращалась в злобную мегеру и тут очень вовремя пришло письмо от герцогини де Шеврез с просьбой помочь ее племяннику устроится в Париже, но для этого его надо было вытащить из тюремного замка в бордо и капитан-лейтенант испросив отпуск отправился туда.
Виконт Рауль де Бражелон, был арестован за нарушение эдикта о дуэлях... Он вызвал на дуэль трех местных дворян и двоих из них ранил, но тут появился патруль городской стражи, и виконт попал в дворянскую камеру тюремного замка Бордо. Городской совет Бордо уже давно наладил некий дуэльный гешефт... Дела о дуэлях разбирались месяцами, все это время дуэлянты питались в тюрьме на свой кошт и еще был вариант выкупа за дуэлянта родственниками на поруки, и каждый раз сумма определялась индивидуально. Дворянская часть тюрьмы жила кстати довольно вольготно. Комендант замка (за долю малую) допускал до сидельцев ростовщика, который ссужал им суммы разных диапазонов, от выкупных, до так сказать провиантных. Тут прославился один маркиз, который заняв сто экю под закладную на дубовую рощу, вместо того, чтобы выкупиться из узилища, закупил на эти деньги вина и напоил всех заключенных и надсмотрщиков настолько, что всю ночь с воскресения на понедельник двери камер и даже тюремные ворота оставались открытыми, но никто не сбежал. Так сказать, граф Монте Кристо так и не заметил, что в его камере нет одной стены. В результате пострадал только ростовщик, так как оказалось, что его роща, равно, как и замок и другие угодья, уже давно заложены-перезаложены.
Д`Артаньян заплатил двести экю за виконта и еще сто экю за некоего шевалье сидевшего в одной камере с Раулем и которого все время заключения снабжала деликатесами трактирщица, коими он по-братски делился с виконтом.
А по дороге, когда виконт на радостях перебрал в кабачке по поводу освобождения, гасконец узнал тайну его рождения... Оказывается, виконт был сыном герцогини де Шеврез и графа де ла Фер, и больше всего он жалеет, что не может вызвать графа на дуэль, ибо считает свою мать герцогиню глубоко оскорбленной (хотя сама герцогиня, так не считала). И плюс еще одна печаль была в душе юноши... его предмет обожания Луиза де Лавальер уехала в Париж и он жаждал найти ее там, но и тут судьба поставила ему подножку, молодую красавицу почил своим вниманием король и виконту тут ловить было уже нечего.