Страница 11 из 66
– Да расслабься, просто я такой человек, что если вижу что-то прекрасное, то меня начинают переполнять эмоции, которые с ведьмами играют злую шутку. Ведьмы всегда должны быть в умиротворенном состоянии. Поэтому я и избавляюсь от чувств рисованием… или словами.
– Словами?
– Говорю свои впечатления вслух. Обычно это случается редко. Но, к сожалению, метко.
Никита неверяще мотнул головой:
– И что ты нашла в моих руках?
– Лучше молчи, – предупредила его. – Или хочешь услышать оду в свою честь?
– Ты и стихи умеешь писать?
– Все ведьмы умеют писать и стихи, и прозу. Мы благодаря этим навыкам составляем заговоры и ритуалы.
Я решила во время поездки, которая, как сказал Никита, будет длиться примерно полчаса, если мы не попадем в пробку, изучить дело, которое нам поручили. В квартире умер вполне здоровый, судя по анализам, мужчина тридцати лет – Лыков Григорий Владиславович. Он был высокопоставленной личностью. А смерть нежданной. Причина – отравление. На самоубийство, как заявили криминалисты, не похоже. А если убийство, то кто и как? Никаких следов не было. Висяк. Со смерти прошла неделя. Я поморщилась. Если неделя, то дух этого мужчины может оказаться в квартире… Если нет, придется ехать в морг.
– Что такое? – спросил Никита, заметив мое недовольное лицо.
– Надеюсь, что дух в квартире.
– А где он еще может быть?
– У тела. Как-то не хочется в морг ехать на трупы глядеть… Мне хватило того, что я увидела у себя в городе.
– А что ты там увидела?
Я рассказала. Никита мне посочувствовал. Рассказал про свой первый опыт встречи с трупом. Это случилось еще тогда, когда ему было десять лет. На лестничной клетке он обнаружил повешенного соседа.
– Какой кошмар! – поразилась я.
– Да… Это был настоящий кошмар. Я потом спать не мог.
– А сейчас?
Он неловко хмыкнул.
– До сих пор проблемы со сном?
– Не то что бы проблемы… Снится иногда дрянь всякая.
– Какая? – Я видела, что он хочет это рассказывать. – Не забывай, кто я. Такие как я никогда не осуждают.
Никита молчал. Я решила, что он не собирается мне ничего говорить, но ошиблась.
– Я потерял маму в двенадцать. И с тех пор мне снится этот жуткий сон. Как ее сжирает что-то. Заглатывает тьма, зубастая злая тьма с множеством глаз. Каждый раз я просыпаюсь в холодном поту. И вижу эту зубастую тварь в углу комнаты. Я пытаюсь убежать от нее, но она нагоняет меня. И тогда я вновь просыпаюсь. Уже в реальности. Вновь в поту.
Я была очень удивлена. Повернулась к Никите, внимательно пригляделась к его ауре, которая пока для меня светила слишком слабо. Надо тренировать свой третий глаз…
– Очень странно, – произнесла я. – Никаких сущностей возле тебя точно нет. Аура спокойная… Но может со временем что-то удастся увидеть.
– Думаешь, это не просто травма детства?
– Думаю да.
Никита затормозил на светофоре. Нервно выдохнул. Я обеспокоенно на него посмотрела. Бледный он какой-то…
– Меня в детстве хотели сдать в клинику, если бы папа не защитил меня.
– Что?
– Все родственники считали, что я сошел с ума.
– Ты точно не сумасшедший, – фыркнула я и достала карты. – Сейчас проверим.
Я разложила их и нахмурилась. Не радовало меня то, что выпало.
– Твоя мать умерла от инфаркта?
– Не знаю. Просто с каждым днем она угасала. Была какой-то нервной, уставшей. И однажды просто не проснулась. А что?
– Судя по картам, на твоей матери была порча. Серьезная порча. И тебя задело немного… На нее наложили эту порчу, когда она была беременная тобой.
– Порча?
Загорелся зеленый свет. Никита двинул вперед.
– Порча.
– А кто это мог сделать?
Я подняла руки как пойманный преступник:
– Извини, это смотреть не буду. Я еще ведьма неопытная. Посмотрю на другую ведьму, и мне может настать крышка. Мне нужно хорошо так прокачать навыки, прежде чем глядеть на других практикующих магов.
Никита смутился:
– Да, конечно…
Мой вздох вырвался сам по себе. Я очень не любила, когда в моем присутствии люди чувствовали дискомфорт (но это касалось только нормальных людей, а не агрессивных, неадекватных). Я обожала доверие, с которым ко мне относились почти все.
– Никита… – я повернулась к нему. – Ник. Повторяюсь – ты можешь не бояться осуждения, упреков, презрения с моей стороны. В силу своей деятельности, я принимаю всех.
– А как же мэр, на которого ты порчу навела? – хмыкнул напарник.
– Ничего я на него не наводила! – возмутилась я. – Само навелось там. Просто я очень разозлилась на него за то, что он вытворял, и видимо эмоции повлияли. Но не бойся, разозлить или обидеть меня очень тяжело, так что тебе ничего не грозит, если специально выводить меня не будешь. Высшие силы все видят.
– Высшие силы… Это кто?
– Боги, Вселенная… Кто как называет. Просто я не обращаюсь к какому-то одному Богу. Я обращаюсь к высшим силам, что подразумевает под собой всех богов и даже что-то выше этих богов. Высшие силы нас оберегают. Не только ведьм. Людей тоже.
– Раз они оберегают, почему тогда на мою маму навели порчу? А они не защитили.
Я объяснила:
– Наши души приходят на землю с какой-то целью. Например, я в предыдущих жизнях отрицала любовь, привязанность к мужчинам. И мне нужно это проработать, чтобы пойти дальше, чем наша земля. Но у меня не выходит… Сомневаюсь, что и в этой жизни получится. А твоя мама, значит, должна была погибнуть так, чтобы проработать что-то свое. И ты потерял ее так рано тоже ради какой-то цели. Поэтому высшие силы не стали оберегать от этого, потому что им нужно, чтобы души людей развивались. А без таких жестоких событий мы будем жить, словно в тепличных условиях. А что вырастает при таком трепете?
– Не знаю.
Мимо проносились машины, дома. Я откинулась на спинку кресла, наблюдая за всем этим. Оглядывала на остановках у пешеходных переходов людей, параллельно тренируясь видеть ауры.
– Эти темы очень сложны для восприятия, – сказала я, когда мы просидели несколько минут в молчании. – Благодарю тебя за то, что не спорил со мной. Я очень болезненно воспринимаю споры на такие темы, потому что они бессмысленны.
Никита мотнул головой:
– Да я понимаю, что ты больше знаешь об этой сфере, чем я. Тем более я никогда не придерживался какого-то одного мнения по поводу нашего рождения на земле. Но в твои слова, на самом деле, я верю. Все звучит правдоподобно.
– А есть те, кто спорит. Я поэтому обычно на эти темы стараюсь не говорить. А с тобой почему-то заговорила.
Тихий смех раздался со стороны напарника. Он крутанул руль, заворачивая по двор.
– Наверное, тех, кто спорит с тобой, ты видишь как дураков, что утверждают, будто земля плоская, когда ты уверена, что она не плоская, прекрасно видя ее снимки.
– Скорее видя ее, полетев в космос. Я все это знаю как факт, будто родилась с этими знаниями. А не со слов других.
Ник остановился на парковке. Я вышла на улицу. Прохладный ветер закрутил вокруг меня, пытаясь поднять юбку. Но не зря я люблю тяжелые ткани, у него это не получилось.
– Какой подъезд? – поинтересовалась я.
– Третий. Пошли?
Машина мигнула, закрываясь. А мы с напарником побрели к подъезду многоэтажки. Я оглядела новенький домофон, на который была закрыта подъездная дверь.
– Сейчас позвоню в первую попавшуюся квартиру, и нам откроют, – пообещал Никита.
Я его остановила:
– Дай мне попробовать!
Закрыла глаза и протянула руку к кнопкам. У указательного пальца полыхнуло жаром. Я ткнула туда. Затем повела руку к следующим кнопкам. Прозвучала мелодия открывающейся двери.
– Ничего себе! – удивился Никита.
Я кое-как открыла глаза. Ощущение было, будто выхожу из транса.
– Надо же, получилось… – пробормотала я.
– Ты никогда так не делала?
Помотала головой. Где мне так делать? Я раньше по чужим подъездам не шарилась.
На лифте мы поднялись на четвертый этаж. Дверь в квартиру нашего «клиента» была опечатана. Ник спокойно оторвал эту надпись, открыл невесть откуда взявшимся ключом квартиру и пропустил меня вперед. Я прошла. Огляделась. Богатенько жил покойничек то…