Страница 40 из 45
– Что же вы не скажете этому молоденькому, как его… Пусть арестует его!
– Обязательно, – пообещала я. – Вы главное берегите себя. Я вам фото сброшу в мессенджер.
– У меня нет этого, я же говорю, я темная в этом плане.
– Ну как же? WhatsApp, Viber…
– Ах, это! Это есть у меня!
Я вздохнула. Ладно, одна проблема решена.
– Меня дочь всюду возит теперь, я одна из дома не хожу, – продолжала Зимина. – Вот мне надо сейчас заниматься похоронами бабы Нюши, она одна совсем осталась, больше некому, но я боюсь, дочь велела оставаться в больнице, а сама не хочет. Я вам как раз сама звонить хотела… А потом решила, что неудобно… Там ритуальная служба просила одежду привезти им и фотографии, чтобы можно было хоть немного в порядок лицо привести, понимаете, да…
– Неужели ее в открытом гробу хоронить будут?! – ужаснулась я, вспомнив голову.
– Ну не знаю, я пока думаю… Вообще отговаривали, но ведь не по-христиански это как-то! Они еще про кремацию говорят, но так я вообще не хочу. Баба Нюша в душе добрая была, просто с годами озлобилась, а так хорошая…
Я не смогла уловить связь между кремацией и хорошим человеком, но вдруг одна идея стукнула мне в голову:
– Давайте я схожу за платьем и фотографиями. А вы мне ключи дайте.
– Я именно об этом хотела вас просить, но постеснялась… У вас же служба.
– Ничего страшного.
– Деточка, ключи от моей квартиры в ящике почтовом, я новых постояльцев не заселяла пока, не до этого, а у меня в квартире на гвоздике в прихожей уже связку найдешь от бабы-Нюшиной халупы, она надо мной живет, так же по середине квартира…
– Поняла.
Я вызвала такси на другую улицу к торговому центру, шла туда дворами, крадучись, оглядываясь по сторонам, никого похожего на Генку не встретила. На такси добралась до дома бабы Нюши и уже через пару минут входила в ее квартиру. Сразу стало понятно, отчего Зимина называла квартиру Рязанцевой «халупой». Все выглядело грустно и печально еще с самой прихожей. Допотопные оленьи рога над давно не мытым зеркалом, которое шаталось от малейшего прикосновения (я случайно задела его, и оно едва не упало). Стертый линолеум, оборванные внизу обои. Ощущение, что раньше здесь жил кот, но сейчас никакой живности не наблюдалось. Баба Нюша была совсем одна. Грустью, тоской и какой-то безысходностью пропитано все пространство, каждый сантиметр. «Твое будущее», – шепнул кто-то внутри моей черепной коробки. Спасибо, ты такой остряк!
Я зашла в комнату и отправилась было к старому советскому полированному гардеробу, чтобы поискать там приличное платье, но задержалась возле стены над комодом, завешанной кучей черно-белых фотографий. Почему-то хотелось доказать самой себе, что баба Нюша не всегда была одинока, кто-то в ее жизни был, любил ее, жалел и, возможно, баловал.
На одном из снимков рядом с ней (невзирая на то, что здесь хозяйке было лет тридцать, она была узнаваема) стоял высокий, статный, широкоплечий красавец. Потом я вспомнила, что сама она была маленького роста, возможно, это оптическая иллюзия, и у мужчины средний рост. Вот он же один на другой фотографии, эта уже цветная, и на ней он старше. Видимо, это и есть Аристарх Филиппович – муж покойной.
Что-то привлекло мое внимание, я начала вглядываться в это незнакомое, казалось бы, лицо. А потом я посмотрела конкретно на верхнюю его часть, и моя челюсть медленно стала опускаться. Почему-то в таких случаях принято говорить, что «челюсть отвалилась», но в реальности ее движение медленное, как будто она думает, «отваливаться» ей или подождать, вдруг это все-таки ерунда, не стоящая внимания. Но в моем случае это все-таки была не ерунда. Реально ведь похож!
В этот момент зазвонил телефон, и я очень боялась смотреть на экран, потому что если бы это был… Но нет, это звонила Лелька. Особо не раздумывая, я ответила на звонок.
– Ты где?! Что случилось? Генка сказал, что ты вылезла в окно, это правда?!
– Да. Зачем ты оставила для него ключ? Почему ты вообще с ним общаешься за моей спиной?
– Ой, да господи, он прилепился как банный лист! Втюрился он в тебя еще в вузе, только не говори, что не замечала этого!
– Не замечала…
– Ну да, о чем это я, ты странная была тогда, и мы почти не дружили из-за этого, пока… Ладно, извини, – очухалась подружка, когда было уже поздно, – не понимаю, что нашло на меня…
– Странная, значит. Ясно, спасибо. И тебе, несчастной, пришлось со мной общаться, потому что я тебе Светку заменила.
– Ну прекрати! – повысила она голос. Хотя кричать, по-моему, должна была я. – Ты была не то что странная, но вся в себе, короче…
– Отшельник, – кивнула я.
– Что? Ах, ну да… Ту карту я помню, которую Светка вытащила.
– Это я вытащила.
– Не важно. Забудь, короче, окей?
– Так что там с Генкой?
– А, – вернулась Лелька к предмету разговора, о котором она, по-моему, совсем забыла, – короче, просил свести вас. Дурачок, не понимает, что происходит. То ты звонишь ему под предлогом меня спасать от маньяка, то кидаешь, звонки сбрасываешь, ужинать отказываешься. Короче, парень потерял рассудок. Обратился ко мне за помощью.
– И ты, добрая душа, не нашла ничего лучше, чем свести нас в твоем уютном гнездышке.
– Ну да!
– Ольга Валерьевна, скажите, пожалуйста, у вас реально был дантист на сегодня назначен?
– Нет!
– Спасибо за честность.
– Слушай, я-то нашла свое счастье, поэтому теперь готова помогать в его нахождении другим. Смекаешь? Зачем мне надо, чтобы ты мне завидовала? А то еще мужика моего увести захочешь. Слишком много вопросов про него задаешь. А так сама будешь пристроена!
– Ты понимаешь-то сама, что ты несешь?!
– Нет! Но я выпила, мне можно!
– Слушай, счастливая, насчет твоего избранника, ты с ним сейчас?
– Нет, я же говорила, он уехал. Но сказал, что, возможно…
– Ясно, – перебила я. – Скажи, где ты. Это важно.
– Дома!
– Никуда не выходи, ни с кем не говори, никому не открывай дверь. Только мне.
– И Кирюше не открывать? Он сказал, что, может, раньше освободится!
– Леля! – закричала я, чтобы до нее дошло. – Это не шутки! Никому не открывай! Кстати, – вспомнила я еще одну примету преступника, тоже названную бабой Нюшей, – как ты салат из ушей делаешь? Что в нем? Перечисли.
– Что? Ты реально сумасшедшая! – взвыла подружка. – Ты только что предостерегала меня от смерти и теперь спрашиваешь рецепт салата?!
Да, Ольга. В который раз думаю о том, как же вам не повезло с новой подругой. Досталась неадекватная взамен двух нормальных, вот и мучаетесь с ней всю жизнь, так?
Но ответила я спокойно:
– Не рецепт. Просто ингредиенты перечисли.
– Господи, уши свиные, морковь, капуста, огурец! Все!
– А заправка? Майонез?
– Заправку сама делаю. Кунжутное масло с измельченным арахисом.
– Понятно, так я и думала. Все, будь на месте. Я еду! – А сама подумала: арахис! Самый распространенный пищевой аллерген.
Я позвонила Зинаиде Григорьевне, предупредила ее, заодно извинилась, что не смогу выполнить просьбу, потом заперла все двери и вызвала такси. По дороге к Лелькиному дому снова зазвонил телефон. На сей раз это был будильник-напоминание. Сегодня нужно съездить туда. Оказывается, уже прошло десять дней с последней поездки. Я уже поняла, что откладывать такие вещи нельзя, результат промедления может быть крайне плачевным.
– У меня поменялись планы, вот новый адрес…
Шофер затормозил возле моего дома через пятнадцать минут. Я попросила подождать, но он сказал, что они так не работают, и нужно снова вызвать через оператора. Дурдом… Поднявшись к себе, я быстро подготовила канистру с водой, покидала еды в рюкзак и снова вызвала такси.
Когда пришел номер машины, я спустилась и постояла возле автомобиля, ожидая, что водитель выйдет и откроет мне багажник. Очевидно, он посчитал, что с баклажкой воды и рюкзаком я вполне умещаюсь в салон, и не вышел. Ну ладно, чаевых не дождешься.