Гонка на выживание

– Пингвины не ежатся от холода, – звучит у меня в ухе голос Мартина.

Оказывается, последние слова я произнес вслух, и Мартин услышал меня через крохотную клипсу гарнитуры.

– Тебе виднее, – ехидно бормочу я.

Мое ехидство объясняется просто: в доме у Мартина живет семейка самых настоящих королевских пингвинов. Это у него такое странное хобби – тащить в дом всякое зверье. Он просто балдеет от всякой живности и запросто мог бы стать очень неплохим ветеринаром или космозоологом. Но страсть к машинам все же оказалась сильнее, и он стал гонщиком…

Пробегаю мимо стройных рядов аэромобилей, с трудом заставляя себя не пялиться слишком пристально на подозрительный «Сектарт». Мне очень хочется рассмотреть, есть ли там кто внутри, но стекла в мобиле затемнены, так что я все равно ничего путного не увижу. Рысцой бегу дальше, к стоящему чуть в стороне серебристому спортивному «Сантвиллу» и чувствую, как едва заметно вибрирует на запястье браслет коммуникатора – это посылается код доступа в бортовой компьютер моего аэромобиля. «Сантвилл» приветливо подмигивает мне огнями.

– Открыть дверь, – командую. Мобиль выполняет приказ. Я плюхаюсь на водительское сиденье и поспешно тяну за собой дверь, отрезая салон от холодной зимней улицы и падающего снега.

– Здоров, сачок, – хрипловатым голосом старшего тренера Билла рокочет бортовой компьютер. – Ты будешь сегодня паинькой и благоразумно выберешь автоматический режим или предпочтешь гонять на ручном в надежде, наконец-то, свернуть себе шею?

– Режим ручной, – выбираю я.

– Астероид тебе в зад, – высказывается компьютер и придвигает ко мне консоль ручного управления.

Не могу удержаться от ухмылки – компьютер очень точно воспроизводит манеру говорить и интонации нашего тренера. Электронный слепок с его разума подарили мне ребята из команды (во главе с самим Биллом, разумеется) на мое двадцатишестилетие. Поначалу я хотел установить этот чип на систему «Разумный дом», но потом предпочел бортовой компьютер мобиля.

Привычно пробегаю пальцами по сенсорной панели управления, запуская инерционный движитель вертикального взлета, и ощущаю, как меня опутывают крепкие страховочные ремни. Кладу одну руку на штурвал, а другую на кнопку отключения гравитационного якоря.

– Ну что, Мартин, я готов.

– Сильно не гони, – советует он.

Мой «Сантвилл» относится к классу спортивных мобилей. Он не только имеет вертикальный взлет (впрочем, как и все современные аэромобили, которые представляют собой некий гибрид мини-самолета и авто, вернее, электромобиля), но еще способен взлетать по высокой дуге, сразу набирая скорость для разгона. Так что при желании я могу оторваться от любых преследователей, но сейчас-то мне нужно совсем другое. Поэтому я плавно поднимаюсь над крышами, убираю колеса в пазы днища, разворачиваюсь и неспешно двигаюсь к ближайшей развилке воздушного шоссе, которое кокетливо подмигивает в ночной темноте разноцветными огоньками разметки, висящими, казалось, прямо в воздухе. Выруливаю на средний, так называемый общепользовательский, скоростной уровень и спрашиваю у Мартина:

– Куда дальше?

– Давай к ближайшей промзоне, – откликается он и после паузы добавляет: – Синий «Сектарт» двинулся за тобой… Космические кочерыжки! Он даже и не думает скрываться!

– А что я тебе говорил! – радуюсь я. – Что будем делать?

– Выведем его к промзоне, зажмем в тиски, заставим приземлиться и спросим, какого хрена ему от тебя нужно.

– Как бы не спугнуть, – сомневаюсь я. – Сейчас на шоссе почти пусто, он сразу просечет, что ты преследуешь его, и даст деру.

– Ну уж нет. Фиг он меня засечет! Я пойду по автоматическому шоссе с выключенными фарами.

Я колеблюсь – идея Мартина мне не шибко нравится. Автоматическое шоссе расположено над пассажирским, и там постоянно, даже ночью, весьма оживленное движение: на очень приличной скорости льется почти сплошной поток автоматических грузовиков и прочей беспилотной техники. Автоматическая (она же беспилотная) техника не имеет световых сигналов; подобные машины пользуются локаторами, детекторами и прочими полезными штучками, и Мартину, чтобы спрятаться среди них, придется выключить фары и идти в темноте по приборам, а приборы в его «Сектарте» явно не предназначены для слепого вождения. Предполагается, что владельцами «Сектартов» будут респектабельные предприниматели средних лет, которые не станут носиться на огромных скоростях, а уж тем более лавировать среди автоматических грузовиков практически на ощупь! Конечно, какой-никакой радар и прибор ночного видения в «Сектарте» есть, но…

Ладно, отгоняю сомнения прочь. Такой опытный гонщик, как Мартин, сможет пройти по приборам и на «Сектарте». И вообще, мы, то есть космические гонщики, привыкли ходить по приборам – в сверхскоростных межпланетных клиперах по-другому и нельзя, да и астероиды на наших гоночных трассах куда опаснее, чем движущиеся в полутора километрах над землей «разумные» машины.

– Заметано, Мартин. К промзоне так к промзоне.

Сказано – сделано. Через полчаса я выпадаю из шоссе и зависаю рядом с уродливым рекламным шаром какого-то завода-автомата. Эти висящие в воздухе рекламные шары – единственный источник освещения на всю промзону – здесь, как правило, не бывает людей, а механизмам свет ни к чему. Рекламу же видно и с проходящего над нами пассажирского шоссе. К счастью, свет реклам довольно ярок и позволяет легко обозревать окрестности.

Смотрю на экран заднего обзора. Ага, вот он, преследователь. Завис сзади и даже не пытается спрятаться: хоть бы фары выключил, подлец, или затаился за рекламным шаром, что ли! Ладно, ему же хуже. А где же Мартин? Его что-то не видно.

– Я прямо под вами, – откликается Мартин.

– Ничего не вижу, кроме спутниковой антенны…

– Глаза протри, – с ноткой самодовольства советует он, – я прямо рядом с ней.

– Класс! – не могу удержаться от восхищенного вздоха: да он просто гений маскировки!

– Ты готов? – спрашивает «гений». – Тогда начали!

Резко разворачиваю машину, бросаю ее вверх по небольшой дуге и, прежде чем в «Сектарте» успевают понять, что происходит, задаю двигателям режим вертикальной посадки и падаю на него сверху. Днище моего «Сантвилла» слегка вминает титановую крышу «Сектарта», страховочные ремни больно впиваются в тело, ощущения от встряски довольно неприятные, но я доволен – удар получился достаточно сильным, чтобы ошеломить пилота «вражьего» мобиля и ясно дать ему понять, кто здесь сейчас хозяин.

«Сектарт» от удара резко бросает вниз, но пилот умудряется выровнять машину, хотя его качает из стороны в сторону, он, того и гляди, упадет, но снизу его очень вовремя подпирает мобиль Мартина. Я регулирую режим двигателей так, чтобы мое днище буквально лежало на крыше «Сектарта», а его днища, в свою очередь, касается крыша мобиля Мартина. Всё. Преследователь в тисках. Он, конечно, может сейчас резко врубить горизонтальные двигатели и попробовать соскочить, но такие действия чреваты аварией.

Вероятно, это понимает и он сам, потому что безропотно позволяет нам осуществить посадку. Больше того, помогает двигателями, не желая, как видно, и дальше превращать свою, отнюдь не дешевую машину в хлам.

И вот мы на крыше завода, вернее, на гостевой площадке-парковке, абсолютно безлюдной, и это неудивительно, если вспомнить, что сейчас глухая ночь, хотя завод-автомат, разумеется, работает, но люди здесь и днем-то бывают редко, разве что проверяющие или ремонтники. Сейчас же мы на парковке одни, и можем начать выяснять отношения с назойливым прилипалой.

Мартин остается в мобиле – на всякий случай, вдруг наш пленник все-таки вздумает дать деру, а я подскакиваю к чужому «Сектарту».

– А ну все на выход, поговорим!

Из мобиля тяжело вываливается мужик средних лет с лощеной ухоженной мордой, в дорогом прикиде и последней моделью коммуникатора на запястье.

Заглядываю в салон. Похоже, мужик в «Сектарте» был один.

– Ты кто? – спрашиваю. – Зачем ты за мной следил?