Страница 17 из 18
— Ты тоже дома не останешься, — сказала Лукасю Ева. — Ты сейчас пойдешь в городскую больницу и попросишь обучить тебя азам врачебной помощи. Без танка мы еще можем попробовать что-то нафармить, мобов низкоуровневых я как-то продержу, но лечить меня все равно надо будет.
— А у Лукася класс может лечить? — спросил я.
— Нимис! Лукась — непись. У них нет классовых или профессиональных ограничений. Они могут изучать любые боевые или ремесленные навыки в любом количестве. Другой вопрос — насколько успешно они смогут ими пользоваться.
— Нормально так, — удивился Акимыч. — Да я бы тогда на их месте просто учился бы всему — вообще!
— Хм… — знаешь, в реальности ты тоже можешь учиться — всему. Что ж ты тогда Моцарта на рояле не играешь?
— Я на гитаре немножко могу. Не то, чтобы прямо Моцарта, но…
— Неписю учиться тяжелее, чем нам, особенно если у него таланта не окажется. — Так, непись, не делай мне тут лицо, вот, возьми пятьдесят золотых и иди на Госпитальную площадь, обучайся малому исцелению.
— Вообще я умею немножко лечить, — сказала Сиводушка.
— Да? — Ева взяла нож и как делать нечего резанула себя по пальцу. — Давай, лечи!
Сиводушка улыбнулась, пожала плечиками, потом подошла к Еве, взяла пораненный палец и нежно лизнула его розовым язычком, глядя Еве в глаза.
— Ясно… нет, меня ты лечить не будешь. Начинаю понимать, откуда у друидов их принципы целительства позаимствованы. Акимыч, ты сейчас выходишь на улицу и начинаешь бегать — например, до берега и обратно вверх. Лукась когда возвращается с Госпитальной — присоединяется к тебе. Пока хотя бы по двадцати у обоих в скорости и беге не увижу — не будет вам покоя. Если на фарме на вас повиснут мобы — вам нужно будет драпать кругами, пока я их с вас не сниму. Непись, прекрати ныть! Я на тебя буду вешать сферу неуязвимости: ты гарантированно не сдохнешь, при смертельном уроне — пять минут полной неуязвимости, успеешь смыться. Правда, после срабатывания у нее откат три дня, так что сфера — не повод расслабляться. Нимис, ты бегать без силы толком все равно не сможешь — отправляйся ловить рыбу и зарабатывать деньги, про твой класс я все изучу, что есть. Ну, что стоим? Приступаем к выполнению заданий! Лиса! Сидеть дома и не высовываться!
Я боялся, что денег не хватит, но в конторе выяснилось, что гребца без лодки, на свой транспорт можно нанять всего за десять золотых на шесть часов. Десять золотых я как-то наскреб, объединив усилия банка и кошелька на шее, и после того, как я высыпал на стойку последнюю пригоршню медяков и серебрушек, я получил в распоряжение Гуса — флегматичного неразговорчивого дылду в вязаной фуфайке и широченном непромокаемом комбинезоне.
Приняв у меня пати и выслушав пожелания попасть в зону, где можно ловить рыбу высоких уровней, он взялся за весла и принялся грести с размеренностью парового двигателя. Мантис уже давно скрылся, а Гус все греб и греб — лишь через час он поднял весла, закрепил их, бросил якорь, удалился на корму и закурил большую черную трубку.
Первой же пойманной мною рыбой оказался белый гафурфан, похожий на обесцвеченный лимон с глазами. Я заменил мясо на одном крючке тестом и и следующие полчаса таскал вполне обычную золотую макрель, которой в списке Зилки не значилось, но потом на тесто клюнул шипящий комок щупалец, глаз и клювов, который в списке значился как «будель-будель не спаривающийся». Повертев комок в руках и не обнаружив никаких признаков спаривания, кинул его в инвентарь и продолжил ловитву.
Гус все так же курил, безмятежно пялясь в горизонт. Рот он открыл за все время один раз. Сказал «Дал бы рыбки, что ли». Я передал Гусу двух макрелей и тот, кивнув, сунул их в инвентарь.
А потом по леске быстро быстро задвигались синие ручки и из воды на меня выставилось злое-презлое, но красивое синее лицо.
— Уйди! — сказал я лицу. От неожиданности, наверное.
Ответом мне было шипение и раскрывшиеся воротником, пульсирующие синей кровью жабры. Зубы у чудища были острые-преострые и тонкие, как зубочистки. И было их много-премного. В лодку оно запрыгнуло одним движением и чуть не выкинуло меня за борт ударом мокрого скользкого хвоста, но тут в дело вмешался Гус, который веслом, как рычагом, поддел синее змееобразное туловище и как-то ухитрился отправить его в воду.
Тварь пыталась вернуться в лодку, кусала борт, отгрызая приличные куски, а Гус ритмично лупил ее по башке веслом, но я не заметил, чтобы жизней у нее от такого обращения становилось меньше. Я повесил на синее чучело «Сглаз», взял второе весло и тоже попытался поучаствовать в битве — мне показалось, что и чудище, и Гус после первых ударов посмотрели на меня с недоумением. Тварь меж тем уже прилично обглодала левый борт но, видимо, откусив слишком большой кусок дерева, вдруг засипела, вцепилась себе в раздувшееся горло, попыталась залезть когтистыми пальцами в рот — и я увидел, как синюю кожу на шее изнутри пропарывает острейшая длинная щепка.
«Мантисская русалка 97 уровня убита. Получено 1291 очко опыта»
Я успел подхватить с волн мешочек. 12 золота и «обида русалки» — голубоватый лоскут не то мяса, не то не пойми чего.
— Предупреждать бы надо, — сказал Гус.
Я протянул ему шесть золотых, — он опять кивнул, поднял со дна лодки трубку, раскурил ее и снова плюхнулся на корму.
— Гус, а можно я с тобой всегда буду рыбачить ездить?
— Можно. Спрашивай в конторе Гуса Гаффи. Или лучше сразу мне напиши, в конторе без комиссионных обойдутся. Только ты это…
— Если насчет русалки, то я не могу гарантировать, что не поймаю еще чего-нибудь такого.
— Да не… Ты бы благословение у морского владыки сперва получил, раз такой рыбак знатный. Прямо на причале алтарь есть, плохонький, правда. Так и скажи, «дай мол, рыбацкой удачи, Владыка, долгой, пожертвую десять золотых» — точно даст. Чай, не бычков на веревочку ловишь-то, дело выгодное.
После такой долгой тирады Гус замолчал и не открывал уже более рта, даже когда я выловил небольшую, но весьма кусачую акулу, которая, едва оказавшись в лодке, попыталась совершить ампутацию гусовой ноги.