Анастас Микоян

Ованес зарабатывал 38–40 рублей в месяц. Деньги приберегали для покупки предметов, которые нельзя было изготовить самостоятельно, например плотницкого инструмента. Покупали керосин, чай, сахар. По большей части семья жила натуральным хозяйством. Одежду и обувь шили сами. Дети с раннего возраста были вовлечены в хозяйственный круговорот. Анастасу доверили обязанности пастуха, козопаса. Один из будущих создателей советской цивилизации провёл детство, бегая в самодельной обуви за козами по горным склонам, следя за тем, чтобы хитроумные животные не вторглись на чужие посадки и не потравили всходы.

Все ровные участки земли с плодородной почвой отводились под пашни, а дома крестьяне ставили на склонах, уступами: внизу – курятник, катух и хлев, козы, куры, ослики; наверху – жилые комнаты и просторный балкон: в жаркое время года там и ужинали, и спали.

Вокруг – леса, дикие яблони, груши, кизил и грецкие орехи. С наступлением осени всё население уходило в леса и занималось собирательством. Яблоки солили и сушили. Грецкие орехи привозили огромными мешками. Сейчас это представляется как буколическая, пейзанская картина: дикие фрукты, орехи, козий сыр, горный воздух, обомшелые стены тысячелетнего монастыря. В наше время богатые горожане платят большие деньги, чтобы пожить в таких условиях две или три недели.

Первые десять лет жизни Анастаса заложили основу его огромного физического здоровья. Впоследствии он переболеет считавшимися смертельными болезнями, сначала малярией, потом туберкулёзом, но уже к своему 35-летию подойдёт в исключительной физической форме.

Психологическая обстановка в семье Ованеса и Талиты была чрезвычайно мирная, счастливая. Отец – добрый, мягкий человек – много работал и, конечно же, не имел времени особо возиться с детьми. Конструкция семьи была крестьянская, патриархальная, все работали с утра до ночи, начиная с шестилетних детей и заканчивая глубокими стариками. Родители воспитывали детей главным образом личным примером.

Анастас потом будет вспоминать всего два случая, когда отец был им недоволен и ругал его. И тот факт, что Анастас запомнил гнев отца, указывает на единичность таких событий. О матери же упоминания только в превосходной степени. Очевидно, эта женщина, Талита (Тамара) Омаровна, воспитавшая пятерых детей, из которых один стал лидером страны, а второй великим инженером, обладала сильными и разнообразными достоинствами. Её дети росли в любви и мире, и крепкими.

Из таких патриархальных крестьянских семей, в Рязани и в Армении, в Приморье и в Украине, вырастет огромное поколение, которому суждено будет переделать самую большую в мире страну, поставить великий эксперимент.

Анастас Микоян по рождению был крестьянином, сельскохозяйственный труд понимал, и это понимание потом ему очень помогло, а с другой стороны – повредило, поскольку ситуацию в сельском хозяйстве СССР он всегда оценивал резко негативно.

Создатели социалистической России в подавляющем большинстве были слабо знакомы с крестьянским трудом. Владимир Ленин (Ульянов) и Николай Бухарин происходили из провинциальной интеллигенции, Лев Троцкий (Бронштейн) – из семьи богатых землевладельцев, Вячеслав Молотов (Скрябин) – из мещан, Лазарь Каганович – сын торговца, Клим Ворошилов – из рабочей семьи, Иосиф Сталин (Джугашвили) – сын сапожника, Орджоникидзе – из мелкопоместных дворян. Когда возникнет «ближний круг» Сталина (его первый состав) Анастас Микоян окажется в нем единственным человеком, происходившим из крестьян.

Так или иначе, Анастас Микоян вырос в крепкой дружной семье, мать и отец горячо любили и друг друга, и своих детей.

Поклонники учения Зигмунда Фрейда не найдут в биографии Микояна ничего примечательного: ни страхов, ни детских травм; никаких чёрных ям в подсознании.

Потом Анастас создаст свою семью, столь же крепкую, как семья его родителей. Обитатели Кремля, начиная со Сталина, будут завидовать семейному счастью Микояна.

Этот момент следует особо отметить. Микоян всегда имел крепкий тыл. Семейный очаг, дом, где его любят, где его ждут, где о нём заботятся. В семье он восстанавливал силы. Любовь родных людей заряжала его внутренние аккумуляторы и вдобавок давала понимание своего места на земле. Он жил не только ради работы, но и ради семьи. Страх потерять семью – один из важнейших мотивов его деятельности.

2

Учёба

Отец и мать Анастаса Микояна не знали грамоты. О существовании начальной школы в селе Санаин в первые годы ХХ века сведения расходятся: сам Анастас Иванович утверждает, что в монастыре жил единственный монах (имя его неизвестно), который и обучил мальчишку читать по-армянски. Биограф Артёма Микояна Михаил Арлазоров заявляет обратное: школа была, и преподавали там монахи, и не один, а несколько; школа была двухклассной, детей – мальчиков и девочек – обучали грамоте, письму, арифметике. Есть также сведения, что некий образованный армянин приехал в село Санаин, предположительно, скрываясь от властей, и предложил крестьянам учредить школу, за небольшую плату в течение года обучал их детей, но потом уехал, и школа прекратила существование.

Наконец в Санаин прибыл некий епископ из Тифлиса. В своих мемуарах Микоян не называет его имени. Возможно, речь идёт о священнике по имени Геворг Суренянц, с 1884 года он был главой Грузинской епархии армяно-грегорианской церкви, а с 1911-го – католикосом всех армян. Суренянц инициировал создание многих армянских школ и сбережение армянской культуры, в том числе патронировал и армянскую Нерсесяновскую духовную гимназию в Тифлисе. Можно предположить, что именно этот неординарный человек дал путёвку в жизнь герою нашей истории.

Епископ (предположительно – Суренянц) поселился при монастыре и решил перестроить свой дом. Он нанял для этих работ плотника Ованеса Микояна, а тот взял себе в помощь среднего сына, десятилетнего Анастаса. Смышлёный ловкий паренёк, самостоятельно обучившийся чтению и письму, попался на глаза епископу, и тот предложил отцу отправить сына в Тифлис, в духовную семинарию, и обещал протекцию.

Есть вечные, бесперебойно работающие механизмы воспроизводства культуры. В любом народе, в любом этносе появляются талантливые, способные дети. Однажды их подмечают, кто-то берёт над ними шефство. Так случается не всегда, но часто. Обязанность любого культурного человека – подметить другого культурного человека и помочь ему укрепиться в своей культуре.

Армянская цивилизация и армянская культура в те времена находилась под защитой Российской империи. Этому способствовала общая христианская вера. Но турки – мусульмане – продолжали вытеснять армян с их исконных земель, загонять их в горы, отнимать у них плодородные долины. Армяне, под давлением превосходящих сил, уходили дальше и дальше на север, поднимались в горы, строили там монастыри-крепости, свозили туда книги. Спасали своё знание и свою культуру.

В начале ХХ века древний город Ереван (Эривань) имел население едва в 30 тысяч человек, из которых армяне составляли только половину, а вторую половину – азербайджанцы-мусульмане.

В те времена базовой точкой закавказской цивилизации был Тифлис. Грузия того времени – наиболее устойчивая, благополучная и спокойная территория. Тифлис – один из исторических центров Российской империи, культурная столица Закавказья, большой, крепкий, благополучный город.

В начале ХХ века у Тифлиса появился конкурент, новая столица региона – нефтяной Баку.

От Тифлиса до Баку сейчас 12 часов на поезде. Тогда было вдвое дольше. В Баку добывали нефть, на работу брали всех. Там был даже оперный театр. В Баку был порт, дорога морем в Россию и в Персию. В Баку были конторы нефтяных магнатов, крупнейших банков, английские шпионы, контрабандисты.

Пройдёт 12 лет, и в 1918 году за бакинскую нефть будут драться четыре армии; Советская Россия выйдет победителем, а позже бакинская нефть станет важной статье экспорта молодой республики. В 1942 году германский вермахт предпримет громадные усилия, чтобы добраться до нефтяных приисков. Но это всё случится потом.