Расколотая империя

Глава 44 Преданность предателей

Красный двор выглядел противоестественно пустым. При общей ухоженности окружения, всех этих аккуратно подстриженных кустах и газонах, идеально чистых, без единого листка или травинки, дорожек и тропинок это производило противоестественное, жуткое впечатление.

Стража, ладно. После понесенных потерь у Красного двора осталось не так много воинов. Да и часть из них Тар видел у Палаты Власти. Но даже слуги разбежались, словно почувствовавшие опасность дикие звери.

И правильно сделали. Что-то плохое происходило на территории Красного двора. Опасность ощущалась почти физически. Похожие ощущения одолевали Тара на подходе к пещере высшего дракона. Но в то время он был молод, нагл и считал, что способен перевернуть мир одним ударом своего меча. Встреча с драконом доказала ошибочность этих наивных суждений.

И все же, несмотря на неприятные ассоциации, Тар не стал дожидаться помощи. Да и откуда ей взяться после бардака у Палаты Власти?

Толкнув острием меча входную дверь, он вошел внутрь. Огляделся. Его сложно было удивить роскошным убранством. Хотя Красный двор — это Красный двор. Императрица Лиара всегда любила редкие, красивые вещи. Хинданские вазы вдоль стен, причудливые вырезанные из дерева статуэтки северных варваров, с драгоценными камнями вместо глаз, картины известных художников — все это наглядно демонстрировало богатство и хороший вкус хозяйки.

Впрочем, Тару сегодня было не до изучения живописи и экзотических редкостей. Да и одно то, что такое богатство никто не охраняет, не присматривает за ним, не могло не настораживать.

Опасность исходила откуда-то снизу, явственно указывая на подземелья.

Общая для большинства поместий Белого города планировка по всем канонам Гармонии распространялась и на Красный двор. А Тар знал пару поместий, где полностью совпадали даже тайные ходы. Хотя, можно ли их считать после подобного тайными?

В этом плане Красный двор к таковым не относился, но кто знает и ищет, то всегда найдет.

Крутая лестница, ведущая вниз, оказалась рядом с кухней и привела его прямо в обширный винный погреб. Ощущение опасности усилилось, показывая, что он на верном пути. Что-то плохое спряталось в самом дальнем конце длинного коридора из больших бочек.

На зачарованных светильниках в Красном дворе не экономили, а потому под землей было чуть ли не светлее, чем снаружи. А вот звуков не было, и это давило больше полной темноты. Разве что-то где-то в дальнем углу одна из бочек медленно роняла капли вина из плохо закрытого краника. Зато все крысы, а полностью извести этих тварей сложно даже в императорском дворце, куда-то пропали. Ни единого подозрительного шуршания или писка. Ни одной шмыгнувшей вдоль стены серой тени.

Тайным ходом в конце винного погреба Тара было не удивить. А вот то, что он был любезно открыт, внушало некоторое удивление, напополам с закономерным опасением. Сомнительно, что кто-то так сильно торопился, что лишил тайный ход своего главного преимущества — тайны. А значит, проход оставили открытым специально. Словно боялись, что скрытая внутри угроза не сможет выбраться наружу.

Первое, чем встретил его тайный зал, было тело. Тело императрицы Лиары, лежавшее в большой луже крови на камнях в центре зала.

Тар шагнул к нему, чтобы проверить, но остановился, уловив движение.

— Она мертва, — донеслось со стороны бокового прохода.

Под свет магических светильников шагнул Тибер. Хотя поначалу Тар младшего брата не узнал. Пропорции тела Третьего принца уже не казались такими неправильными, как раньше. Всему виной то, что Тибер перестал горбиться и хромать.

— Зачем? — спросил Тар, кивнув на тело Третьей императрицы. Часто ему хотелось самому уничтожить Лиару, как одну из виновниц смерти матери. Но одно дело он, а другое Тибер. Какой бы плохой женщиной не была императрица Лиара, она была его матерью.

Вместо ответа Тибер только мрачно усмехнулся. Проигнорировав Тара, он подошел к телу матери. Присел возле него, ласково погладив мертвую по волосам.

— Я дал ей то, чего она так желала — ее сын станет императором. А она только спросила, причастен ли я к смерти Лорса. И не дожидаясь ответа, нанесла удар. Она всегда заботилась только о четвертом. Видела лишь Лорса. А ведь я тоже ее сын! Как думаешь, если бы для возвышения Лорса понадобилась моя жизнь, она бы колебалась?

— Думаю, нет.

— Вот и я не колебался… — Рука Тибера замерла. — А ведь я всего лишь хотел, чтобы она хоть раз посмотрела на меня с любовью, назвала своим сыном. Неужели это так много, Тар? И что я получил? Удар мечом! Шлюха, тварь! — взорвался Тибер, вскочив на ноги. Казалось еще немного и он начнет избивать тело матери ногами. — Ненавижу! Всех вас ненавижу!

— Ты закончил истерику? — холодно уточнил Тар, опираясь на меч, словно тот был тростью.

Тибер отличный актер, но трагические роли явно не для него.

— Переиграл?

— Причем серьезно.

— Бывает, — вздохнул Третий принц небрежно отряхнув колени и вытер запачканную кровью подошву сапога о камень.

Драки с братом он не боялся. Но и не рвался начинать ее первым. Когда прокол стабилизируется, Тару станет резко не до него. А потом Тара просто не станет, как и Белого города. Повезет, если вырвавшиеся на волю твари ограничатся только этим. К вечеру уцелевшие жители Хагронга и лаэры признают императором любого, кто сможет остановить этот кошмар. И он явит им спасителя!

А пока что нужно тянуть время. Раз Тар настроен на беседу, то почему бы не удовлетворить его любопытство? Да и что скрывать, Тиберу всегда хотелось покрасоваться перед старшим братом. Чтобы тот понял! Оценил его успех!

— Сдавайся, — предложил Тар без особой надежды.

Тибер рассмеялся. Помахал мечом перед собой, словно старался поразить невидимого врага.

— Смешная шутка, мой недожаренный братец. Зачем мне сдаваться? Ты думаешь, что победил? Нет, нет! Ты в любом случае проиграл! Вы все проиграли, стоило мне вступить в игру! Вы строили хитрые комбинации. И каждый из вас считал именно себя самым умным, хитрым. Самым достойным уместить свой зад на императорский трон. Но стоило мне щелкнуть пальцами, как все рассыпалось, словно карточный домик.

— Поддельные приказы мятежникам. Убийство Кесса Родора. Пропажа завещания нашего отца. Все это время был ты?