Страница 31 из 49
«Это моя скатерть», сказал Пух, разворачивая Тиггера.
«Да? Мне бы такое и в голову не пришло».
«Ее стелют на стол и кладут на нее вещи».
«Тогда почему она пыталась меня поддеть, когда я не смотрел?»
«Не думаю, чтобы она пыталась», говорит Пух.
«Нет, она пыталась», сказал Тиггер, «просто я ее опередил».
Пух постелил скатерть обратно на стол, поставил на нее большую банку с медом, и они сели завтракать. Как только они сели, Тиггер набрал полный рот меду… и посмотрел на потолок одним глазом, и издал языком исследующий звук, – что-это-там-такое-дали-звук. И затем он сказал весьма решительным тоном:
«Тиггерам не нравится мед».
«О!», сказал Пух, пытаясь придать этому звукоизвлечению оттенок Печали и Сожаления. «Я думал, им все нравится».
«Все, кроме меду», отрезал Тиггер.
Пуху это было скорее приятно, и тогда он говорит, что поскольку он свой завтрак закончил, то он возьмет Тиггера в гости к Поросенку и Тиггер сможет попробовать немного желудей.
«Спасибо, Пух», говорит Тиггер, «потому что желуди – это действительно то, что Тиггерам нравится больше всего».
Итак, после завтрака они пошли повидать Поросенка, и Пух, пока они шли, по дороге объяснил, что Поросенок – это Очень Маленькое Животное, которого испугают внезапные наскоки, и попросил Тиггера не быть таким Прытким хотя бы поначалу. А Тиггер, который всю дорогу прятался в деревьях и напрыгивал оттуда на Пухову тень, когда она не смотрела, сказал, что Тиггеры бывают Прыткими только до завтрака, а как только они поедят чуть-чуть желудей, то они сразу становятся Уравновешенными и Утонченными. Итак, мало-помалу они пришли и вскоре уже звонили в дверь дома Поросенка.
«Хэлло, Пух», сказал Поросенок.
«Хэлло, Поросенок. Это Тиггер».
«О! Серьезно?», говорит Поросенок и отодвигается к другому концу стола. «Я думал, что Тиггеры бывают меньше, чем этот».
«Еще не такие большие бывают», сказал Тиггер.
«Им нравятся желуди», сказал Пух. «Вот потому-то мы и пришли. Потому что бедный Тиггер еще не завтракал».
Поросенок подвинул Тиггеру вазу с желудями и сказал «Угощайтесь», а потом придвинулся потеснее к Пуху и, почувствовав себя немного храбрее, говорит: «Значит, вы Тиггер? Понятно-понятно» – вполне беззаботным голосом. Но Тиггер на это ничего не сказал, потому что его рот был полон желудями…
После продолжительного чавканья он говорит:
«И ые у а т о у ей».
А когда Пух и Поросенок сказали «Что?», он сказал «А о ть а ая!» и вышел на минутку.
Вернувшись, он твердо сказал:
«Тиггерам не нравятся желуди».
«Но ты говорил, что им все нравится, кроме меду», говорит Пух.
«Кроме меду и желудей», объяснил Тиггер.
Услышав это, Пух сказал: «О, понимаю», а Поросенок, который был скорее доволен, что Тиггерам не нравятся желуди, говорит: «А как насчет чертополоха?»
«Чертополох», говорит Тиггер, «это то, что нравится Тиггерам больше всего».
«Тогда пошли к И-Ё», говорит Пух.
Итак, они все втроем пошли к И-Ё, и, после того как они шли, и шли, и шли, они наконец пришли в ту часть леса, где жил И-Ё.
«Хэлло, И-Ё!», сказал Пух. «Это Тиггер».
«Что это?», говорит И-Ё.
«Вот это», объяснили одновременно Пух и Поросенок, а Тиггер улыбнулся самым наиприятнейшим образом и ничего не сказал.
«Что вы, сказали, это было?», спросил И-Ё.
«Тиггер».
«А!», сказал И-Ё.
«Он только что пришел», объяснил Пух.
«А!», снова говорит И-Ё.
Он долго думал, а потом сказал: «И когда же он уйдет?»
Пух объяснил И-Ё, что Тиггер – большой друг Кристофера Робина и что он останется жить в Лесу, а Поросенок объяснил Тиггеру, что он не должен обращать внимания на то, что сказал И-Ё, потому что он всегда мрачный, и И-Ё объяснил Поросенку, что, напротив, он чувствует себя этим утром особенно бодро, а Тиггер объяснял всем, кто хотел его слушать, что он еще не завтракал.
«Я понял, в чем тут дело», сказал Пух. «Тиггеры всегда едят чертополох. Вот поэтому мы и пришли к тебе, И-Ё».
«Не бери в голову, Пух».
«Да нет, И-Ё, я не имел в виду, что мы не хотели тебя видеть».
«Понятно-понятно. Но ваш новый цветной приятель действительно хочет завтракать. Как, ты сказал, его зовут?»
«Тиггер».
«Ну вот, Тиггер, пойдем сюда». И-Ё повел его по дороге, ведущей к зарослям чертополоха, и махнул на них копытом.
«Этот маленький участок я оставил себе на день рожденья», сказал он, «но в конце концов, что дни рожденья? Приходят сегодня и уходят завтра. Угощайся, Тиггер».
Тиггер поблагодарил и несколько тревожно посмотрел на Пуха.
«Это в самом деле чертополох?», шепнул он.
«Да», говорит Пух.
«Тот самый, что нравится Тиггерам больше всего?»
«Совершенно верно», сказал Пух.
«Понимаю», говорит Тиггер.
Итак, он набил себе полную пасть и громко захрустел.
«Оу!», сказал Тиггер.
Он сел и сунул лапу в рот.
«В чем дело?», спросил Пух.
«Горит!», пробормотал Тиггер.
«Твой друг», говорит И-Ё, «похоже, проглотил пчелу».
Друг Пуха перестал мотать головой, пытаясь избавиться от колючек, и объяснил, что Тиггерам не нравится чертополох.
«Зачем тогда было уродовать такой прекрасный куст?», спросил И-Ё.
«Но ты сказал», начал Пух, «что Тиггерам нравится все, за исключением меда и зжолудей».
«И чертополоха», говорит Тиггер, бегая кругами с высунутым языком.
Пух посмотрел на него с грустью.
«Что будем делать?», спросил он Поросенка.
Поросенок знал ответ на этот вопрос и сразу сказал, – пойти сказать Кристоферу Робину.
«Вы найдете его у Канги», говорит И-Ё. Он подошел поближе к Пуху и сказал громким шепотом:
«Не мог бы ты попросить своего друга перенести эти упражнения в другое место? У меня вскоре ланч, и я не хотел бы, чтобы его затоптали, прежде чем я начну есть. Пустяковое дело, прихоть, но все мы имеем свои маленькие слабости».
Пух торжественно кивнул и позвал Тиггера.
«Пошли, зайдем к Канге. Она наверняка много чего найдет тебе позавтракать».
Тиггер завершил последний круг и подошел к Пуху и Поросенку.
«Горит!», объяснил он, широко и дружелюбно улыбаясь. «Пошли». И он умчался вперед.
Пух и Поросенок медленно поплелись за ним. Пока они шли, Поросенок ничего не говорил, потому что ни о чем не мог думать, а Пух ничего не говорил, потому что придумывал стихотворение. И когда он придумал его, он начал так:
С бедным малюткой Тиггером что нам прикажете делать? Если так дальше пойдет, никогда он не вырастет больше. Мед не по вкусу ему, зжолудей – и тех не желает. Дали чертополох и от него отказался. Много колючек, шипов, а это ему не по нраву. Все, что Другие Животные смачно жуют и глотают, Глотке его не под стать подыхает, бедняк, с голодухи!
«Да он и так большой», сказал Поросенок. «На самом деле он не очень большой».
«Ладно, но кажется большим». Услышав это, Пух погрузился в размышления и затем промурлыкал следующее:
Сколько ж в нем весу всего, сколько фунтов, шиллингов, унций? Больно уж Прыток всегда, потому-то и кажется больше[61].
«Вот и все стихотворение», сказал он. «Тебе нравится, Поросенок?»
«Все, за исключением шиллингов», сказал Поросенок. «Я не думаю, что им здесь место».
«Им захотелось встать после фунтов», объяснил Пух. «Ладно, я им и разрешил. Лучший способ сочинять стихи – это давать вещам волю».
«Ну, не знаю», сказал Поросенок.
Тиггер топотал впереди, все время крутясь в разные стороны и крича: «Туда идем?» – и вот наконец они дошли до Канги и обнаружили там Кристофера Робина. Тиггер бросился к нему.
«О, вот ты где, Тиггер?», сказал Кристофер Робин. «Я знал, что ты где-то здесь».
«Я искал в Лесу вещи», говорит Тиггер. «Я нашел пух и поросенка, и и-ё, но не нашел завтрака».
Пух и Поросенок подошли и обняли Кристофера Робина и объяснили все происшедшее.
61.
Можно возразить: откуда Пуху знать традицию написания стихов гексаметром? А откуда ему знать, что такое шиллинги и фунты?