Маг и Отшельник

* * *

– Ну что, Касси, мент этот отстал от тебя?

Мы общались с Лелькой по скайпу. До прямой трансляции еще сорок минут, и я была расслаблена: успею и поболтать, и в образ войти, и все нужные программы настроить.

– Отстал. Не видела и не слышала его уже несколько дней.

– Отлично. Убийцу-то поймали?

– Ты меня спрашиваешь? – хмыкнула я. – Так они мне и скажут.

– Но ведь отстали! – привела глупый аргумент приятельница.

– Значит, другие зацепки появились. Поняли, что я тут сбоку припека.

– Ну лады. Я тебе тут еще одного кента переправила. Записывай.

Я записала всю информацию, делая вид, что она мне очень необходима, и распрощалась с подружкой.

Выпив стакан воды, что я всегда делаю, когда предстоит долго разговаривать, я вышла в эфир. Мне сразу показалось, что что-то не так, как обычно, но с первых минут стрима на меня посыпались заказы погадать, и некогда было подумать и разобраться в себе. Наконец кто-то в чате написал: «А где Саныч?» И правда. Саныча сегодня не было. Хотя он был позавчера и снова пугал меня странными сообщениями и донатами. «Кровь на моих руках – пока что не твоя» и все в таком стиле. Вчера я не стримила. Куда же делся главный мой спонсор? Сошел с ума, а кто-то наконец это заметил и упек его в психушку?

Ладно, придет завтра, вот и спросим его, где был.

…Однако на следующий день трансляция сорвалась. Я готовилась к стриму, когда мне позвонил тот самый опер, что был у меня на днях, и велел приезжать по какому-то адресу. Впрочем, необходимая улица располагалась параллельно моей, так что я просто отложила стрим на два часа, понадеявшись, что успею. У всех подписчиков и случайных посетителей моей страницы должно было отобразиться измененное время.

Нужная улица оказалась невыносимо длинной, так что идти пришлось минут двадцать – двадцать пять, чтобы попасть во двор дома номер 76.

Итак, безрадостная девятиэтажка из серого кирпича приветствовала меня распахнутой дверью, придавленной для надежности каким-то булыжником, чтобы не закрылась на магнитный замок и чтобы мне не пришлось звонить в квартиру… а кстати, в какую? В названном адресе значился только номер дома, подъезд был один, но квартиру мне не назвали.

Миновав площадку с лифтом и попав на лестницу, я сразу поняла почему. Голоса доносились так четко, словно подниматься нужно максимум на третий этаж, а то и второй… Так оно и оказалось. Прямо на ступеньках, чуть ниже третьего этажа, лежал мужчина. С лестницы, где покоилось тело, в ближайшую квартиру сновали какие-то мужики, громко переговариваясь. Из обрывков фраз стало понятно: они расследуют смерть этого человека, которая, судя по огнестрельному ранению в грудь и голову, была насильственной. Если бы человек решил застрелиться, вряд ли бы стал палить себе в сердце, сразу бы начал с головы. И уж тем более не стал бы этого делать в подъезде. Слава богу, тело было прикрыто белой простыней и локализацию входных отверстий я поняла по небольшим кровавым пятнам.

– Вы кто? – строгим голосом осведомился какой-то мужчина средних лет, лысеющий и весьма подвижный, когда я подошла к порогу квартиры с открытой дверью.

– Я Кассандра, – замявшись на мгновение, ответила-таки я.

– Кто? – переспросил мужик с каким-то недоверием. Явно впервые слышит это имя.

– Петрович, это ко мне, пропусти! – крикнули из недр апартаментов. Голос моего опера. Я вспомнила, что зовут его Вячеслав, а фамилия вроде Лисин. Или все-таки Лесин? Что-то короткое и на «л».

Я зашла в квартиру, в длинном коридоре появился он, Лисин-Лесин, и махнул мне рукой.

– Здравствуйте еще раз, Вячеслав… э-э… Как вас по отчеству, я забыла?

– Просто Вячеслав, – буркнул он, не глядя на меня и возвращаясь в недра квартиры. Я пошла на голос.

На пороге большой комнаты он спросил, опять же не оборачиваясь, а глядя вперед и в сторону (я шла за ним и мне пока было не видно, что завладело его вниманием настолько, что он даже не потрудился смотреть на собеседника):

– Цвет волос сменили?

Удивившись любопытству опера (мне казалось, он вообще не замечает таких чисто «женских» штучек, как наряды, прически и цвет шевелюры), я все же ответила:

– Нет, парик сняла.

Мужики, стоящие возле двери шокированно воззрились на меня, не понимая, шучу я или говорю серьезно (вообще-то серьезно), а я зашла наконец в большое помещение и…

– Не знаю, видели ли вы когда-нибудь мертвых, приготовьтесь… – запоздало предупредил Вячеслав, эх, лучше бы раньше, но вместо этого он начал про волосы спрашивать!

…В кресле, откинувшись на спинку, сидел полноватый мужчина средних лет, простоватое лицо повернуто немного в сторону, глаза смотрят куда-то в угол комнаты, а во лбу зияет черная дыра… Щеки покрыты некрасивой зелено-сине-фиолетовой венозной веткой, которая стала проступать сквозь кожу из-за начавшегося процесса гниения. Мужчина одет в застиранный спортивный костюм, куртка полурасстегнута, под ней ничего нет, только волосатая грудь. На ногах черные резиновые шлепанцы. Да, я пыталась отвлечься от лица, поэтому стала разглядывать одежду и в целом позу, в которой оставили тело. Лишь бы не видеть этот странный взгляд человека, словно нашедшего лазейку в параллельный мир и удивившегося, что она, оказывается, все это время была в нижней части дверцы его платяного шкафа, а он и не знал…

Сглотнув, я напряженно спросила:

– Зачем вы позвали меня сюда?

Надеюсь, мой тон показал ему, насколько я недовольна происходящим. Лучше бы осталась дома, вела трансляцию и получала деньги за предсказание будущего и открытие тайн настоящего.

– А вы этого всего не заметили? – сказал что-то странное Вячеслав, а потом показал рукой на стену возле стола с монитором. – Вы до ужаса невнимательны…

Вторая фраза потонула в потоке хаоса, созданного моими собственными мыслями, потому что я успела проследить взглядом за направлением его руки и увидеть все то, что он мне показывал. Вся стена увешана моими снимками. Ну как моими… В образе Кассандры Князевой. Я сама таких фотографий не делаю и нигде не выкладываю, даже в качестве самопиара. Все это – скриншоты с моей вебки во время трансляций. Вся гамма эмоций, от ласковых и страстных улыбок до удивления, брезгливости и отвращения. Двадцать пять моих лиц, таких одинаковых, но при этом совершенно разных, смотрели на нас со стены убитого мужчины. Жутко было понимать, что, даже когда он мертв, я продолжаю ему подмигивать, смеяться вместе с ним или же над ним, разгадывать ребусы, бояться и ненавидеть. Мои клоны будто звали его за собой, в другой мир, где нас очень много, где мы способны обеспечить ему массу впечатлений одной своей мимикой, и он наконец сдался и отправился к нам, ухватившись за протянутую виртуальную руку…

– Я вижу, вы поражены. Что скажете?

Удивительный человек этот Лисин. Раз он понимает, что я поражена, может же понять, что не могу пока ввиду этого разговаривать?

И почему он так себя ведет, будто все вокруг его враги, но при этом все мы, вражины, ему еще и что-то должны? Или только со мной он такой? Что я ему такого сделала?

Однако всего через пару секунд мой рот открылся и реально что-то произнес:

– Сан Саныч…

– Так вы его знали? – спросил опер с такой интонацией, словно меня в чем-то подозревал и даже успел раскусить.

– Нет… Не в лицо, во всяком случае.

Он приподнял темно-русую и очень редкую, едва различимую на загорелой коже бровь. Потребовал:

– Поясните.

Ох, как он меня раздражал… Неужели непонятно? Или он о соцсетях и интернет-общении ничего не слышал? Максимум «Одноклассники» какие-нибудь. Где все люди с настоящими фотографиями, по крайне мере те, что у него там в друзьях, и он их всех в реальной жизни знает.

Я в паре слов рассказала, как смогла. Наверно, я путано изъяснялась, ведь не каждый день видишь такое: мертвый мужик напротив твоих изображений. Но вроде мент все понял верно, что и доказал резюмирующей мой рассказ фразой: