Графство Дюбуа

Скоблев замолчал, смотря на Леню, а тот начал активно что-то искать взглядом на экране. В кабинете воцарилась тишина, продлившаяся совсем недолго. Минуты через две Морозов заговорил:

– А у него ничего.

– Как ничего? Не может быть!

– Ну вот послушайте. Захар в пятилетнем возрасте потерял родителей и переехал к единственной родственнице, приемной матери отца. У графини Дюбуа мальчик жил до девяти лет, а потом его определили в дорогущий интернат. На выходных и каникулах он возвращался в графство. Окончил школу на отлично, институт с красным дипломом. Во время учебы его забрали в армию, отслужил два года, вернулся и продолжил учиться. После окончания института поступил на работу в лабораторию младшим лаборантом. Через год Захар защитил диссертацию, и его повысили, приставив к команде ученых-зоологов, где он продолжает работать и по сей день. И у него нет никаких счетов, по крайней мере, я не нашел. В столице снимает квартиру не в самом престижном районе. Да и зарплата не особо-то и высокая, не разгуляешься. После совершеннолетия сменил фамилию с Дюбуа на девичью фамилию матери и переименовался в Богатырева. Ну вот и все.

– Получается, двое друзей в одни год стали вполне обеспеченными людьми, а он так и остался ни с чем?

– Получается, так, – кивнул Леня.

– Нет, не сходится. Неужели ему не хотелось красиво жить? Мог бы открыть свою лабораторию, а не работать за копейки на дядю. Понятно, что эти трое заодно, и, скорее всего, Игоря и Михаила привел к графине Захар. Он единственный, кто близко с ней знаком. И тут возникает вопрос: зачем? Зачем им нужно столько девушек? Какой-то ритуал?

– А почему бы и нет? В прошлом году, помните, ненормальный решил заново собрать из чужих органов жену и избавить ее от неизлечимой болезни? Может, здесь похожая ситуация? Оля же сказала – графине предположительно лет триста. А, насколько мы знаем, нормальные люди так долго не живут. Да и на графиню нет даже информации, что она вообще существует. Не знай я Олю, то подумал бы, что девушка просто сошла с ума. Ну, или с наркотой перебрала, вот и кажется ей. Но ей ведь не кажется. Да и у нас есть факты.

– Да, ты прав, столько не живут. Предположим, эти трое помогают графине. Но какова их выгода? Деньги? Если на Игоря и Артема можно подумать, то Захар… Что он от сотрудничества получает? Не по доброте же душевной девчонок убивает?

– Не знаю, Роман Русланович. А Оля что на этот счет говорит?

– Она сама ничего не знает. Только догадки.

– А что там с результатами анализов? Уже пришел ответ?

– Да. В крови нашли препарат, затуманивающий разум, вызывающий дрожь, слабость, головокружение, галлюцинации и в конце – паралич. Вовремя она спохватилась.

– Одного не понимаю: почему Оля оттуда не уедет?

– У нее контракт, будь он неладен! Если уедет, они наверняка в суд подадут, и придется выплачивать неустойку. А у нас на них нет компромата!

– А пропажа девушек?

– У всех уже закончились контракты, и они легко могут сказать, мол, те после работы уехали, а куда – не знают, и что с ними дальше произошло, неизвестно. Кроме пропажи девчонок, больше у нас ничего нет.

– Ну, Смирнов же сбежал.

– И что? По словам секретарши, он в отпуск уехал. Глава фирмы может когда угодно и куда угодно уехать. На него у нас тоже ничего. Тем более электронный архив уже пуст, не придерешься. Леня?

– Да?

– Я с завтрашнего дня взял за свой счет выходные. Послезавтра поеду к Ольге, попробую на месте разобраться. Ты остаешься за всем следить. Если проверка придерется, скажи, я заболел. Если понадобится, предъявлю им справку. Надо Ольгу доставать из этого кошмара. Не хватало еще и с ней чему-нибудь случиться.

В кабинет постучались, и дверь открылась, пропуская дежурного.

– Там вызов. В парке труп с перерезанным горлом. Кто поедет? – поинтересовался он, переводя взгляд со Скоблева на Морозова.

– Я, – отозвался Рома. – Как-никак сегодня мое дежурство. Сейчас выезжаю. А ты, Леня, займись тем парнем, покусанным вампирами, – усмехнулся он, поднимаясь.

Естественно, Скоблев не признавал существование вампиров. Это было бы чересчур, ему и той потусторонней сущности хватило, с которой пришлось столкнуться в прошлом году. А в вампиров даже верить не хотел. Откуда взялись укусы у трупа, он не знал, но очень надеялся найти объяснение. А пока нужно подумать, как Олю спасать.

Подъехав к воротам городского парка, Рома заглушил мотор и, открыв бардачок, достал оттуда пару одноразовых перчаток. Вышел из машины, кивнул полицейским, расспрашивающим какого-то мужчину. Проходя мимо темно-синего BMW, удовлетворенно подумал, что Адамиди уже на месте. Переступил желтую полицейскую ленту, перегородившую путь.

– Ну, что здесь? – уточнил, натягивая перчатки и подходя ближе к лавочке, на которой, опустив голову, сидел молодой парень со сложенными на коленях руками.

– Труп, – спокойно ответил Каин, не поворачиваясь к следователю.

– Серьезно? – наигранно удивленно уточнил Скоблев. – А я-то думаю, чего меня позвали?

Адамиди только хмыкнул, продолжая работу. Рома же принялся осматривать умершего молодого человека.

– Роман Русланович, вы уже приехали? Добрый вечер, – проговорил один из подошедших полицейских. – Мы с напарником первые прибыли на место преступления. Вон тот мужчина, – он указал на низкого, толстоватого мужика, что-то объясняющего, активно жестикулируя, полицейским, – нас вызвал. Сказал, что шел с работы домой через парк и заметил парня, сидящего в странной позе. Подошел спросить, все ли в порядке, а когда понял, что тот мертв, позвонил в полицию.

– Личность установили?

– Да. Документы при нем, как и телефон, и кошелек. Ничего не украли. Вон, на лавочке лежит. Родственникам я позвонил, сообщил о трагедии.

– Хорошо.

Рома подошел к свободной стороне лавки, на которой лежали сложенные вещи. Первым делом обратил внимание на телефон. Тот оказался отключен. Взял его, покрутил. Положив на место, взял бумажник, открыл. Внутри обнаружилась крупная сумма.

– А парень-то не из бедных, – присвистнул, закрывая кошелек.

– Только вот одежда не соответствует тем деньгам, что в бумажнике. Дешевые джинсы, да и куртка не из самой лучшей ткани, а ботинкам явно не первый год: на одном подошва практически отклеилась. И посмотрите на его часы, – Адамиди указал на видневшийся из-под куртки золотой браслет.

– Может, подделка? – Рома присел на корточки, рассматривая часы.

– Нет, не подделка. Это оригинал, их цена раза в три больше имеющейся при нем суммы.

Следователь потянул рукав куртки и наткнулся на желто-зеленый бумажный браслет.

– Ты посмотри сюда, – позвал Каина.

– Такой же браслет, как и на прежней жертве, – заметил Адамиди, заглянув через плечо следователя.

– Именно. Слишком часто уж он стал мелькать в убийствах, не находишь?

Рома выпрямился, задумчиво рассматривая труп.

– Да, – согласился судмедэксперт. – А еще я точно могу сказать, что разрез на шее не является причиной смерти.

– В смысле?

– В прямом. Вы ничего не замечаете?

Рома присмотрелся и выругался про себя. Он не заметил деталь, абсолютно не укладывающуюся в картину.

– Нет крови, – констатировал, снова осматривая парня. Обратил внимание на испачканный кровью воротничок белой рубашки и добавил: – Ну, почти нет.

– Этого мало, – отозвался Адамиди. – Его сперва убили, а потом перерезали горло. Видимо, чтобы скрыть настоящую причину смерти.

Каин поменял положение головы трупа, откидывая ее назад, и теперь безжизненные глаза еще недавно вполне здорового и симпатичного молодого человека смотрели в небо. Края глубокого, от уха до уха разреза на шее лохматились рваными лоскутами. От открывшейся картины Рома поморщился, а вот Каин склонился ближе.

– Роман Русланович, не подадите лупу и пинцет? Они в чемодане.

Скоблев обернулся к открытому чемодану, стоящему позади, взял требуемое и протянул судмедэксперту.