Страница 6 из 55
— Ты видела какие-то знаки, которые тебя привели к нам?
— Знаки? – опешила я от вопроса, пытаясь вспомнить висел ли хотя бы «кирпич» на повороте с метро. Пешеходный там был однозначно. Но на всякий случай решила уточнить: — Тебя интересуют дорожные?
— Нет! — Настя махнула головой и расплылась в улыбке. – Что-нибудь из необычного? Может, тебе кто-то что-то сказал, или чудо какое случилось? На этой неделе, сегодня? Вчера?
Я задумалась. Да вроде бы нет. Ну что может быть необычного в жизни? Разве что сон странный приснился под утро. Тоже мне чудо чудесное налаживать контакт с глазами, взирающими на тебя где-то в небе. Тут исключительно больная фантазия, мозг пытался структурировать опыт.
— Ну ты подумай. Не торопись.
— Да ерунда какая-то приснилась ночью, — ответила я. – Необычный сон, даже глупый какой-то.
— Можешь его рассказать?
— Над городом плавала, видела странные штуки над ним. Серые большие щупальца. А ещё были глаза. Висели в воздухе, а я пыталась с ними общаться.
На этом месте я внезапно хихикнула, вспомнив, как про себя рассуждала.
— Значит ты была в надпространстве, — многозначительно и непонятно протянул Глеб. – А ещё? Было что-то ещё?
— В каком таком надпространстве?
— Ты видела инфополе. И скоро о нём всё узнаешь. Со временем.
— Погоди, Глеб, про инфополе, — перебила коллегу Настя. — Это потом. Не мешай вспоминать Василисе.
— Газету купила сегодня, в котором нашла объявление. А Бракс мне деньги нашёл, — улыбнулась я, вспоминая утреннее происшествие. – Ну почти.
— Бракс?
— Мой пёс. Бульдог. Очень временами слюнявый.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Настя, одобрив то ли бульдога, то ли то, что мой пёс слюнявый. – Спасибо, что рассказала.
— Это что-то важное?
— Нет. Не совсем. Это важно и не важно одновременно. Ты пришла туда, куда и должна была прийти.
— Я вспомнила ещё кое-что, — внезапно меня озарило. – Какой-то сосед на балконе. Он кому-то кричал, чтобы купили газету. Газету я тоже купила. А там нашла объявление.
— Да. Ты рассказывала.
— Это прекрасно! Это просто замечательно всё!
Глеб чуть ли не потирал руки от радости и выглядел сытым котом, объевшимся хозяйской сметаны. Его воодушевление удивляло, интригуя меня всё сильнее. Что-то происходило хорошее, но вот что? Ответов мне никто не давал, зато коллег я определенно порадовала.
— Ты, Вася, у нас молодец! Будь всегда внимательна. Подмечай всё вокруг себя. — Глеб подмигнул. — На будущее пригодится.
Рядом пренебрежительно хмыкнули, заставив меня развернуться. Та самая недовольная женщина всё это время следила за нашим непринуждённым общением, издавая фырчащие звуки. Пыхтела, пыталась встрять и, наконец, нашла повод. Это я поняла сразу, как только встретились наши глаза.
— Неблагодарная это работа, — процедила она, словно отвечая на взгляд. – Заставляют пахать и не ценят. Нечему тут восхищаться. Бежала бы ты отсюда, хоть нервов себе сэкономишь!
— Андреевна у нас любительница поворчать, — прокомментировал её выпад Глеб. – И не хочет меняться.
— Меняться здесь обязательно?
— Совсем нет! – вместо Глеба ответила Настя. – У нас тут по желанию. Выбор будет всегда.
— Интересно, но ничего не понятно, — честно призналась я.
И только захотела предложить ребятам провести краткий ликбез по своей новой работе, как дверь за спиной приоткрылась. На пороге появился начальник. Не видела, но почувствовала спиной, как пробежал по ней холодок от чужого вмешательства. Что-то тяжёлое, сильное вторглось в личное пространство, нависнув надо мной. Неотвратимо и угрожающе. Внесло дискомфорт так, что инстинктивно захотелось сбежать. Не зря же любят говорить: «Не стой над душой! Ты мешаешь!» Вот это точь-в-точь было так. А, кажется, суровый шеф у меня будет, если вдруг что-то пойдет не так!
— Вам заняться больше нечем, кроме как языками трепаться? Да ещё под моей дверью?!
Возмущённый голос пророкотал чуть ли не над головой, и я невольно отодвинулась в сторону. Не слишком хочется, даже не начав трудовую карьеру, нарваться на ворох проблем. Внести сумятицу в трудовой коллектив, отвлекая всех от работы, не лучший шаг в день трудоустройства. Михаил Буров был прав. Для знакомства можно найти лучшие место и время. Пусть и не я начала этот «обмен информацией».
— Пока, Василиса! – и коллеги тут же скрылись из виду.
— Елизавета Андреевна, зайдите ко мне, — то ли попросил, то ли приказал Буров «любительнице поворчать», а затем посмотрел на меня: — Почему вы до сих пор здесь? Мы же уже попрощались.
— Меня здесь уже нет, — неожиданно ляпнула я. – Вы не видите то, что видите. А раз не видите, что видите, то, считайте, это приснилось.
Как только брови Бурова начали изумленное движение вверх, я посчитала необходимым сбежать, позабыв про больную лодыжку. Такими темпами нога к вечеру точно перестанет болеть, но разболится язык и, покусанный, сильно распухнет.
О том, что если должно что-то случиться, оно обязательно случится
Буров вызвал Елизавету Андреевну не просто так. Кулуарные разговоры не в меру болтливых сотрудников помогли услышать нечто важное, на что нельзя не обращать внимание. Передача обязанностей новенькой дело не шуточное, когда в наличии обиженный жизнью и почти уволенный кадр. Михаил ждал, когда помощница разместится в кресле, с которого совсем недавно Василиса Красина неуверенно, но стойко держала ответ, несмотря на мокрое, измятое платье и взлохмаченные рыжие волосы. Боевая, строптивая, упрямая женщина – она доставит немало хлопот, но и принесёт много пользы. Но это позже, а сейчас Буров обратился к Пивновой:
— С каких пор мы размещаем объявления в газетах, Елизавета Андреевна?
— Просто я подумала, что так будет лучше всего...
— А вы разместили вакансию в интернете?
— Нет, я ещё не успела.
— Думаю, вы и не собирались, — сделал выводы Буров. — Прошла неделя, а вы до сих пор не торопитесь. Ну, признайтесь же! Вы давно пожалели о своём опрометчивом поступке и теперь ищете способ вернуться!
— С чего вы это взяли?
— Не так сложно сделать выводы, зная о первопричинах. Уходить из бюро вы не хотите. Думаете, я не слышал, о чём вы громко ноете по телефону своей близкой подруге? Вас слышно даже за стенами офиса. Это, во-первых. А во-вторых, газеты пользуются меньшим спросом у молодых кандидатов. Процесс поиска замены себе, по вашему мнению, должен был затянуться.
Щёки Елизаветы Андреевны всё же покрылись красными пятнами. Она испытывала нечто вроде стыда и неловкость. Невероятно сложно привыкнуть к тому, что твои чувства и помыслы кто-то видит гораздо лучше, чем ты себе можешь представить. Некрасивая ситуация грозила не просто выговором с записью в трудовую, но и взысканием за… саботаж? Нависнет проблема с рекомендациями, которые Буров не даст. Следовало защищаться.
— Но ведь не затянулся!
— Понимаете в чём дело, Елизавета Андреевна. Во Вселенной всё так хитро устроено, что кто ищет, тот обязательно найдёт. Кому следует быть в нужной точке — обязательно там окажется. Желания всегда исполняются, если правильно к ним относиться. Вселенная способна на чудо, и нет разницы, как это чудо случится.
— То есть… Ха-ха. Вы хотите сказать, что новенькая — ваше желание?
— Да. И она тоже хотела найти работу. Наши желания совпали.
— А как же Я? Моё желание?
— Ваше исполнится сразу же, как только его сила перевесит обиду.
— С чего вы взяли, что я обижаюсь?
— А разве нет?
Помощница промолчала, не найдя в себе силы солгать.
То, что Елизавета Андреевна обижается, в этом не было ни тени сомнений. Её выдавало настроение, отчётливая горечь в глазах, недовольные реплики, когда она искала поддержки у своих всё ещё коллег, но не находила. Люди, на самом деле, смешны, когда думают, что способны скрыть чувства за масками. До поры до времени это, и правда, возможно. Но лишь до тех пор, пока человек не поднимется над собственным эгом и не увидит себя. Как только он примет собственную тьму, он станет видеть и тьму других. Буров видел, знал, но не собирался убеждать человека, который на данный момент не хотел ничего понимать. Незачем метать бисер там, где тебя не способны услышать. Задача была в другом.