Хочу просто выжить!

Войдя в красивую, отделанную мрамором купальню, девушка решила его рассмотреть основательно. В тот первый свой приход, она была ошарашена и не смогла более пристально разглядеть это удивительное помещение. Сейчас же она увидела и небольшой бассейн в голубом мраморе, и ступеньки в него, с поручнями из шелка. Широкие лавки, на которых она лежала, были теплыми и гладкими. Отверстия в стене, из которых вырывался пар, и текла вода по специальным желобам, в кувшины и тазы, покрытые цветной глазурью, отделанные серебром и золотом. Они располагались вверху и нагнетали горячий воздух, с водяными каплями и запахами цветов.

Служанки вновь делали с её телом всё то, что делали и тогда, ублажая её маслами и массажами. Промыв волосы высушили ветерком, который вырывался из сложенных рук нагинь и также обсушили всё тело. Затем, уже в спальне, обрядили в прозрачные шаровары и такой же топик, ноги обули в золотые тапочки, на шею и руки надели браслеты и ожерелья. Волосы расчесали и оставили так, слегка брызнув на них душистой водой. Затем подхватив под руки, быстро повели в ту самую дверь, в которую вышел сам наг.

Она шла по светлому коридору, и скорее через анфиладу комнат, где перед ними открывали двери наги мужчины в ливрее, на манер земных лакеев. Они кланялись их группе и толкали створки вперед. Вера слышала, как за её спиной они захлопывались с таким звуком, что ей казалось, что слышит выстрелы в спину. Вначале она вздрагивала, но потом, уже после пятой или седьмой двери успокоилась и уже даже с любопытством осматривала те помещения, которые проходила. Служанки скользили рядом и не мешали ей, но в то же время не позволяли останавливаться. Девушка всё же успевала рассмотрела и белые с золотом залы, такую же обивку на мебели, картины в рамах, канделябры и самое интересное мозаичные полы. Окон не было, была только имитация их, то есть арочные рамы, а за ними просто стены. Вверху, когда она поднимала глаза, чтобы разглядеть светильники, видела лишь странную туманность, без потолков, которая светилась дневным светом с золотым отливом. Всё было по-царски богато и вычурно. Так обычно обставлялись в их прошлом мире так называемые «новые» русские — аляповато-безвкусно, но зато фасонисто и пышно.

Подходя ближе, уже слышались отзвуки музыки и шум голосов. Этот рокот стал более сильным, когда двери распахнулись, и она предстала перед толпой народа. Сначала она приняла их за людей, но потом поняла, что это были наги, наряженные в человеческие одежды, только… без ног! Вместо них… хвосты! Разные: длинные мощные, короткие и тонкие. А еще они скользили меж собой, иногда сплетаясь, чтобы остановиться и общаться. В воздухе витал аромат цветов и трав, будто фимиам от благовоний. Где-то на хорах сидели музыканты, которых не было видно, но хорошо слышно. Между разряженными нагами, в основном мужскими особями, скользили девушки нагини с подносами, на которых стояли бокалы из прозрачного материала, похожего на хрусталь, с напитками разных цветов. Даже были черные и разноцветные. Тела служанок были обнажены и только на бедрах, как и у каждой нагини, висел короткий фартук, будто прикрывал их чресла. Других дам змеиного племени не было видно.

— Видимо их и нет таких, — думала Вера, оглядывая местное общество, — или сидят дома, — хмыкала она, кривясь от пристальных и наглых взглядов этих змее-мужчин.

Она понимала, что идет почти голой и стеснялась, даже тушевалась под их откровенными взглядами. Служанки тараном раздвигали публику, и иногда шипели на зазевавшихся нагов, или на довольно любопытных, которые вставали на пути. Тогда первая служанка вытягивала вперед руку, и с её пальцев срывалась зеленая молния, от удара которой те морщились и отпрыгивали в сторону, зло шипя. Вера шла, нахмурившись и поглядывая вокруг настороженно. Она еще не могла понять, что будет происходить и что ей предстоит узнать и выдержать.

Вскоре, раздвинув последних упертых нагов, её вывели к высокому помосту с несколькими ступенями. На возвышении стояла широкая тахта, покрытая бархатным зеленым с золотыми узорами и бахромой покрывалом. К нему была проложена красная дорожка из мягкого ковра. На том ложе возлежал сам Огайо. Прикрыв веки, он с ленцой наблюдал за своими подданными, но увидев Веру, тот час сполз на пол и подал ей руку.

— Наконец-то! — воскликнул он, — Ты пришла, моя царица!

На его крик затихла музыка и змеи вокруг своеобразного трона. За ними также начали затихать голоса и дальше по всему большому залу.

Огайо подхватил Веру под руку и повел её на возвышение. Повернув её лицом к стоящим внизу нагам, он громко прокричал:

— Моя и вашшшша царица!

И всё тот час попадали ниц и прикрыли ладонями головы, как и те служанки, что помогали Вере.

— Точно, ритуал, — скривилась девушка, рассматривая «ковер» из змеиных хвостов и яркой человеческой одежды, — Тьфу ты, пакость!

Г л а в а 12

Огайо что-то громко прошипел и народец начал вставать, а затем придвигаться ближе к трону, где уже лег сам наг и похлопав по тахте, вынуждена была прилечь и Вера. Он притянул её к себе, и она уперлась ему головой в согнутый локоть. Склонив голову, он пощекотал её за ухом своим длинным раздвоенным языком. Она качнула головой, не соглашаясь с такой лаской. Он хмыкнул и тут же махнул рукой. Заиграла музыка, и притух свет. Середина зала начала быстро освобождаться от тел змеев.

— Ссссмотри, — прошипел наг девушке на ухо, — Ссссейчас будет представление.

И она увидела, как в центр выбежали девушки. С ногами! Их было больше дюжины, и они были закутаны в полупрозрачные покрывала. Остановившись, замерли. Огайо махнул рукой, и зазвучала музыка. И тут они начали танец. Как передать те чувства, которые они вызывали своими движениями тела? Руки и ноги, живот и даже шея — всё двигалось под протяжные и какие-то фантастические звуки.

Вера замерла, потом выбралась из объятий змея и присела, обхватив колени руками. Она положила голову на них и смотрела не отрываясь. Замерла, завороженная этим действом. А потом случилось неожиданное — они начали ….раздеваться! Как стриптизерши в их мире. Снимая одну деталь за другой, они так же под музыку двигались, и теперь было слышно, как зашипели сидящие и лежащие на своих матрасах змеи, хватая на лету их покрывала. Одни сидели на своих хвостах кольцах, другие вытянулись по окружности зала, но их тела, головы качались в такт, и с высунутых раздвоенных языков капала слюна. Глаза прикрыты, зубы оскалены, хвосты подрагивают. И вся эта картина вызвала в Вере такое омерзение, что она почти застонала от дрожи и передернула плечами. Наг принял её чувство за возжелание и, притянув к себе ближе, повалил и впился в губы долгим поцелуем. Она сопротивлялась, как могла и еле вырвалась из его рук, но сев, просто обмерла, увидев жуткую картину — на девушек напали змеи, и, повалив их на пол, тут же совокуплялись с ними. Сделав свое дело, они предоставляли их другим змеям и так далее. Это была вакханалия! Нет, девушки вовсе не сопротивлялись и не кричали, а наоборот притягивали каждого и стонали от удовольствия.

Тут Вера почувствовала, как её валит на спину змей, рвет ее одежду, ложится на неё, захватывая её рот, грудь и лоно. Но она выкручивалась под его телом и отчаянно не хотела близости. Тем более в таком бардаке. Она хватала его за плечи, отворачивалась от жадного рта, от его назойливого языка, от слюны, которой была вся закапана. А потом, в пылу сопротивления, ухватила за его член. Он был таким большим, что она закричала от ужаса.

— Нет-нет-нет! — с силой сжала она его отросток, и тот застонал от удовольствия:

— Ещщщще, — шипел он, расслабляясь, — ещщще…сссделай ещщще …

Вера сжимала его уже обеими руками и оглядывалась по сторонам, судорожно думая, как бы сбежать. И пока змей отвалился от неё, она увидела зеленевшую небольшую дверь и решилась на побег. Змей лежал и тихо стонал, прикрыв глаза, а Вера осторожно оглядывалась вокруг. Тут она заметила пристальный взгляд первой служанки, которая сидела за помостом и внимательно, даже зло, смотрела на Веру. И она поняла, что та с удовольствием бы заменила её рядом с властелином. Она кивнула, будто соглашаясь на замену, и та быстро подползла к ним.