Страница 87 из 93
— Дочка поделилась, — гордо заметил Кот. — Дала изучить свой камень, и я наделал из него целую гору песка, а потом аккуратно смешал с пылью верхних этажей каждой из башен.
— Камень перемещения? — аватар задумался, а потом смерил взглядом своего врага. — Неужели тебе хватило силы, чтобы с его помощью перенести башни великих стихий друг к другу и уничтожить?
— Я на многое готов ради своих близких и ради победы, — Кот важно поднял указательный палец. — Но я все же не Герострат.
— Кто?
— Был в моем мире один парень. Давно. Он очень хотел прославиться, вот только талантов не хватало, но, мне кажется, на него наговаривают… Все же ему хватило мозгов додуматься до очень разрушительной, однако совершенно новой для своего времени вещи. Он решил вписать свое имя в историю не созданием, а разрушением. Пришел к храму Артемиды Эфесской и сжег его дотла. Так исчезло одно из чудес света, зато родилась яркая, но злая философия. Кто-то может считать это торжеством разума над материей, основой будущего течения протестантов, но я… Я считаю, что он просто варвар, которому плевать на других. Отсутствие эмпатии — это вовсе не повод для гордости.
— Много болтаешь, — аватар поморщился. Почему-то история Кота была ему неприятна. Как тот сказал, торжество разума — не повод для гордости? Бессмыслица же. — Так что в итоге сделал ты?
— Я не стал переносить башни, — ответил Кот и смущенно пожал плечами. — Если честно, мне на это даже не хватило бы сил. Но зато моего текущего уровня изменения и количества оставленного песка Аруф оказалось более чем достаточно для создания устойчивой связи.
— Ты просто связал башни? — понял все аватар. — И они сами заблокировали силу друг друга. Действительно несложно. Что ж, если это мы обсудили, может, заодно расскажешь, как у тебя получилось сдержать мою силу? Тоже ведь применил какую-то хитрость?
Кот не отвечал.
Аватар думал. Хотелось пообещать что угодно, разрешить менять правила хоть для каждой команды, хоть сразу объявить Кота победителем — но ведь стоит это сказать, и сразу станет очевидно, что никакой честной сделки в итоге не будет.
— Хочешь, повторим ставку, и ты все же ответишь на мой вопрос? — аватар надеялся, что Кот станет торговаться, но тот молчал.
С другой стороны, это тоже была информация. Значит, его сила совсем не абсолютна. Значит, Кот уверен, стоит ему, аватару, узнать его секрет, и все будет кончено. Наивный, у него нет будущего в любом случае!
Я смотрел, как заканчиваются битвы на оставшихся островах, и на последний один за другим ступают отряды победителей. Злой Карик с полной энтузиазма Кейси и пятью аристократами. Отряд Тома Пау и котят — после победы над лишившимися сил духами в них как будто стало меньше света. Майя, все такая же одинокая и настороженная. Еще были в строю группы Пламен, Гасины, уверенно сражался отряд Тутмоса, но… Мало было выжить, надо было прийти в числе первых, а они потеряли на пустых островах целых десять минут.
Со стороны аватара было тоже только три группы, но вот богов и воинов в каждой из них оказалось существенно больше. Во главе одной из них стоял Бо. Бог Обмана щурился от летящей в лицо мелкой водяной пыли и был полон энтузиазма. Второй отряд аватара вел неизвестный король в серой броне и с мертвыми белыми глазами. Во главе третьего же стоял Дарт Проксимо, сын старого знакомого из внешних миров. Я не ждал от весьма средней команды ничего особенного, но они уверенно шли по дистанции, а потом… Прямо перед последним островом объединились с группой аватара и сменили сторону. Без лишней болтовни, без торга — раз, и готово, словно все давно уже оговорено.
— Первый сюрприз, — аватар загнул длинный палец с идеально ровным, но чуть желтоватым от старости ногтем.
— Соблазнил их? — посмотрел я на него.
— Еще на первом мосту, но мы договорились не спешить объявлять наши отношения. Хотел удивить тебя, — аватар был очень доволен собой. Впрочем, всего один… Нет, два переметнувшихся отряда — в принципе, это гораздо меньше, чем я боялся.
— Что ж, тем честнее будет последний бой. Три на три, — я оценил соотношение сил.
— Или нет, — аватар сделал неопределенное движение пальцами. Он определенно был доволен сложившейся ситуацией.
Отряды еще стояли друг напротив друга, так и не начав бой, когда прозвучал звонкий женский голос.
— За аватара!
Майя вздохнула — она и не ожидала, что будет просто.
— Кейси? — она смотрела в глаза дочери. — Почему?
— Потому что Кот опять плевать хотел на нас. Для него всегда на первом месте только одно: его планы, — и она показала выдержку из ментального послания. Разговор Кота и аватара. — Видишь, он признался, что украл силу башни Жизни. Сделал это за спиной Карика и меня. Он был готов рисковать нашими жизнями! Так вот я не хочу, чтобы после такого он победил! Сколько уже раз он пытался испортить мир? Хватит!
Майя увидела в этом коротком послании совсем другое, но… В Кейси сейчас говорила обида, и она не готова была никого слушать.
— Порой проще сразиться со своей семьей, чем признать, что ты не важнее всех на свете? — Майе не оставалось ничего другого, кроме как усилить разрыв. Сомнения в такой момент могут стоить слишком дорого, пусть лучше Кейси сражается на полную и точно не пострадает из-за какой-нибудь глупости.
Майя заметила задумчивый взгляд Карика.
«Почему?» — мысленно спросила она. В отличие от дочери этому для смены стороны точно нужны были причины посерьезнее.
«Он обещал не трогать мою семью, — просто ответил Карик. — Как бы ни закончился этот бой, Кейси будет жить. И даже сейчас ни один из бойцов аватара не посмеет ее тронуть».
«А мы посмеем? — Майя грустно усмехнулась. — Впрочем, если не я, то остальные — вполне, и ты принял сторону, чтобы защищать семью. Похвально, но разумно ли? Веришь аватару?»
«Если не будет Кота, не будет тех, кто бросит ему вызов, то зачем спешить… — Карик пожал плечами. — Он дарит мне десять тысяч лет и только потом он поглотит меня. И то, если только к тому времени в этом будет необходимость».
«Значит, не будет Кота…» — Майя вздохнула. Она с самого начала этого глупого испытания чувствовала, что все закончится совсем непросто, и вот… На что Кот рассчитывал, давая аватару копаться в мозгах своих союзников? Неужели он верил, что кто-то сможет противостоять его власти, отказаться от исполнения любого желания?