Хочу просто выжить!

— Да ладно уж тебе себя костерить, — зевнула еще раз Вера и пригладила волосы, — Всё не так страшно. Пойдем смотреть.

Действительно, еще можно было и костер разжечь, и шалаш залатать уже более плотно сложив ветки на крыше.

А воздух был свеж после дождя, пахло одурительно и вкусно. Речка слегка увеличила свой поток и уже не журчала, а пела густым басом. Вода была слегка мутноватой, но зато полными были все их глиняные черепки, что стояли на столе и даже котелок. Алексей нашел не промокшие сучья под ворохом напиленных дров, и разжег костер, выгребав уголья из старого. Пепел под ними был также сух, что позволило не мучиться с розжигом. Через время уже булькал супчик из приготовленной заранее рыбки с грибками и рядом закипал в кувшинчике кипяток под зеленый чай с малиной. Поев, они принялись за восстановление своего жилого места. А после обеда двинулись в сторону нового жилья. Они хотели посмотреть, что стало с их площадкой и теми бревнами, которые заготовили под строительство.

Придя на место, были удовлетворены увиденным: их труды не пропали, только были намочены. Берег не обвалился, заводь слегка увеличилась и помутнела, но так и должно быть при таком ливне. Зато их примитивный первый венец, положенный на вкопанных в землю плотно друг к другу бревнах, засыпанных камнями и песком, выдержал, и грунт под ними не поплыл.

— Замечательно, — похлопал Алексей их работу, когда осматривал и притоптывал, пробуя на прочность, — теперь, я уверен, у нас будет отличный домик, подружка.

Вера тоже радовалась и хотела скорейшего заселения. Она уже не раз рисовала в своей фантазии, как украсит их жилище, как устроит всё по-новому и создаст уют.

И они вновь принялись за работу. Правда было немного неприятно валить деревья, когда с них на тебя падала вода после дождя, но они только вскрикивали и смеялись. Сегодня они смогли положить еще три венца, а это уже половина их избы.

— Сколько и где делать окошки? — спросил Алексей, держа в руках топор для засечки, — Сама реши. Не забудь, что они будут небольшими. Рам со стеклами мы еще не придумали, — усмехнулся он лукаво.

— Их пока и не надо. Уж если совсем похолодает, то можно затянуть пузырями животных. Только не знаю какими. По книгам, то были бычьи. Но я такого не видела, и быков здесь тоже нет. Сам придумай, ладно?

Он кивнул и сделал несколько засек, где показала девушка. Потом он вырубил две основы под оконца.

Ночью, они спали на высохших одеяле и шкурке. За день, под жарким летним солнцем они и проветрились и подсохли.

Девушка и юноша мирно спали в зеленом шалаше и даже не предполагали, что их ночь здесь будет последней.

Они очнулись от гулкого звука и страшного треска. Быстро выскочили из шалаша. И вовремя, потому что на них падала та самая мощная ель, под которой они и устроили свое жилье. Алексей с криком оттолкнул девушку в сторону и упал, прикрывая её собой. Их с треском накрыли ветви ели, больно хлестнувшие по обнаженным частям тела. Алексей застонал Вере в шею.

— Что? — вскрикнула она, — Что с тобой?

— Не ори так, — проворчал он, поднимая голову, — оглушила просто. Ветка впилась в спину. Больно.

Вера попыталась протянуть руку и пощупать, но Алексей рыкнул на неё и уже сам начал вставать. Еле вылез из колючих веток, потом помог выбраться и девушке. Она решительно схватила его за плечо и повернула к себе.

— Царапина глубокая, — сказала она, присмотревшись, — ничего, жить будешь. Сейчас я приложу пару листиков, и всё будет окей.

Алексей стоял и смотрел на их разоренное место: шалаш был безвозвратно разрушен самим стволом, а остальное пространство завалено толстыми ветками аж, до самого ручья. Теперь требовалось усилие и время, чтобы всё либо возвратить, либо уходить отсюда. Вместе они решили уйти на их новое место. Кое-как собрав свои вещи и замотав их в шкуру и одеяло, а продукты сложив в те самые твердые сумки, которые часто использовали для переноса мелких вещей и добычи, они ушли с их первого в этом мире пристанища. Уже перед самым поворотом, они еще раз оглянулись, вздохнув, и пошли дальше.

С этого момента у них начиналась новая жизнь.

Г л а в а 7

В течение недели они смогли наладить здесь свой быт: построили рядом с домом времянку, похожую на шалаш, только с одной стороны их уже прикрывала стена дома. Алексей выкопал яму под костер и подальше под кострище для обжига, так как половины из сделанной Верой посуды уже не имелось. Та ель упала не только на их шалаш, она затронула и пень, используемый ими вместо стола, а там стояла вся с таким трудом сделанная утварь. Помялись и были испорчены некоторые корзинки и туески. Не пропали только постельные принадлежности, их сумки, котелок и инструмент. Вера чуть не плакала, собирая осколки ее труда, а Алексей утешал и, улыбаясь, всё приговаривал, мол, посуда бьется к удаче. Он обещал построить для нее все самое-самое, еще лучше прежнего, и она уже, смеясь, отмахиваясь от его рук, которые мешали ей вытаскивать из под ветвей остатки их обихода.

Вместе они мастерили в их будущем дворе навес из бревен, вкопанных в землю и крыши из ветвей и жердей, плотно подогнанных друг к другу. Сверху плотно навалили ветвей с листьями и иглами, сплетая их вместе.

— Ещё сверху положим потом черепицу, которую ты вылепишь из глины, и я её обожгу. Такой же покроем и наш домик. Классно получится, обещаю.

Смеясь, она кивала согласием. Она видела, что Алексей стал сильным, ловким, с умелыми руками. Теперь она верила в то, что в их мире можно было, как встарь, построить «церковь без единого гвоздя», как об этом показывали по телевизору. Ей раньше не верилось, а теперь, глядя, как этот молодой мужик орудует топором и обычной ножовкой, верила в то, что они скоро будут с домом. Даже под черепицей. И этим она занялась незамедлительно, вылепляя уже из другой глины, которую нашли в овраге недалеко. Слоистая сторона оврага показалась им странной и, попробовав одно из слоев, поняли, что темная его структура, похожая на пластилин, очень хорошо в пальцах мнется и лепится. Её уже не надо было специально промывать, сцеживать, и вновь промывать. Она легко добывалась, и требовалось только очистить её от мелких камней. Этим и занималась в свои свободные часы девушка. Кроме всего она вылепила из неё посуду, которая была на редкость хороша и не так часто трескалась при обжиге, не то что ранее.

Теперь они работали больше и очень уставали к концу дня. Правда в обед Вера решительно стояла на своем и укладывала Алексей отдыхать часа на два после обеда.

— Никуда не денется твоя работа, — ворчала она, — А вот здоровье надо пожалеть. Успеем ещё. Вон, гляди, уже под крышу скоро возведем.

И действительно, их труды были уже видны: перед ними на берегу небольшой речки возвышалось строение похожее на маленький домик. Оно было далеко от совершенства и конечно это не терем от слова «совсем». Но они ждали его с нетерпением, так как всё же в головах и инстинктах было заложено прятаться в свою нору от чужих глаз. Хотя и глаз-то тут было маловато, если не считать любопытных птиц, и даже белок. Нескольких Алексей смог подбить, и Вера попыталась сделать из их шкурок себе накидку на плечи. Так он хотел.

— Не шубка, конечно, но всё же мех, — смеялся он, когда она показалась перед ним в шали из беличьих шкурок.

В ней было тепло и уютно, и она часто куталась, особенно, когда её «деньки» всё же пришли. Оооочень неудобно было, ну, очень! Ни прокладок, ни специальных трусиков. Просто беда! Да и Алексей, когда в первый раз увидел, ойкнул и побледнел. Но потом понял и застеснялся, как-то. Всё пытался не смотреть на мои «дела», которые я не знала как скрывать. Потом правда, наловчилась. И в эти несколько дней он меня гнал от тяжелой работы, за что я была ему благодарна. Сам же продолжал валить деревья и готовить к новым работам. И делать ему приходилось одному, и было видно, как это тяжело и неудобно. Недаром на селе все вместе дружным отрядом возводили основную коробку избы под крышу. Потом-то в отделке, каждый работал сам. Но здесь были только она и он. Правда, и сил хватало и сноровки, а еще и желание, которое давало те же силы.